Все это делало Жака маленьким в своих глазах. Ему просто казалось, что он весь сморщился и становится все меньше и меньше. Его жизненный дух просто начинал угасать. Он переставал верить словам Мартины насчет того, что ей не нравится то, какой жизнью она живет. С каждым днем он понимал, что все его стремления и мечты так ими, скорее всего и останутся, потому что она никогда не распрощается со своей жизнью.
Сколько раз она приходила к нему, пытаясь найти для себя грань между добром и злом. Потому что, поверьте, вся эта работа в конспирации, давалась ей очень тяжело. Она начинала чувствовать себя предателем. Вот только одна беда была. Она не понимала, кого же это она, получается, предает: какую сторону. Сколько раз Жак твердил ей:
- Мартина, я боюсь за тебя. Когда все это закончится?
- Скоро, Жак. Скоро. Ты же сам понимаешь: у меня просто нет выбора,- вечно отвечала ему она.- На той стороне ко мне относятся лучше, чем те на кого я работаю. Аделард считает их не людьми, вообще даже не человеческими существами, а навозом, на котором можно взрастить растения и свое будущее. Аделард просто заигрался, он считает себя элитой, ставит выше всех остальных, думает, что правит хаосом, что он вездесущ и всемогущ. Но это лишь иллюзия.
Понимаешь ли, Жак, те, на кого я работаю, вот оно, истинное зло. Ведь вторая сторона: просто "плохие". Это их образ жизни, и они открыто заявляют об этом. Их хоть можно за это уважать. Как я сейчас могу ходить и доносить на тех, кто считает меня, чуть ли не членом семьи? На тех, кто впервые приняли меня к себе как родного, близкого человека. А Аделард, все сторонники псевдо добра, они ведь все врут. Как можно мне жить с этим? Может это и есть настоящее зло, Жак? Те, кому до меня наплевать? Если меня завтра убьют, на той стороне, на которую я доношу, об этом пожалеют, а те, на кого я работаю, им будет просто плевать. Они и забудут, что я существовала. Мы все для них просто расходный материал.
- Мартина, успокойся, - как обычно вторил ей ее возлюбленный.- У тебя сейчас просто получился когнитивный диссонанс, то, как ты привыкла жить раньше и те представления, которые у тебя были о мире не подходят, не сходятся с теперешней твоей реальностью, ты потеряла грань между добром и злом и теперь не знаешь, как жить дальше. Но все наладится, поверь.
Но, ни он, ни она уже не верили в эти слова. Просто твердили их как заклинание. Как будто бы от того, что они это произнесут, что-то изменится. Каждый из них уже ужасно устал от всего этого. И никто не видел возможного выхода из сложившейся ситуации. Однажды, придя, по своему обыкновению, к Николь, Жак не в силах уже держать это в себе, сказал ей:
- Николь, послушай, я так больше не могу. Мне до всего стало все равно, я безразличен как камень. Такое впечатление, что нет уже того, что может затронуть меня. Что происходит? Где моя душа?
Она, немного отвлекшись от работы над очередным зельем, подняла на него голову и лишь проговорила:
- Да вымотался ты просто, Жак. Это лишь твоя защитная реакция. Ты, главное, не привыкни к этому. А то так навсегда таким и останешься.
Ей было действительно жалко его. После этого их разговора она обратилась к Мартине со словами:
- Мартина, я вот, разговаривая с Жаком, заглядывая в его глаза, поняла, что он настолько ранимый. Он просто хочет делать себя хуже, чем он является на самом деле. Потому что таким образом хочет казаться сильней. Я же, в его обществе, вообще не понимаю, стоит ли мне иногда говорить что-то или нет. И только по той причине, что я боюсь, как бы его это не ранило.
Мартину поразили эти слова. Сердце наполнилось нежностью, и в то же время болезненно сжалось. Да, ей было невероятно жаль Жака при всей его ранимости и неприспособленности к жизни, но она не знала, как можно ему помочь. Просто все ее внутренности вдруг стали наполняться необычайной любовью к нему. Что-то там зарождалось заново. Вот только, что это было: любовь или жалость? Мартине стоило бы спросить себя об этом. С другой стороны, ее немного взбесило то, что Николь встречается с Жаком без нее. Она стояла, задумавшись над этим. В груди начала подниматься буря: с чего бы это ее лучшая подруга и ее возлюбленный видятся отдельно от нее? Ей стало казаться, что весь мир в одночасье перевернулся, что все ее близкие не такие, какими она привыкла их видеть и знать, и все ей врут.
