— Ну? — сказал Форд нетерпеливо. — Мы в нее войдем?

— Мы в нее войдем? — передразнил Марвин. — Да! Это вход на мостик. Мне сказано привести вас на мостик. Я не удивлюсь, если это окажется самым высоким требованием, которое будет предъявлено сегодня к моим интеллектуальным возможностям.

Медленно, с огромной неприязнью, он подошел к двери, как охотник, крадущийся за своей добычей. Но она все равно открылась неожиданно.

— Спасибо вам за то, что вы так осчастливили простую дверь, — сказала она.

В глубине грудной клетки Марвина заскрежетало.

— Просто удивительно, — произнес он похоронным голосом. — Когда ты думаешь, что жизнь уже просто никак не может стать хуже, она вдруг берет, и становится.

Он прошел в дверь. Артур и Форд посмотрели друг на друга и пожали плечами. Изнутри они услышали голос Марвина:

— Вот вам ваши пассажиры. Мне сесть в угол и ржаветь там дальше или развалиться на куски прямо здесь?

— Введи их, Марвин, — донесся другой голос.

Артур посмотрел на Форда и увидел, что тот смеется.

— Что?…

— Тс-с, — сказал Форд, — входи.

Он прошел на мостик.

Артур, нервничая, вошел следом и был ошеломлен, увидев развалившегося в кресле человека, положившего ноги на пульт управления и ковыряющего левой рукой в зубах правой головы. Правая голова, казалось, была всецело занята этим, но зато левая улыбалась широко и непринужденно. Количество вещей, видя которые, Артур не верил своим глазам, все росло. Его челюсть отвисла.

Необычный человек лениво помахал рукой Форду и сказал небрежно:

— Привет, Форд, как поживаешь?

Форда это не обескуражило.

— Зафод, — протянул он, — рад тебя видеть! Превосходно выглядишь, тебе идет лишняя рука. Ты украл отличный корабль.

Артур вытаращил глаза.

— Ты знаешь этого человека? — спросил он, тыча пальцем в сторону Зафода.

— Конечно, знаю! — воскликнул Форд. — Это же… — он остановился и решил представить их друг другу в другом порядке.

— Зафод, это мой друг Артур Дент, — сказал он. — Я спас его, когда его планета взорвалась.

— Очень приятно, — сказал Зафод. — Привет, Артур, рад за тебя. — Его правая голова повернулась, сказала «Привет» и вернулась к ковырянию в зубах.

Форд продолжал:

— Артур, это мой сводный двоюродный брат Зафод Би.

— Мы знакомы, — не дал ему договорить Артур.

Когда вы мчитесь по шоссе, лениво обгоняя другие машины и чувствуя как вы довольны собой, и вдруг случайно переключаетесь с четвертой скорости на первую вместо третьей, отчего ваш двигатель и ваши мозги чуть не вылетают прочь, вы должны чувствовать себя примерно так же, как почувствовал себя Форд Префект при этом замечании.

— Э-э… что?

— Я сказал, мы знакомы.

Зафод изобразил удивление и поперхнулся зубочисткой.

— А… в самом деле? Э-э…

Форд обернулся к Артуру, яростно сверкая глазами. Теперь, будучи почти дома, он почувствовал досаду оттого, что ему приходится возиться с этим примитивным невеждой, который знает о галактических делах не больше, чем комар из Илфорда о жизни в Пекине.

— Что ты несешь? — возмутился он. — Это же Зафод Библброкс с Бетельгейзе-Пять, а не какой-нибудь Мартин Смит из Кройдона.

— Плевать, — холодно сказал Артур. — Мы ведь уже встречались, Зафод Библброкс? Или мне называть тебя… Фил?

— Как? — вскрикнул Форд.

— Напомните мне, пожалуйста, — сказал Зафод. — У меня ужасная память на виды.

— Это было на вечеринке, — подсказал Артур.

— Артур, прекрати! — потребовал Форд.

Но Артур не унимался.

— Вечеринка, шесть месяцев назад. На Земле… в Англии.

Зафод с натянутой улыбкой покачал головой.

— Лондон, — настаивал Артур, — Айлингтон.

— Ах, та вечеринка… — сказал Зафод, виновато вздрогнув.

Это было просто нечестно по отношению к Форду. Он переводил взгляд с Артура на Зафода и обратно.

— Как? — сказал он Зафоду. — Ты хочешь сказать, что ты тоже был на этой жалкой планете?

