Ему было интересно, встретились ли бы они с Джилл при других обстоятельствах, но он уже знал ответ. Нет. Они были из разных миров. Они крутились в разных кругах и у них разные интересы. В его жизни была вереница женщин, из которых он помнил только несколько имён, а ещё у него было много женщин—подруг. Когда он впервые встретил Джилл, то подумал, что она могла бы аккуратно вписаться в категорию подруг, но теперь понимал обратное. Джилл была другой. Она была умной и трудной для понимания, упрямой и чрезмерно заботливой. И холодной.

— Ты дрожишь, — сказал он, заявляя очевидное.

Джилл не сводила взгляда с горизонта и махнула на его заявление рукой.

— Ты должен смотреть на закат.

Французские двери, ведущие в дом, были открыты, чтобы они могли услышать Райана, если он проснётся. Деррек исчез внутри и вернулся с одеялом. Они сидели на двойном кресле, но на этот раз, заняв место, он обвил рукой плечи Джилл, одновременно укрывая её одеялом.

— Лучше?

— Намного, — сказала она, устраиваясь на изгибе его руки.

Её взгляд остановился на бледно—лиловом оттенке небе, которым он любовался каждую ночь, когда был дома. Вместе они наблюдали за окончанием длинного дня. Когда небо стала тёмно—малиновым, он произнёс:

— Мне жаль, что тебе не удалось встретиться со своими родителями. Ты приложила много усилий, пока готовилась к ужину, который планировала для них.

— Ничего страшного. Это я же не хотела, чтобы они приезжали, помнишь? Карма всегда берёт верх. — она выдохнула, а затем повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Спасибо за всё, что было сегодня. Я бы не справилась без тебя. Сейчас я не знаю, что буду делать, когда ты уедешь на сборы.

— Я всегда найду время для тебя и Райана.

Деррек обнаружил, что хочет, чтобы жизнь всегда казалась такой простой и приятной.

— Мне следует поблагодарить тебя за то, что сегодня ты терпела мою семью, — сказал он ей. — История моей жизни в том, что я никогда не приглашаю их, но они каким—то образом всегда появляются.

Она улыбнулась.

— Мне нравится твоя семья.

Он вдохнул сладкий запах её волос.

— Я, наверное, пахну брускеттой и бри, — с усмешкой произнесла она.

— Мне нравится брускетта и бри. — Он отчаянно хотел коснуться губами её шеи.

Хэнк лежал на одеяле поблизости и издавал лающие звуки. Похоже, Хэнк спал. Завтра Деррек напишет объявление в газету и посмотрит, узнает ли кто—нибудь свою собаку.

— Не думаю, что кто—то из этих дам вызовет неприятности или подумает подавать на журнал в суд, раз они все вместе на обложке, — сказала Джилл.

— Думаю, ты права.

Деррек понял, что за весь день они перекинулись всего парой слов. Это была его вина. Ему нужно было извиниться за то, что он оставил её посреди ночи, не попрощавшись. Ему нужно было сказать ей, что именно он чувствует, как бы это ни было сложно.

— Надеюсь, миссис Мёрнэйн сможет найти парик, который понравится ей так же сильно, как Хэнку понравился этот.

К чёрту всё. Он больше не мог этого выносить. Он повернулся боком, чтобы они были лицом к лицу, и затем коснулся губами её губ. Её глаза блестели в лунном свете. Она была красива и на вкус похожа на рай.

— Мне лучше проверить Райана, — сказала она.

Её действия противоречили её словам, в то время как она наклонила голову, чтобы у него не было другого выбора, кроме как целовать её шею.

Она пыталась встать с кресла, но он использовал своё тело, чтобы удержать её на месте.

Она рассмеялась, а он прикусил кожу на её шее, двигаясь вверх, к уху. Его тело наполнялось жизнью, как бывало часто, когда он был рядом с ней. Он не мог насытиться Джилл Гаррисон и избавиться от мыслей о ней с первого дня их встречи. Всё внутри него трещало током как электрические разряды. Она была тем, что надо. Она говорила то, что думала, и думала то, что говорила. Не нужно было играть в догадки, когда дело касалось Джилл, и он находил это раздражающе освежающим.

