Но что более важно, полотенце имеет неизмеримую психологическую ценность. Например, если стрэг (стрэг: не автостопщик) знает, что у автостопщика есть с собой полотенце, он автоматически предположит, что у него также есть зубная щетка, мочалка, мыло, печенье, фляжка, компас, карта, моток бечевки, жидкость от комаров, зонтик, космический скафандр и т. д., и т. п. Более того, стрэг тогда с радостью одолжит автостопщику любую из этих вещей или с десяток других, которые автостопщик мог якобы потерять. Стрэг предположит, что человек, который исколесил всю Галактику вдоль и поперек, прошел через голод, нужду и лишения, и все-таки имеет при себе полотенце, это человек, с которым можно иметь дело.

Отсюда такая фраза из жаргона автостопщиков, как: «Послушай, ты зючишь этого хипеля Форда Префекта? Это тот еще фрюкт, он всегда при полотенце». (Зючить: знать, быть наслышанным, встречать, иметь сексуальные отношения; хипель: солидно упакованный парень; фрюкт: реально солидно упакованный парень.)

Суб-эфирный сенсор в сумке Форда Префекта замигал чаще. Высоко над Землей огромные желтые тела начали разворачиваться веером. А кто-то в Джодрелл Бэнке решил, что пора выпить чаю.

— У тебя есть с собой полотенце? — неожиданно спросил Форд Префект у Артура.

Артур, с трудом вливающий в себя третью пинту, посмотрел на него.

— Нет, а зачем? Разве это нужно? — он уже перестал чему-либо удивляться, решив, что это бессмысленно.

Форд раздраженно хмыкнул.

— Допивай, — поторопил он.

В это время сквозь разговоры людей, музыку из музыкального автомата и икание человека рядом с Фордом, которого он, в конце концов, угостил виски, до них донесся снаружи глухой рокот. Артур поперхнулся пивом и вскочил на ноги.

— Что это? — вскрикнул он.

— Не волнуйся, — сказал Форд, — они еще не начали.

— Слава Богу, — сказал Артур, успокаиваясь.

— Наверное, это просто ломают твой дом, — сказал Форд, допивая свое пиво.

— Что? — завопил Артур. Гипноз Форда внезапно развеялся. Артур с безумным видом заозирался вокруг и бросился к окну.

— Они сносят мой дом! Какого черта я делаю в пабе, Форд?

— Теперь это уже вряд ли имеет значение, — сказал Форд, — пусть себе потешатся.

— Потешатся? — вскричал Артур. — Потешатся! — он выглянул в окно, чтобы убедиться в том, что они говорят об одном и том же. — Какая, к чертям, потеха?

Он выскочил из паба, размахивая полупустой кружкой. В этот раз он ни с кем в пабе не сдружился.

— Стойте, вандалы! Разрушители! — завывал Артур. — Полоумные варвары, остановитесь!

Форд кинулся было за ним, но вернулся и спросил у бармена четыре пакетика орешков.

— Пожалуйста, сэр, — сказал бармен, кладя пакетики на стойку, — двадцать восемь пенсов, будьте любезны.

Форд был несказанно любезен: он дал бармену еще одну пятифунтовую банкноту и не взял сдачи. Бармен посмотрел на деньги, а потом на Форда. С внезапной дрожью он вдруг испытал некое мгновенное ощущение, которое никак не смог бы описать, потому что никто на Земле еще никогда его не испытывал. В минуты сильного стресса все существующие формы жизни подают слабый неосознанный сигнал. Этот сигнал передает точное эмоциональное осознание того, насколько далеко это существо находится от места, где оно родилось. На Земле невозможно находиться от места своего рождения дальше, чем на шестнадцать тысяч миль, что не очень далеко, поэтому такие сигналы слишком слабы, чтобы их можно было заметить. Форд Префект в этот момент испытывал очень сильный стресс, а родился он в шестистах световых годах от этого паба, невдалеке от Бетельгейзе.

Бармен пошатнулся, потрясенный шокирующим, непостижимым чувством расстояния. Он не знал, что это было, но посмотрел на Форда с новым чувством уважения, почти что трепета.

— Так вы серьезно, сэр? — спросил он тихим шепотом, который заставил замолчать всех в пабе. — Вы думаете, что наступает конец света?

— Да, — сказал Форд.