-А что сегодня Жак делал у тебя? Ты тоже бываешь у него? - при этих словах приподнялись не только брови Мартины, но и тембр ее голоса.
В нем стали слышаться нотки злобы. Николь даже отступила при ее виде ее взгляда.
- Ой, прости, я даже не знаю, как бы это сказать. Просто он так несчастен. Ему нужен человек, который может его понять, обнять,- она оборвалась, увидев презирающий ее взгляд Мартины.
Та свирепела все больше. Она уже не могла держать себя в руках.
- А как тебе то, что я люблю его? И ты уже сколько лет прекрасно это знаешь.
Николь промолчала в ответ. Да, она знала. Но она принадлежала к той категории женщин, вроде бы тихих, скромных, ни на что не надеющихся и ничего не требующих ни от кого, - ни от друзей, ни от любовников-добродетелей, -которые не имеют представления о мужчине, который им нужен. По одной простой причине. Лишь от того, что не знают: а какие же качества предпочитают именно они. Увидев этого мужчину у кого-то еще, неважно, сколько времени данная особь его знала, он автоматически становится ей интересен. Возможно, данные предрассудки сохранились еще со времен и тех мест, где был недостаток мужчин, и женщинам приходилось бороться за свое место под солнцем, отвоевывая мужчин самим. Плачевное время. Поистине жалок тот мужчина, который покусится на эти ласки. Это ласки через одежду. Так как они не направлены исконно на него. Они были бы направлены на любого другого, более-менее желанного другой женщиной. А особенно, опробованного в отношениях. Ведь невдомек женщинам, покусившимся на такое, что если даже они и видели мужчину в отношениях, он что, обещал им, что будет таким же с ними? Да, все бывает в жизни один раз.
На примере любого известно то, что, не важно, что вы пережили,- предательство, насилие, обман, неверие, самонадеянность, что угодно, принесенное самим собой или извне, - это было и должно было быть лишь единожды. Как говорится, в одну реку два раза не войдешь. Так же и с плохими событиями в жизни человека. И потом, повторять это или нет, уже лишь ваш выбор. Хотите заново переживать эту ситуацию, смаковать ее,- пожалуйста. Но ведь в ваших силах понять, изменить, сказать: все, с меня хватит. Нет. Этого я больше не потерплю. Этого я больше не хочу. Этого я не достоин.
Они стояли молча. Мартина прожигала Николь своим взглядом, та же вся просто сжалась под ним и лишь потупила глаза. И ничего не смогла бы объяснить Мартина Николь. Да и не захотела. Просто вылетела как не в себе из их жилища. Лишь поток воздуха ударил Николь при ее уходе. Но Мартина даже и наполовину не догадывалась о чувствах и надеждах последней. Та лишь могла в мечтах видеть себя такой, как ее подруга.
Да. Она желала. Она страстно желала бы повторить хоть что-то из совершенного Мартиной. И лишь потому, что она не знала, а что же было совершено. А ведь то, о чем мы не знаем, а лишь имеем шанс догадываться, почему-то кажется нам наиболее желанным, востребованным, необходимым. Даже нужным. Мы начинаем представлять себя во всех мыслимых и немыслимых позах на месте этого человека. И даже не предвкушаем, а проигрываем, как бы это должно было бы быть. Будь это ситуацией в прошлом. Если же обстоятельством в будущем, то мы просто из кожи вон лезем в мечтах, дабы представить себя где-то рядом с этим человеком или на его месте. А хоть кто-то спросил себя в этот момент: а что в действительности представляет из себя этот человек? А как на душе у него было в этот момент: тяжело или легко? А хотел ни он вообще это делать?
А вы вообще знаете, что все в жизни ситуационно? Что бы человек не продумывал, даже если он закажет Вселенной все, что хочет, и она в точности ему даст все, что он попросил, то все равно это уже не будет так, как в вашем воображаемом сценарие. Уж поверьте, жизнь внесет свои коррективы. И в двух, вроде бы идентичных на первый взгляд ситуациях, действия будут совершенно различны. И никак уж нельзя все повторить. Да и не нужно. Спросите человека, вовлеченного во все это: "А ты был как? Вот там?". Если это была действительно что-то решающая, не рядовая ситуация.
