— Ваша пациентка, миссис Р. К., — место номер двенадцать, — сообщила ему палатная сестра.

— Благодарю. — Фингал прошагал по палате, улыбнулся новой пациентке, подошел к кровати и задернул занавески. — Здравствуйте, миссис Килмартин. Я студент, моя фамилия О’Рейли. Мне поручили осмотреть вас.

— А-а. — Пациентка чуть поморщилась. — Коли надо, так надо.

Фингал присел на край кровати. Миссис Килмартин была невысокой и худенькой женщиной с запавшими ярко-зелеными глазами. Ее длинные каштановые волосы разметались, но выглядели чистыми и тщательно расчесанными. Должно быть, миссис Килмартин гордилась своей внешностью.

— Что привело вас в больницу? — спросил Фингал.

Подумав, женщина настороженно ответила:

— Никто меня не приводил. Я на трамвае приехала.

Пряча улыбку, Фингал поставил вопрос иначе:

— На что жалуетесь?

— Ха! — Пациентка вздохнула. — Да на все подряд. Комната у нас слишком тесная. Да еще сырая. И клопов тьма-тьмущая. Работаю уборщицей за два шиллинга, то есть двадцать четыре пенса в день, а кого на такие деньги прокормишь, если за мерку картошки весом в стоун просят аж шесть пенсов. Сам-то мой, Брендан, не работает. — Она подалась вперед. — Только и знает, паршивец, что штаны пролеживать, да меня брюхатить.

— Сочувствую, — пробормотал Фингал. Частые беременности истощали запасы железа в женском организме, а вероятность того, что в рационе жительницы трущоб достаточно печенки, зеленых овощей и яиц, невелика. Фингал наклонился к пациентке и попросил: — Смотрите вверх. Я загляну к вам под веки.

— Вот не знала, что от глаз бывает одышка, — удивилась женщина, сложила руки и послушно уставилась в потолок.

Фингал осторожно оттянул вниз большим пальцем сначала одно, затем другое нижнее веко пациентки, и осмотрел их изнутри. Внутренние поверхности век пациентки были бледно-розовыми.

— По-моему, у вас анемия. Кровь слишком жидкая, она плохо переносит кислород из воздуха, потому вы и страдаете одышкой.

— Правда, что ли? — Женщина прищурилась.

— Надо еще выяснить, чем вызвано малокровие. Придется провести обследование. Побудете у нас в больнице день-другой.

— Шикарно! — отозвалась пациентка. — Ладно, так уж и быть, отложу вояж в Монте-Карло.

Дублинцы умеют во всем найти повод для шутки.

— Доктор, это не вы лечили Падди Кьоу?

Фингал кивнул, вновь ощутив укол совести.

— Я. Как у него дела?

— Просил передать доктору О’Рейли, что Падди Кьоу, бывший сержант британского королевского саперного полка, в полном порядке.

— Спасибо вам, Ройзин. Рад слышать.

«И зол на себя, — мысленно добавил Фингал, — за то, что бахвалился перед Китти, обещал найти сержанту Падди работу, и пальцем о палец не ударил». Зато теперь он знал, что сержант кое-что смыслит в технике, иначе его не взяли бы в саперы. Как раз то, что надо Уилли Даггану.

— Так вот, Ройзин, я назначу вам обследования, а завтра снова осмотрю вас.

— Вот оно как. Тогда хорошо.

Но Фингал уже видел, что ничего хорошего лично для него не предвидится: в палату вошел доктор Миккс.

— О’Рейли? Отрадно, что вы наконец-то соизволили показаться.

— Прошу прощения, сэр.

— И это все, что вы можете сказать? До сих пор вы неплохо справлялись со своими обязанностями, О’Рейли, но врач обязан быть ответственным. Надежным. У вас были серьезные причины для опоздания? Тогда вы могли хотя бы позвонить и предупредить нас. Дать нам возможность подыскать вам замену.

Фингал закаменел.

— В пятницу я ездил в Портаферри, проведать брата. В субботу утром он повез меня в Белфаст, но в пути его машина неожиданно заглохла. И я опоздал на дублинский поезд.

— Так почему же не позвонили?

Помедлив, Фингал объяснил:

— Я звонил, сэр. И поговорил с другом, который как раз был на дежурстве. Я условился, что меня заменят.

— Вы, случайно, говорили не с мистером Фицпатриком?

— Нет, сэр.

Доктор Миккс погладил подбородок.

— Видимо, поэтому сегодня утром он ничего и не сообщил мне.