Его губы снова нашли её, и он целовал её долго и грубо, а когда отстранился на долю секунды, она произнесла:

— Ты не думаешь, что всё это происходит слишком быстро?

Он поднял своё тело, используя руки, чтобы приподняться.

— Нет. Я думаю, что это происходит слишком медленно. — он поцеловал её подбородок.

— Это потому, что ты мужчина.

Он улыбнулся.

— То, что ты женщина, не мешает.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — она подняла руку и провела рукой по его челюсти со щетиной.

— На самом деле, я не думаю, что знаю, что ты имеешь в виду, — сказала она и посмотрела прямо ему в глаза. — Я не уверена, что моё сердце выдержит, если его снова так скоро разобьют.

Его желудок сжался, но он ничего не сказал, только слушал.

— Ты можешь не хотеть или не намереваться делать это, но с парнями всё иначе. Мужчины не боятся потерять частичку себя всего за поцелуй.

— Это не так, — сказал он. — Я теряю часть себя каждый раз, когда целую тебя. И это ужасно пугает.

— Тогда зачем рисковать?

— Потому что на магните на моём холодильнике написано, что я должен каждый день делать что—то, что меня пугает.

— Сейчас ты просто издеваешься.

— Я знаю, что каждое мгновение, когда я не с тобой, думаю о том, чтобы ты была рядом.

— Правда в том, что у нас очень мало общего.

— Это не правда, — ответил он. — Я люблю собак.

— Это подтверждает мои слова, так как я предпочитаю котов.

— Что насчёт футбола? — спросил он.

— Я никогда не была поклонницей спорта.

— Многим женщинам не нравится спорт. Мне нравится спать подольше, — добавил он. — Всем нравится спать подольше.

Она вздохнула.

— Я с рождения жаворонок.

Он широко раскрыл рот в поддельном ужасе.

— Как насчёт фильмов? Мне нравятся ужасы... триллеры... боевики.

— Романтические комедии милые. Мне нравится романтика.

Он передвинулся, чтобы убедиться, что не раздавит её, а затем снова поцеловал её, снова послав всё к чёрту. Наконец он отстранился и сказал:

— Мне тоже нравится романтика.

— Ты из большой семьи.

— Да.

— А моя маленькая.

— Это так.

— Ты любишь лазанью. Я люблю суши.

Он прикусил мочку её уха.

— Список продолжается, — пораженно сказала она.

Он провёл губами по её щеке.

— Да... он бесконечен.

— Это приятно.

— Хммм.

— Деррек, — сказала она. — Я не хочу разрушать момент, но почему ты ушёл прошлой ночью? Что ты на самом деле чувствуешь по отношению ко мне, к нам?

Глядя на неё, он впитывал каждую деталь. Её маленький носик, кремовая кожа и лицо в форме сердечка вдохновили бы любого художника взять кисть и холст. Её глаза были яркими, наполненными чем—то, до чего он не мог дотронуться пальцами.

Она провела ладонью по его предплечью.

— О чём ты думаешь?

— Я думаю, что ты красива в лунном свете. И я подумал о кое—чём, что между нами общее... Райан... мы оба любим Райана.

— Верно.

Она потянулась вперёд и поиграла с его волосами, крутящимися над ухом, и этот маленький несущественный жест заставил его захотеть отнести её на пляж и заняться с ней любовью под звёздами, но для начала ему нужно было набраться мужества и рассказать правду.

— Послушай меня, Джилл. — он не отводил взгляда от её глаз. — Я не выставляю свои чувства на показ. На самом деле, обычно я не особо эмоционален. По крайней мере, не был до рождения Райана. Я не уверен, что чувствую по этому поводу... но я полностью отхожу от темы, — выдохнул он. — Позволь мне начать сначала. Прошлый вечер я запомню до конца жизни. Банально, я знаю, но это правда. — он снова остановился. Вздохнул, поднял взгляд к звёздам, а затем начал снова. — Я пытаюсь сказать, что... хочу, чтобы ты знала, что... Я не помню, когда последний раз хотел поцеловать кого—то так же, как хочу поцеловать тебя. И это чертовски меня пугает. Но я никогда не позволял страху контролировать меня. Никогда не позволял и никогда не позволю.