Деррек настоял на том, чтобы пойти в магазин с Джилл. С тех пор, как он помог ей с Райаном, когда она думала, что он болен, Деррек будто приклеился к ней. Хотя она не жаловалась. Разрываясь между заботой о Райане и обязанностями редактора, она нуждалась в любой помощи, которую могла получить. Ещё хуже, ей звонила её мама и сказала, что они направляются обратно из Сан—Франциско и заедут в гости. Джилл настояла на том, чтобы приготовить им ужин. Она надеялась, что они смогут зарыть все плохие чувства и двинуться дальше. Ещё она надеялась, что милый спокойный ужин даст её родителям шанс подержать своего внука.

Высокая блондинка перестала искать листик бумаги и вместо этого попросила Деррека расписаться на спине её футболки. Она подняла волосы и развернулась, чтобы обеспечить ему доступ. Он сделал то, что она попросила, а затем рассмеялся над чем—то, что она прошептала ему на ухо. Брюнетка была не из тех девушек, которой нравится, когда их превосходят. Она подняла свою майку достаточно высоко, чтобы продемонстрировать серёжку в своём пупке, и попросила его расписаться на её плоском—как—доска животе.

Деррек вёз продуктовую тележку и Райана, устроенного в переноске, прицепленной впереди тележки. Райан с каждой минутой становился всё более беспокойным. Он заплакал, давая Дерреку знать, что уже достаточно.

— Простите, девушки, но, похоже, мой сын нуждается во мне.

— Он такой милый, — произнесла женщина, неохотно одёргивая свою майку обратно. — Я не знала, что у тебя есть дети.

Блондинка засунула в передний карман его джинс визитку.

— Да, хорошо, — сказал Деррек, отстёгивая Райана от переноски и прижимая его к своей груди.

Джилл оставила огурцы и дошла до брокколи, когда увидела, что женщины ушли. Деррек улыбался Райану и поднял его достаточно высоко в воздух, чтобы поцеловать кончик его носа.

Джилл задавалась вопросом, как много лет она жаждала именно таких моментов с Томасом? С Томасом её познакомили родители, когда она была восемнадцатилетней первокурсницей в университете Нью—Йорка. Влечение между ними возникло мгновенно, и они объявили о помолвке до того, как ей исполнилось девятнадцать. Когда Томас закончил юридический факультет, её отец нанял его внутриведомственным адвокатом в свою юридическую фирму в Нью—Йорке. Она долгими часами мечтала, что когда—нибудь родит Томасу малыша. Она всегда хотела большую семью и всегда представляла, как будет делить радость воспитания ребёнка с кем—то, кого любит.

Держа своего сына одной рукой, второй рукой Деррек толкнул тележку в её сторону.

— Думаю, я взял всю эту ситуацию с ребёнком...

Длинный звук отрыжки прервал его посреди предложения.

Джилл рассмеялась над широко открытыми, удивлёнными глазами Деррека, когда они сошлись воедино на островке. Когда бы они ни проводили время вместе, она смеялась.

— Хорошая идея — всегда класть на плечо салфетку, прежде чем он отрыгнёт.

— И не говори.

Она помогла ему уложить Райана обратно в переноску. Когда с этим было покончено, она детскими салфетками вытерла отрыжку с его майки.

— Вот так. Ты готов идти.

Он толкал тележку, в то время как она шла рядом с ним.

— Тебе всегда так тяжело ходить за продуктами? — спросила она его.

— Что ты имеешь в виду?

— К тебе каждые пару минут подходят фанатки и просят автограф.

— Ах, это. Конечно, на это требуется время, но, насколько я осведомлён, раздача автографов зависит от территории.

Он достал из кармана джинс визитку и засунул в её детскую сумку.

— На случай, если тебе когда—нибудь понадобится няня.

Джилл снова уставилась в его выразительные карие глаза. Судя по морщинкам в уголках его глаз, когда он улыбался, он проводил много времени на улице и ещё больше времени улыбался. Ей нравился этот мужчина, отец Райана, мужчина, который не должен был ей нравиться. Её родители никогда этого не одобрят. У них была привычка приклеивать к людям ярлыки. Они считали, что атлетам переплачивают, и что они избалованные. Они никогда не приняли бы его джинсы или не заправленную рубашку на пуговицах. Им было бы плевать на его взъерошенные волосы и мускулы — в их глазах это означало высокомерие. Нет, они никогда не полюбили бы что—либо в Дерреке Бэйлоре. И, хоть она знала, что это несправедливо и неправильно, от этого он нравился ей ещё больше.

