— Если вы не станете болтать об этом, я тоже никому не скажу. — Она кивнула в сторону телефона. — Попросите телефонистку соединить вас.

Фингал снял трубку, назвал свою фамилию и номер Ларса:

— Портаферри, пятьдесят семь.

Последовала пауза.

— Ларс? Сестра разрешила мне воспользоваться…

— Понимаю, — прервал Ларс, не тратя времени. Оплачивать приходилось каждую минуту телефонных разговоров.

— Мы потеряли пациента… — Фингал помедлил. — К которому я успел привязаться. И теперь я сам не свой. Мне бы хотелось приехать в Портаферри.

— Прямо сейчас? Я сам приеду за тобой, Финн.

— Нет, сегодня не надо, Ларс. До пятницы я как-нибудь продержусь. В три прибуду в Белфаст на последнем дублинском поезде. Нам хватит времени и чтобы поболтать, и чтобы пострелять на рассвете в субботу в Лисбейне. Поезд уходит в двенадцать и прибывает в четыре, так что я вернусь как раз к воскресному дежурству. — Буду ждать.

Фингал мысленно благословил брата.

— Тогда до пятницы. Спасибо, Ларс. — Он положил трубку. — Надеюсь, я не слишком долго.

— Да, бывают минуты, когда каждому нужен близкий человек, мистер О'Рейли, — кивнула сестра. — Один звонок на север больницу не разорит.

Ларс ждал на Центральном вокзале, чтобы доставить Фингала за тридцать миль из Белфаста в Портаферри.

— После Рождества прошло уже два месяца. Есть вести от Джин Нили? — спросил Фингал.

Голос его брата был ровным.

— Нет. Все кончено, Финн.

— Но тебе по-прежнему больно. Ты, наверное, скучаешь по ней.

— Да, Финн. Но не будем об этом, — попросил Ларс. — Только не говори, что на ней свет клином не сошелся.

— Не стану, — согласился Фингал, но мысленно добавил, что в мире и без Джин полно девушек.

Остаток пути они проделали молча.

Припарковав машину на берегу озера Стренгфорд-Лох, возле своего серого двухэтажного дома, Ларс взял чемодан Фингала.

Они оставили багаж в холле и направились в гостиную. Фингал устроился в кресле, Ларс протянул ему стакан с «Джеймисоном».

— Slainte, — произнес Фингал и посмотрел на брата. — Я в смятении, — признался он, сжал губы и нахмурился. — Не думал, что смерть пациента так подействует на меня.

— Он у тебя первый? — спросил Ларс.

— Первый, с которым я сдружился. Молодой человек твоих примерно лет. У него вся жизнь была впереди.

Ларс кивнул.

— Финн, тебе наверняка уже говорили это, но я повторюсь: не все пациенты выздоравливают.

— Когда Кевин попал к нам в первый раз, мы чуть не потеряли его. — Фингал отпил глоток. — Доктор Пилкингтон еще тогда предупреждал меня. Невозможно не заметить, что опытные врачи стараются не сближаться со своими пациентами. По-моему, нас специально заставляют по многу раз повторять на больных одни и те же процедуры, пока мы не свыкаемся с ними, не черствеем. Раньше я вздрагивал, когда брал у пациентов кровь. А теперь? — Фингал пожал плечами. — Подумаешь, кровь!

— Возможно, соблюдение дистанции имеет смысл.

Фингал снова поднес стакан к губам.

— Я не хочу черстветь.

— Финн, отец у нас с тобой один. «Будь стойким! Держи свои чувства при себе!» Но несмотря на это, ты остался человеком. И если не ожесточишься, из тебя получится отличный врач. Тебе надо только найти способ тревожиться чуть меньше.

Фингал обхватил стакан обеими руками и сгорбился, опустив голову. Он не знал, как высказать, что у него на душе.

— Людей нельзя не принимать во внимание. Я никогда не перестану сожалеть о том, что он умер…

— Время лечит, брат. Банально, но факт.

Фингал кивнул и мысленно помолился о том, чтобы время исцелило и Ларса от чувств к Джин Нили. Ему было больно видеть, как брат мучается в одиночестве. Фингал поклялся себе: даже если ему придется постоянно терпеть боль, он не перестанет тревожиться о пациентах. А промелькнувшая вчера соблазнительная мысль о научной карьере… Бобу Бересфорду она подойдет. Но не ему, Фингалу.

— А ведь я уже подумывал оставить клиническую медицину, как только получу диплом. И заняться наукой.

