- Вы охотились за наиболее ценным, по вашему мнению. За тем, что считали эликсиром жизни и молодости. Да, вы не были теми, кого наивные люди называют попросту вампирами, вы были ужасными существами, демонами, которые полагали, что кровь так ценна, ибо в ней находится душа человека. Я не понимаю, как вам удалось вымолить прощение, ведь только Бог имеет право властвовать над душой человека, да и то он отдает последнему поводья в его собственные руки, разрешая совершать ошибки и затем исправлять их.

Фицию это явно надоело, и он обратился к Катрин:

- Этот спор и ругня могут длиться вечно, поэтому разумным я считаю это остановить, уймись, - и он сверкнул темными глазами в ее сторону.

Действительно, мертвенная бледность и Арсения, и Фиция сохранились до сих пор, но это придавало им какую-то особую строгую красоту, словно они были детьми вечного холода, сыновьями самой Снежной королевы.

- Все равно ты не знаешь одного, всеведущая Катрин,- продолжил он.

- Чего же?- с вызовом поинтересовалась она.

- Ты, та, которая думает, что знает обо всех все. Но даже ты не смогла заглянуть в душу Дарию и предугадать его уход, ты не предвидела перемены, которые настигли Сергея Шветского, ты, как и все мы, не знаешь обстоятельств его смерти и его жены, а теперь, даже в случае с нами, ты упускаешь самое главное.

- И что же?- при упоминании о каждом новом событии, в котором Катрин прогадала, и Фиций не преминул ей об это напомнить, женщина вздрагивала.

- Я и Арсений - не просто с одной упряжки. Мы родные братья.

- Что за чушь?- взбеленилась Катрин.- Как будто бы я не читала ваши биографии.

Фиций лишь остановил ее взглядом, полным ухмылки.

- Детали, детали, то, что ты всегда упускаешь, смотря одну лишь суть. Да, мы не кровные родственники,- на слове кровь Фиций сделал особое ударение. - Нас действительно в свое время родили разные матери. Но такими, какими ты напомнила мы были, мы стали по вине, или "благодаря", даже не знаю, как сказать, одного и того же существа. Поэтому логичным я считаю полагать, что наше родство с Арсением гораздо более значительное, чем просто какие-то семейные связи. Да, когда-то мы были не такие, как вы. Ну, так что же? Мы уже веками вместе, все служим на благо Организации. И смею заметить, я никогда не думал, что в этих стенах мне будут напоминать, и тем более, корить меня за прошлое. Где же твое человеколюбие, Ангел Катрин? Может это ты довела Дария? - снова сверкнул он в ее сторону.

Она хотела снова что-то ответить ему, но, увидев взгляды всех присутствующих, направленные на нее, замолчала, просто сжав губы добела.

- Но,- едва слышно лишь проговорила она, и замерла.

- Я не прошу у вас меня никуда выбирать,- продолжил Фиций. - Хочу лишь добавить, что я могу быть полезен, ведь если уж действительно вспомнить о моем родстве, то на той стороне мой родной брат, Альберт. Единственный из ныне живущих чернокнижников, потенциал которого доселе неизвестен. Я надеюсь на то, что смогу найти с ним общий язык, после стольких лет раздора,- Фиций остановился, взгляд его замер и провалился во тьму его глаз.- Потому что, я не хотел бы видеть его с теми, кто намеревается расквитаться с нами за мнимое убийство Светланы, в котором никоим образом не замешано наше учреждение. И да, Организация действительно требует изменения порядков, и новых правил отбора,- снова добавил он.

Петр взмолился:

- А где же ты собираешься его искать?

- Я знаю, где он.

- Ты знал и всегда молчал?- шокировано пробормотала Кара.

Одарив ее уничтожающим взглядом, Фиций ответил:

- Если ты забыла, это мой единственный брат, каким бы он ни был. Так,- начал быстро подниматься со стула он.- Решайте, что делать дальше, а я ухожу. Ближайшее время я собираюсь посвятить его поиску.

Фиций встал, расправил черный бархатный костюм, поправил черные волосы, и молниеносно скрылся за дверью решительным шагом. Арсений порывался уйти за ним, но, все же, задержался.

