— Э-э… — сказал охранник, — э-э… я не знаю. Я, вроде как… так и делаю. Моя тетя сказала, что служить в охране на космическом корабле — это хорошее занятие для молодого вогона: форма, вот, кобура… безмозглое однообразие опять же.

— Вот, Артур, — сказал Форд с выражением человека, обретшего истину в споре. — А ты думаешь, что у тебя проблемы.

Артур и в самом деле так думал. Кроме неприятностей с родной планетой, его уже почти придушил вогон, и к тому же, ему совсем не улыбалось быть выброшенным в космос.

— Вникни-ка лучше в его проблему, — задушевно вещал Форд. — Бедный парень, вся его жизнь сводится к тому, чтобы маршировать, выбрасывать людей из корабля.

— И орать, — добавил охранник.

— И орать, конечно, — сказал Форд, похлопывая по толстой руке, с дружелюбной снисходительностью сдавливавшей его шею. — И он даже не знает, зачем он это делает!

Артур согласился с тем, что это очень печально. Он сделал слабый жест, потому что уже не мог говорить от удушья.

Охранник глухо заворчал в замешательстве:

— Ну, если ты так считаешь, то я…

— Молодец! — подбодрил его Форд.

— Ну, допустим, — проворчал тот, — а какая альтернатива?

— Порвать с этим, конечно! — сказал Форд радостно, но медленно. — Скажи им, что ты не желаешь больше этим заниматься. — Он почувствовал, что к этому нужно что-нибудь добавить, но охранник был занят тем, что переваривал вышесказанное.

— Эм-м-м-м… — сказал вогон, — мне это не очень нравится.

Форд понял, что момент ускользает.

— Подожди минутку, — торопливо сказал он. — Ведь это только начало, ты не знаешь, что будет дальше.

Но в это время охранник снова сжал локти и вернулся к выполнению приказа доставить пленников к шлюзу. Очевидно, его задело за живое.

— Нет, пожалуй, если вам все равно, — сказал он, — я лучше засуну вас в шлюз и пойду поору для тренировки.

Но Форду Префекту было не все равно.

— Подожди, послушай! — заговорил он уже не так медленно и не так радостно.

— Х-х-х-р-р-х-х-х. — сказал Артур Дент почти без интонаций.

— Постой, — увещевал Форд. — Я хочу еще рассказать тебе кое-что о музыке, искусстве!.. Х-х-х-р-р-х-х-х!.

— Сопротивление бесполезно! — проревел охранник и добавил: — Понимаешь, если я буду стараться, то меня произведут в оральные старшины. А для тех, кто не орет и никого никуда не швыряет, переспектив мало. Так что я лучше буду делать то, что умею.

Они уже добрались до шлюза — массивного и тяжелого круглого люка во внутренней обшивке корабля. Охранник повертел рукоятки, и люк мягко открылся.

— Спасибо за участие, — сказал вогон. — Пока.

Он впихнул Форда и Артура через люк в маленькую камеру. Артур лежал, хватая ртом воздух. Форд заметался по камере и тщетно попытался задержать плечом закрывающийся люк.

— Но послушай, — крикнул он охраннику. — Есть целый мир, о котором ты ничего не знаешь. как насчет этого?

Он в отчаянии ухватился за единственный кусочек культуры, который он знал навскидку — первый такт пятой симфонии Бетховена:

— Да-да-да-дам! Разве это не пробуждает в тебе никаких чувств?

— Нет, — сказал охранник. — Но я расскажу об этом моей тете.

Если он и сказал что-то еще, то этого уже не было слышно. Люк герметично закрылся и все звуки, кроме глухого гула двигателей, замерли.

Они находились в гладко полированной цилиндрической камере около шести футов в диаметре и десяти футов в длину.

— А мне он показался потенциально способным парнем, — вздохнул Форд и прислонился к изогнутой стенке.

Артур лежал там, где упал. Он не взглянул на Форда. Он никак не мог отдышаться.

— Мы в ловушке, да?

— Да, — ответил Форд, — мы в ловушке.

— А ты разве ничего не придумал? Мне показалось, что ты собирался что-то придумать. Может быть, ты придумал и сам этого не заметил?