— Возможно, сэр. — Фингал решил, что с его стороны будет мелко заявлять, что Фицпатрик все знал.

— Я принимаю ваши объяснения — на этот раз. Но я недоволен тем, что по вашей милости в палате образовалась нехватка врачей. Еще одна такая оплошность, О’Рейли, и я задумаюсь, стоит ли давать вам хорошую характеристику. С нами вы проведете еще месяц. Постарайтесь толково распорядиться этим временем.

Фингал сглотнул. Какое облегчение!

— Да, сэр, — кивнул он. — Спасибо.

— А теперь рассказывайте о пациентке, которую только что осмотрели.

Фингал перечислил доктору Микксу сведения из истории болезни, результаты осмотра и дифференциальной диагностики.

— Хорошо, — подытожил доктор Миккс. — Скорее всего, вы правы, и это действительно анемия. А про лейкозы вы думали?

— Да, сэр, но они чаще встречаются у мужчин. И потом, у пациентки не увеличены лимфатические узлы и нет кашля.

— Превосходно. Какие анализы вы назначили?

— Нам понадобится клинический анализ крови, сэр.

— Отлично, О’Рейли. — Миккс взглянул на часы. — Так и продолжайте работать до конца практики. — И он покинул палату.

Фингал с облегчением выдохнул. Нет уж, больше никаких промахов он не допустит. Его наставник прав: врач должен быть надежным. А не разбрасываться пустыми обещаниями, как он в разговоре с Китти о Падди Кьоу. Надо будет заглянуть в амбулаторию и раздобыть адреса Уилли Даггана и Падди Кьоу. Может, Боб согласится отвезти его завтра к Уилли. А потом можно навестить и Падди.

Зловоние на Фрэнсис-стрит оказалось непривычным для Фингала, и он поспешил поднять стекло в машине. Его передернуло, но мысль о цели приезда сглаживала впечатление. Полчаса назад Уилли Дагган, удивленный визитом студента-медика, зашившего ему руку, подтвердил, что ему нужен помощник, чтобы заниматься бумажной работой, и если Падди готов взяться за нее, пусть приходит.

Боб остановил машину у столбов с протянутыми между ними веревками, сплошь увешанными бельем.

— От здешней вони того и гляди мухи передохнут, — заявил он. — А эти чертовы потемки!

Пятиэтажное здание заслоняло солнечный свет. Неудивительно, что от недостатка ультрафиолета столько местных жителей страдало рахитом.

Фингал и Боб не успели выйти из машины, как их окружила толпа ребятишек: мальчишки в обтрепанных коротких штанишках и поношенных рубашонках, девочки в платьицах длиной до щиколоток и неопрятных передниках из серого льна. Все дети были босы, с черными от уличной грязи ступнями.

Боб высмотрел среди детей самого старшего, паренька лет пятнадцати.

— Иди-ка сюда, сынок.

Мальчишка прищурился.

— Я, сэр? Но я ничего такого не сделал.

— Знаю, — кивнул Боб. — А хочешь получить шесть пенсов?

— Шесть? — Паренек снова прищурился. — И что я должен делать?

— Постеречь мою машину, пока я не вернусь.

Собеседник Боба кивнул.

— Годится, сэр.

Почувствовав, что кто-то тянет его за штанину, Фингал посмотрел вниз и увидел рядом девчушку лет шести.

— А мне шесть пенсов, сэр?

Голубые глаза словно заглядывали в душу.

Фингал присел.

— Как тебя зовут?

— Финнула. Это значит «белые плечи».

— Ну что ж, Финнула, — сказал Фингал, — если ты покажешь мне, где живет Падди Кьоу, то получишь свои шесть пенсов.

— Вы уж не обессудьте, что встречаю вас в таком виде. — Падди Кьоу сидел на дощатом ящике, одетый в одну рубаху без воротника и штаны, закатанные до колен. Его ступни были погружены в таз с жидкостью, от которой исходил знакомый Фингалу острый запах. — Моя бабуля говорила, что от мозолей нет ничего лучше горчицы. — Вынув изо рта сигарету, Падди попытался встать.

Застарелый запах табачного дыма смешивался с вонью вареной капусты и плесени от сырых обоев, в прорехи которых виднелась раскрошившаяся штукатурка.

Фингал похлопал Падди по костлявому плечу.

— Не вставайте, Падди, мы только на минутку. — И он кивнул в сторону Боба. — Вы ведь помните мистера Бересфорда?