— Так что мы будем готовить для твоих родителей? — спросил он.

— Мы?

Он шёл позади, пока она толкала тележку к мясному отделу.

— Я не приглашён?

Она взяла свиную вырезку и положила её в тележку.

— Ну, просто...

— Ты не думаешь, что у меня будет шанс когда—нибудь в жизни заработать их признание, да?

— Где ты был, когда они водили нас на ужин на прошлой неделе? Они не обычные люди, Деррек. Они всех осуждают и...

Он рассмеялся, обвив рукой ее плечи и притянув ближе.

— Веселее. Я просто дразнился. У меня нет намерений ворваться на ваш ужин. Вам с Райаном нужно провести некоторое время наедине со своей семьёй.

— Думаю, кое—кто хочет с тобой поговорить, — она указала подбородком на мужчину, который стоял за ним, симпатичного, немного постарше, с пронзительными голубыми глазами.

Деррек развернулся.

— Макс! — произнёс он.

Двое мужчин обменялись рукопожатием, очевидно пребывая в восторге от того, что увидели друг друга.

— Джилл, это Макс Даттон, один из лучших полузащитников в истории НФЛ.

— Ну, не знаю насчёт этого, — произнёс Макс, — но я оценил комплимент.

Мак сделал шаг вперёд и пожал руку Джилл. Он был не таким высоким, как Деррек, но то, чего ему не хватало в высоту, он восполнил в ширину, будучи мускулистым и жилистым.

— А кто этот малыш?

— Это наш сын, Райан, — сказал ему Деррек.

— Я не слышал, — Макс похлопал его по спине. — Поздравляю.

— Сколько у тебя уже детей? — спросил Деррек Макса. — Каждый раз, когда я вижу тебя в газетах, кажется, что вы с Кэри ждёте очередного ребёнка.

Макс усмехнулся.

— Наша старшая, Молли, пару лет назад закончила Университет Южной Калифорнии, а сейчас она и её мама заняты написанием совместной книги о питании. Младшему, Остину, в следующем месяце будет год. Я наконец заполучил себе мальчика. Не то, чтобы со всеми девочками не весело, очень весело. Девочки забавные. Я—то знаю, у меня их четверо.

— А ты времени не терял.

— Я лучше отпущу вас, голубки, — сказал Макс. — Я забежал взять молока, но затем увидел, как вы двое смотрите друг другу в глаза, будто время остановилось, и тогда понял, что знаю кое—кого. Нам всем нужно как—нибудь собраться вместе. Кэри будет очень рада познакомиться с Райаном и твоей милой женой Джилл.

— Звучит как план, — сказал Деррек, пожимая руку Максу.

Макс обвил руками Джилл и по—дружески обнял её, прежде чем ускользнул и исчез за ближайшим отделом.

Джилл почувствовала, как на дне её сумочки завибрировал телефон, но решила проигнорировать его.

— Что же, это было интересно, — сказала она. — Я уверена, что только что познакомилась с человеком—торнадо.

Деррек рассмеялся, идя за ней мимо полок со специями и чаями.

— Надеюсь, ты не против, что не исправил его, когда он назвал тебя моей женой?

— Без проблем, — ответила она через плечо. — Меня называли и хуже.

— Очень весело, — произнёс он.

Она остановилась перед специями и попыталась вспомнить, что ей было нужно.

— Как твоё колено?

— Уже лучше, — он перенёс вес с одной ноги на другую. — Я стараюсь не думать о нём, особенно потому, что не собираюсь позволить этому замедлить меня, когда через пару недель откроется лагерь.

— Что насчёт этого говорит доктор?

— Никто, кроме Коннора, не знает о моём колене. Я планирую оставить всё так же.

— А это не опасно?

— Футболисты постоянно играют с травмами.

— Ни одна игра не стоит потерянной конечности, — сказала она. Когда он не ответил сразу, она посмотрела на него и заметила, что он пристально её изучает.