— Да, я кое-что придумал, — вздохнув, сказал Форд. Артур посмотрел на него с надеждой.

— Но для этого, — продолжал Форд, — нам было бы нужно быть по ту сторону этого люка. — И он пнул по люку, в который их только что засунули.

— Но это была хорошая идея, да?

— Да.

— И в чем она состояла?

— Я не успел продумать детали. Но ведь теперь это не имеет большого значения?

— И. что же будет дальше?

— Ну… люк перед нами автоматически откроется, мы вылетим в открытый космос, и, я думаю, задохнемся. Если ты наберешь полные легкие воздуха, то продержишься еще около тридцати секунд, — ответил Форд. Он заложил руки за спину и начал напевать про себя старинный бетельгейзский боевой гимн. В этот момент он показался Артуру настоящим инопланетянином.

— Вот как, — сказал Артур. — Значит, мы умрем.

— Да, — ответил Форд. — Если только… нет! Минутку! — Он метнулся через камеру к чему-то, что было вне поля зрения Артура. — Что это за выключатель?

— Что? Где? — воскликнул Артур, поворачиваясь.

— Нет, это глупая шутка, — сказал Форд. — Мы, конечно же, умрем.

Он прислонился к стенке и замурлыкал свою мелодию с того места, где остановился.

— Ты знаешь, — сказал Артур, — именно в такие моменты, когда я бываю заперт в шлюзовой камере вогонского космического корабля вместе с человеком с Бетельгейзе и вот-вот умру от удушья в открытом космосе, я начинаю жалеть о том, что не слушал, что говорила мне моя мать, когда я был маленьким.

— А что она тебе говорила?

— Не знаю, я ведь не слушал.

— А-а… — и Форд замурлыкал дальше.

«Это ужасно, — подумал Артур. — Колонны Нельсона больше нет, Макдональдса нет; все, что осталось, это я и слова «В основном, безвредна». Через несколько секунд останется только «В основном, безвредна». А ведь только вчера на моей планете все было так хорошо!»

Зажужжал мотор. Тоненький свист перерос в рев воздуха, вырывающегося в черную пустоту, усеянную невероятно яркими светящимися точками. Форд и Артур вылетели в открытый космос, как конфетти из хлопушки.

«Путеводитель по Галактике для автостопщиков» — замечательнейшая книга. Она дополнялась и исправлялась много раз в течение многих лет во многих редакциях. В ее создании приняло участие бесчисленное множество путешественников и исследователей.

Предисловие к ней начинается так: «Космос велик. Он просто огромен. Вы даже не поверите, насколько он умопомрачительно громаден. Вам может казаться, что от вашего дома до аптеки далеко, но это просто ерунда в сравнении с космосом. И т. д.»

(Дальше стиль книги становится менее высокопарным, и она начинает рассказывать о том, что вам действительно может пригодиться. Например, о том, что неописуемо прекрасная планета Бетселамин в настоящее время настолько обеспокоена кумулятивной эрозией, причиняемой десятью миллиардами туристов в год, что вся разница между количеством того, что вы съедаете и того, что вы выделяете, находясь на планете, хирургически изымается из веса вашего тела при отъезде. Поэтому жизненно важно брать справку при каждом посещении туалета.)

Справедливости ради надо сказать, что и лучшие умы, чем тот, что сочинил предисловие к Путеводителю, содрогались перед огромностью расстояний, разделяющих звезды. Некоторые, к примеру, предлагают представить себе два орешка — один в Рединге, другой в Йоханнесбурге, другие тоже дают не менее головокружительные сравнения. Истина в том, что человеческое воображение просто не в состоянии постигнуть межзвездные расстояния.

Даже свету, который движется так быстро, что большинству рас требуются тысячи лет, чтобы понять, что он вообще движется, нужно время, чтобы дойти от одной звезды до другой. Он идет восемь минут от звезды по имени Солнце до того места, где была Земля, и еще четыре года до ближайшей к Солнцу звезды Альфа Проксимы.

До противоположного конца Галактики, например, до Дамограна, он идет дольше: пятьсот тысяч лет. Рекордное время, чтобы проехать это расстояние автостопом — чуть меньше пяти лет, но при этом вы мало что увидите в пути.