- Зря ты так, Катрин, если наступит когда-то день, когда ты оступишься, и тебе самой придется встать перед судом, знай: тебя никто не пожалеет. По крайней мере, на наши с Фицием голоса ты можешь не рассчитывать.

Катрин сидела как в воду опущенная. Всем своим видом она напоминала скорее каменную глыбу, чем Стража Фемиды. Как могла она опуститься до каких-то низких распрей, пересказывания сплетен, откапывания деталей прошлого и обсуждения этих двух верных членов Организации? Что на нее нашло? Неужели и ее постиг "вирус Дария"? Она не могла ответить себе на все эти вопросы. Неужели их Организация трещит по швам? Что случилось со всеми ими? Да, быть может, Фиций прав, и они действительно требуют набора новых достойных членов?

Когда она очнулась от своих раздумий, она обнаружила, что осталась совсем одна в помещении. Все покинули ее. А на что она могла надеяться? На какую поддержку? С Линдой она никогда особо не дружила. А Кара? Видимо, даже ей было противно оставаться сейчас в ее обществе. Что же касается всех остальных, то Катрин попросту было стыдно перед ними за свое поведение. Она только что попыталась расшатать каноны Организации, в которую свято верила и которой отчаянно служила столько лет. Слеза раскаяния скатилась по ее щеке, и она медленно встала и тоже удалилась из кабинета. Единственными словами, которые она не восприняла всерьез, были последние угрозы Арсения. Она не сомневалась в своей непогрешимости. И не думала, что им когда-либо представится случай потопить ее корабль.

Альберт

Пока Катрин раздумывала о причинах своего поведения, Фиций уже достиг места обитания Альберта. Едва слышно миновав двор, лишенный каких-либо животных, он вошел в дом, используя собственный ключ.

" Да уж, не думал, что мне когда-то он пригодится",- обратился он сам к себе, вертя его в руках и смотря на него.

Обычный двухэтажный дом был расположен на окраине города в богатом квартале. Ничего из предметов быта не могло намекнуть на нрав хозяина и вид его деятельности. Светлые кожаные диваны, золотые статуэтки и антикварные необычные вещи говорили даже о претензии хозяина на богатство и вкус. Побродив по первому этажу и не обнаружив там своего братца, Фиций поспешил вниз, к двери, ведущей в подвал.

Покрутив ручку двери, он попал в длинный затхлый коридор, заканчивающийся одинокой дверью и освещенный скудным светом нескольких лампочек.

Скрепя зубы, Фиций добрел до конца коридора, и открыл следующую для себя дверь. Он очутился в подвальной комнате, обставленной некоторыми старыми вещами. Практически посередине ее стоял небольшой стол и рядом старый диван.

- У тебя же есть целый особняк,- прямо с входа выпалил Фиций.- Почему ты предпочитаешь подвал?- обратился он к скрюченному на диване братцу.

Его лицо и тело находились в тени.

- Здравствуй, брат. Ты знаешь, я далек от людей и предпочитаю уединение. Только здесь, в полной тишине, я могу подумать о чем-то новом, разложить все в своей голове,- едва слышно промямлил он голосом, лишенным сил.- Впрочем, я рад твоему приходу. Подойди ко мне! Давно не виделись,- поднял он голос и ловко вскочил с дивана.

Пока он на нем находился, свет не падал на него, сейчас же Альберт предстал перед Фицием во весь рост и последний получил возможность лицезреть брата в свете лампы.

Помедлив лишь секунду, он быстро ступил к нему и обнял. Долго не мог отпустить он брата, затем быстро отошел от него и присел на диван.

Между ними, присмотревшись, можно было заметить небольшое сходство, невзирая на разницу в росте: Альберт был на порядок ниже. Оба худощавые, с темными волосами. Правда, волосы Альберта были обильно покрыты кожным салом: неизвестно было, когда он мыл их в последний раз. Вообще, любой человек при виде этого, с позволения сказать, существа, ощутил бы мерзость и не смог бы к нему даже притронуться. Фиций же чуть ли не любовно всматривался в каждую черту лица брата, хватал его за его длинные белые пальцы, заканчивающиеся грязными ногтями, которые он неизвестно когда стриг в последний раз, и общался с ним, не замечая зловония, исходящего из его рта и от его одежды.