Сестры коротко поклонились, доктор Пилкингтон отозвался:

— Доброе утро, сэр.

— Все готово. Приступим?

Свет вливался в палату через высокие арочные окна. Вдоль стен были с армейской точностью расставлены больничные койки — изголовьем к стене, изножьем к центральному проходу. Возле каждой кровати стоял стул с плетеной спинкой, на спинках кроватей висели карточки пациентов. Двадцать пять коек вдоль каждой стены, все заняты мужчинами. Врачи и студенты приблизились к койке под кислородной палаткой и встали по обе стороны от нее.

Через окошко в парусине Фингал увидел мужчину лет тридцати. Шипел подаваемый в палатку кислород, гудел вентилятор, выводивший углекислый газ. Сестра кивнула медсестре-студентке, та расстегнула застежку на палатке и склонилась над кроватью. Дыхание пациента было неглубоким и прерывистым, голова повернута набок, глаза закрыты.

Медсестра подала доктору Пилкингтону карту. Он заглянул в нее и огласил историю:

— Пациент К. Д., двадцать девять лет, проживающий на Эш-стрит в Либертис, принят прошлой ночью с жалобами на слабость, одышку, кашель и гемоптизис…

Фингал уже начал осваивать язык медицины. Во время обсуждений врачи именовали пациентов инициалами, чтобы не нарушить конфиденциальность, даже если разговор состоится в общественном месте. Гемоптизисом называлось кровохарканье.

— …другие симптомы отсутствуют. Диагноз «острая ревматическая лихорадка» поставлен пять лет назад, во время лечения в больнице доктора Стивенса. Больному был прописан постельный режим, свежий воздух и ацетилсалициловая кислота в дозе двести сорок гран ежедневно…

— Аспирин, — пояснил доктор Миккс. — Применялся для лечения ревматической лихорадки Маклаганом в Эдинбурге в 1874 году. Продолжайте, доктор Пилкингтон.

— Поступил с застойной сердечной недостаточностью вследствие стеноза митрального клапана и аортальной недостаточности.

Доктор Миккс повернулся к Фингалу:

— Что такое ревматическая лихорадка?

— Инфекция, вызванная бактерией, бета-гемолитическим стрептококком. Если вспомнить, что мистер К. Д. проживает в условиях сырости и грязи…

Доктор Миккс вздохнул.

— Мистер О’Рейли, мы, врачи, не в силах справиться с проблемами целого мира. Будьте добры, говорите о заболевании исключительно с медицинской точки зрения.

Фингал окинул взглядом постель. На ней лежало не заболевание, а человеческое существо. Он продолжал:

— Эта инфекция поражает митральный клапан, в итоге затрудненным становится поступление крови в левый желудочек…

— Куда именно? — прервал его доктор Миккс, обратившись к Бобу.

— В нижнюю камеру левой стороны сердца, сэр.

— Хорошо. — Доктор Миккс снова повернулся к О’Рейли. — А теперь возьмите стетоскоп и прослушайте ему грудь. И рассказывайте нам, что слышите. — Он кивнул и добавил: — Прошу вас, сестра.

Сестра Дэли скомандовала:

— Сестра Келли, сестра О’Хэллоран, будьте добры посадить больного.

Сестры наклонились и помогли мистеру К. Д. приподняться. Та сестра, что стояла ближе к О’Рейли, расстегнула куртку больничной пижамы пациента.

О’Рейли заглянул в узкое, болезненно-бледное лицо задыхающегося пациента и увидел ужас в запавших голубых глазах.

— Не возражаете, если я вас прослушаю? — спросил О’Рейли.

Пациент слабо покачал головой.

— Больно не будет. — О’Рейли вставил ушные оливы стетоскопа в уши, приложил воронку к груди пациента и затаил дыхание, пытаясь понять, что он слышит. Сердечный ритм был регулярным. Но на ритмичное «ту-дум, ту-дум» сердца накладывались какие-то странные щелчки и хрипы. О’Рейли поднял голову:

— Даже не знаю, что сказать, сэр…

— Вы честный человек, О’Рейли. Очень мало кому удается что- либо понять с первой попытки. Для этого требуется практика.

Не дожидаясь вопроса или разрешения, Фицпатрик выступил с подробным описанием того, что можно услышать в стетоскоп в подобных случаях. Свой рассказ он щедро уснащал специальными терминами вроде «диастолические шумы».