— Отец был бы в восторге.

— Знаю. Но мне всегда хотелось лечить людей, Ларс.

Ларс улыбнулся.

— Ты, наверное, уже не помнишь, но в первый раз ты сказал мне об этом, когда я взял тебя с собой на охоту. Тебе тогда было тринадцать.

Фингал рассмеялся.

— В том, что я хочу быть врачом, я засомневался лишь однажды. И больше не буду никогда. Спасибо тебе, брат.

— Спасибо за вчерашний вечер. За то, что выслушал. — Фингал пожал брату руку. Утром они побывали на озере, охотились на уток, и Ларс добыл пару птиц.

— В Белфаст я доставлю тебя быстрее, чем поезд. Прыгай, — велел Ларс и пусковой рукояткой завел двигатель. Потом сел рядом с Фингалом, медленно убрал подсос и тронул машину с места.

На горбатом мосту Фингал завалился на спинку сиденья. Внезапно двигатель издал оглушительный хлопок, потом душераздирающий скрежет. Из-под капота повалил дым, и двигатель умолк. Фингал повернулся к Ларсу и услышал:

— Похоже, вовремя мы до Белфаста не доберемся.

К тому времени, когда Фингал попал на вокзал, последний в тот день дублинский поезд уже ушел. Надо было как-нибудь известить больничное начальство и сообщить Китти, что приехать сегодня он не сможет. На Грейт-Виктория-стрит Фингал заприметил кабачок и направился туда — может, удастся не только перекусить, но и воспользоваться телефоном. Он подошел к стойке.

— Как жизнь, сэр? — осведомился бармен, полируя стакан полотенцем. — Желаете чего-нибудь?

— Пинту, будьте добры, и меню. И еще: можно позвонить от вас? Я узнаю у телефонистки, сколько продлился разговор и сколько он стоил, и сразу заплачу вам.

— Заплатите?.. Вот телефон, сэр.

После кратких переговоров с телефонисткой в трубке послышался голос Кроми.

— Что стряслось?

— Я застрял в Белфасте, — объяснил Фингал. — К завтрашнему дежурству никак не успеваю. Не мог бы кто-нибудь из вас…

— Чарли уехал на выходные. А Боб пригласил меня завтра в Конлиг. Там будет какое-то большое семейное сборище. Погоди минутку…

Фингал услышал голоса, потом Кроми снова заговорил в трубку:

— Джефф пообещал помочь. Не волнуйся, и спасибо, что предупредил. Ты все-таки постарайся вернуться как можно скорее.

Слава богу!

— Поблагодари Джеффа от меня, ладно? И еще одно… Твоя Вирджиния не могла бы предупредить Китти? Мы должны были встретиться сегодня вечером.

— Постараюсь что-нибудь придумать.

— Спасибо, дружище. — И Фингал повесил трубку.

— Это немыслимо! — возмущался Фицпатрик. На шее прыгал кадык. — Уже три часа. Мне пришлось пропустить прием двух пациентов. Доктор Пилкингтон ассистирует на сложной операции, потому что штатный хирург болен. А я тружусь здесь в одиночку с восьми часов! Доктор Миккс был очень недоволен, и я никак не мог допустить, чтобы он во всем винил только меня. Я сказал ему, что это ты нас подвел. — Он сорвал с носа пенсне и принялся яростно тереть линзы носовым платком.

— И не объяснил, что я звонил? Что пытался найти себе замену?

— Звонить — одно дело, а быть на месте — другое. Разумеется, я ничего не стал объяснять.

Фингал перевел дыхание. Скандалить с Фицпатриком бессмысленно.

— Я примчался в больницу прямо с поезда. Оставь на столе карты тех пациентов, которых я должен посмотреть.

Через пять минут сестра вручила ему стопку карточек, в том числе двух пациенток из женской палаты. Эти последние Фингал просмотрел сразу. Миссис Ройзин Килмартин, тридцати шести лет, замужем, мать восьмерых детей, живет на Свифтс-Элли. Фингал знал эти места: узкие улочки, булыжные мостовые, ряды двухэтажных домов. Род занятий: уборщица. Вероисповедание: католичка. Жалобы: усталость, сильная одышка.

Такие жалобы Фингала не удивили. В семьях, снимающих жилье в том районе, почти все мужчины сидели без работы. На хлеб зарабатывали женщины, занимаясь тяжелым физическим трудом, и они же растили детей. У этой пациентки их восемь. Фингал поспешил в женскую палату.