— Нет, что ты, — сказал Зафод беззаботно. — Я просто завернул на минутку по пути куда-то.

— Но я же проторчал там пятнадцать лет!

— Ну, так я же не знал.

— Но что ты там делал?

— Просто заглянул.

— Он приперся без приглашения на вечеринку, — гневно заявил Артур. — Это был маскарад.

— Ну, конечно, как же иначе! — сказал Форд.

— И на этой вечеринке, — не мог успокоиться Артур, — была девушка. Впрочем, теперь это уже неважно. Ничего уже нет.

— Хватит скулить о своей несчастной планете, — сказал Форд. — Что это была за девушка?

— Просто девушка. У меня с ней ничего не вышло. Она была хороша, обаятельна, умна. Я весь вечер ее клеил, и вдруг появляется этот твой приятель и говорит: «Эй, куколка, этот парень тебя достал? Поговори лучше со мной. Я с другой планеты». И больше я ее не видел.

— Зафод? — воскликнул Форд.

— Да, — сказал Артур, сверкая глазами и стараясь не чувствовать себя дураком. — Только тогда у него было две руки и одна голова, и он говорил, что его зовут Фил, но…

— Но признай, что он и вправду оказался с другой планеты, — сказала Триллиан, обнаружив себя на другом конце мостика. Она мило улыбнулась Артуру, на которого как будто вдруг обрушилась тонна кирпичей, и продолжала управлять кораблем.

Несколько секунд стояла тишина, затем Артур попытался выудить несколько слов из каши в своей голове:

— Триша Макмиллан? Как ты здесь оказалась?

— Так же, как и ты, — ответила она, — меня подвезли. В конце концов, какая у меня была перспектива с одним дипломом по математике, а с другим по астрофизике? Разве что очередь на бирже.

— Расчет невероятности закончен, — сказал компьютер. — Ответ: бесконечность минус один.

Зафод посмотрел на Форда, на Артура и, наконец, на Триллиан.

— Триллиан, — спросил он, — а что, подобные вещи будут происходить каждый раз, когда мы будем включать невероятностный привод?

— Боюсь, что да, — ответила она.

«Золотое Сердце» плыл через космическую ночь, теперь уже на обычном фотоновом двигателе. Четыре человека, составлявшие его экипаж, чувствовали себя неуютно, зная, что они вместе не по собственной воле и не по простому совпадению, а по странному физическому принципу — как будто отношения между людьми подчиняются тем же законам, что отношения между атомами и молекулами.

Когда на корабле наступила искусственная ночь, каждый из них был рад уйти в свою каюту и привести в порядок свои мысли.

Триллиан не спалось. Она сидела на кушетке и смотрела на маленькую клетку, в которой было последнее и единственное, что связывало ее с Землей — пара белых мышей, которых Зафод, поддавшись уговорам, позволил ей взять с собой. Она не ожидала, что еще когда-нибудь увидит свою планету, но все же была расстроена своей отрицательной реакцией на ее уничтожение. Земля казалась далекой и нереальной, и у нее даже не нашлось мыслей, чтобы подумать о ней. Она смотрела, как мыши копошатся в клетке и бегают в колесах, до тех пор, пока они полностью не овладели ее вниманием. Внезапно она встряхнулась и решила сходить на мостик посмотреть показания приборов. Ей хотелось понять, что же это за вещь, о которой она старалась не думать.

Зафоду не спалось. Ему тоже хотелось понять, о чем он не позволял себе думать. Сколько он себя помнил, у него всегда было назойливое смутное ощущение раздвоенности. Ему почти всегда удавалось отогнать его и не беспокоиться, но сейчас оно вернулось с внезапным и необъяснимым появлением Форда Префекта и Артура Дента. Оно, казалось, каким-то образом вписывалось в невидимую ему картину.

Форду не спалось. Он был в возбуждении оттого, что он снова в пути. Пятнадцатилетнее заключение закончилось, когда он уже почти перестал надеяться. Будет весело пошляться немного с Зафодом, хотя с ним было что-то неладно, и Форд не мог понять, что. Он был потрясен тем, что Зафод стал Президентом Галактики, и еще больше тем, как он покинул этот пост. Была ли на это какая-то причина? Спрашивать об этом самого Зафода не было смысла: он никогда не в состоянии был объяснить причин того, что делал; для него это было искусством ради искусства. Он бросался на все в жизни с чем-то вроде помеси необузданного гения и наивной некомпетентности, которые зачастую были трудно различимы.