— Именно сегодня?

Форд пришел в себя. Расположение духа у него было самое игривое.

— Да, — ответил он весело, — по моим расчетам, уже через пару минут.

Бармен не мог поверить тому, что слышал.

— Разве ничего нельзя сделать? — спросил он.

— Нет, ничего, — ответил Форд, запихивая орешки в карман.

Кто-то из посетителей громко захохотал над всеобщей глупостью.

Человек рядом с Фордом был уже пьян. Он кое-как зацепился за Форда взглядом.

— А по-моему, — исторг он, — когда наступает конец света, нужно лечь и натянуть на голову бумажный пакет или что-то в этом роде.

— Да, если хочешь, — сказал ему Форд.

— Так нас учили в армии, — сказал человек и стал пытаться поймать в фокус свой стакан.

— А это поможет? — спросил бармен.

— Нет, — ответил Форд и дружелюбно улыбнулся. — Извините, — сказал он, — мне нужно идти. — Помахав рукой, он вышел.

Еще мгновение люди сидели молча, а потом человек, громко смеявшийся, засмеялся снова. Девушка, которую он затащил с собой в бар, уже возненавидела его всем сердцем за последний час, и, возможно, была бы рада узнать, что через полторы минуты он испарится, превратившись в облачко из водорода, озона и углекислого газа. Однако когда момент наступил, она была слишком занята собственным испарением, чтобы обратить на это внимание.

Бармен прочистил горло и услышал свой голос:

— Последние заказы, джентльмены.

Огромные желтые машины начали снижаться, наращивая скорость.

Форд знал об этом, и это ему не нравилось.

Артур почти добежал до своего дома. Он не заметил, как вдруг стало холодно, подул ветер и неожиданно налетел совершенно противоестественный дождевой шквал. Он не замечал ничего, кроме бульдозера, ползающего по обломкам, которые были его домом.

— Варвары! — кричал он. — Я подам в суд на муниципалитет. Вас повесят, растянут на дыбе и четвертуют! И высекут! И будут пытать, пока… пока… не устанут.

Форд бежал за ним. Очень, очень быстро.

— А потом начнут снова! — орал Артур. — А потом я соберу все кусочки и буду прыгать на них!

Артур не замечал, что бульдозеристы бегут прочь, а мистер Проссер в ужасе смотрит на небо. Мистер Проссер смотрел, как сквозь облака с ревом несется нечто огромное и желтое. Нечто невероятно огромное и желтое.

— Буду прыгать на них, — кричал Артур на бегу, — пока у меня ноги не заболят, а потом…

Тут Артур споткнулся, с размаху упал и перевернулся на спину. Наконец, он заметил, что что-то не так. Он вытянул палец в небо.

— А это что такое? — прохрипел он.

Что бы «это» ни было, оно неслось по небу в своей чудовищной желтизне и, разрывая воздух с громом, от которого уши вдавливались в голову, исчезало вдали. За ним появлялось другое, гремевшее еще громче.

Трудно сказать, что делали сейчас люди на поверхности Земли, они и сами не знали, что они делают. Все было бессмысленно — бежать домой, бежать из дома или просто стоять и выть на небо. Во всех городах мира улицы взрывались толпами людей, машины сталкивались друг с другом под обрушивающимся на них шумом, который волнами перекатывался над горами и долинами, пустынями и океанами, и казалось, давил все.

Лишь один человек стоял и смотрел в небо с грустью в глазах и с ватой в ушах. Он совершенно определенно знал, что происходит. Он узнал об этом, когда его суб-эфирный сенсор неожиданно замигал среди ночи и разбудил его. Он ждал этого момента долгие годы, но, расшифровав сигнал, сидя один в своей маленькой темной комнате, он похолодел, и сердце его сжалось. Почему из всех рас в Галактике, которые могли прийти и сказать «Привет!» планете Земля, подумал он, это должны были быть именно вогоны?

Но он знал, что нужно делать. Когда корабли вогонов заревели в небе над ним, он раскрыл свою сумку и выбросил оттуда пару книг и рукописи. Там, куда он собирался, они были ему не нужны. Все было готово, и он был готов. Он был при полотенце.

Внезапно Землю охватила тишина. Она была еще ужаснее шума, если могло быть что-то ужаснее. Какое-то время ничего не происходило.