— Превосходно, мистер Фицпатрик. Вы, случайно, не нацелились на диплом с отличием?

Фицпатрик кивнул.

О’Рейли переглянулся с Чарли, тот медленно покачал головой. Да уж, мысленно согласился Фингал, цыплят по осени считают.

— Какое лечение предписано при застойной сердечной недостаточности, О’Рейли?

— Постельный режим, кислород, бессолевая диета, аспирин…

— А какой препарат первого выбора, Бересфорд?

Боб покачал головой.

— К сожалению, не знаю, сэр.

— Дигиталис, сэр, — вмешался Фицпатрик.

Доктор Пилкингтон сообщил:

— При поступлении мы дали ему ударную дозу — шесть кубических сантиметров настойки дигиталиса, и он отреагировал на нее положительно. Теперь мы даем ему по два кубика каждые шесть часов.

— Хорошо, — кивнул доктор Миккс и впервые за все время обратился к пациенту: — У вас все идет замечательно.

Мистер К. Д. сумел слабо улыбнуться.

— А теперь мы все покинем палатку и закроем ее.

Фингал посторонился, а когда будущая медсестра обошла кровать, направляясь к выходу из палатки, Фингал Флаэрти О’Рейли вдруг обнаружил, что смотрит в серые глаза с янтарными крапинками на радужке.

Фингал сам застегнул полотнище кислородной палатки. Он пытался слушать объяснения доктора Миккса насчет шумов, характерных для заболеваний сердечных клапанов, но то и дело поглядывал на сероглазую медсестру. Заметив его взгляд, она улыбнулась. Фингал понимал, что ему следовало бы повнимательнее слушать доктора Миккса, но эти глаза…

Доктор О’Рейли, — озабоченный мистер Гупта приблизился к Фингалу. — Извините за беспокойство, но я счел своим долгом сообщить: у вашего пациента трещина в теменной кости.

О’Рейли понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что он сидит возле сестринского поста и двадцать первой палаты в белфастской больнице Королевы Виктории, что его чай остыл, а на сердце по-прежнему тепло от воспоминаний о первой встрече с сестрой О’Хэллоран и ее серых глазах.

— Его клиническое состояние ухудшилось. Гематома увеличивается.

— Экстрадуральная гематома? — О’Рейли рывком выпрямился на стуле. Значит, у Донала между костями черепа и твердой оболочкой, окружающей головной мозг, скопилась кровь. Дьявол.

— Я уже отправил мистера Доннелли в операционную. Придется просверлить череп и выпустить кровь, — добавил Гупта. — Вы не могли бы позвонить мистеру Гриру? Номер вам даст сестра. Попросите его приехать. Выпустив кровь, мы окажем вашему пациенту только первую помощь. А ему нужна трепанация. — И Гупта ушел.

Сестра подала О’Рейли листок с номером телефона. Черт. Бедный Донал. Знакомый голос в трубке произнес: «Грир слушает».

— Чарли, это Фингал. Это мой пациент здесь у вас с экстрадуралкой… Мистер Гупта намерен просверлить трепанационное отверстие и выпустить кровь…

— Уже еду.

— Я бы хотел присутствовать.

— Тогда встретимся в хирургической раздевалке.

Чарли Грир ворвался в раздевалку и направился прямиком к своему шкафчику.

— Как дела, Фингал?

О’Рейли уже переодевался и как раз завязывал пояс брюк.

— Рад видеть тебя, Чарли. Но лучше бы мы встретились при других обстоятельствах.

Чарли ловко выбрался разом из пальто и пиджака и зашвырнул вещи в шкафчик.

— Беспокоишься за своего пациента? — Он продолжал быстро раздеваться. — Ты ничуть не изменился. Потому и стал отличным сельским врачом. — Он нырнул в рубашку от хирургической формы. — Экстрадуральная гематома — коварная штука. Мы сделаем все, что сможем… да ты и сам знаешь.

— Буду признателен. — Фингал заметил, что живот у Чарли округлился и уже не был плоским и мускулистым, каким О’Рейли привык видеть его в спортивных раздевалках много лет назад. — А ты, я вижу, раздобрел, Чарли, — заметил О’Рейли и усмехнулся.

Чарли сбросил ботинки и стащил брюки.

— На себя посмотри, — парировал он и беззлобно рассмеялся. — Ну, пойдем. Посмотрим, как дела у Гупты.