Один отделился от остальных, мужчина с развевающейся гривой рыжих волос, сырой воздух превращался в пар, сталкиваясь с его обнаженной грудью. Его золотые крылья рассекали тьму с силой и точностью, когда он спланировал вниз и заскользил над верхушками деревьев, затем взвился в небо в изящном пируэте крыльев и тела; захватывающий воздушный балет повторял каждый, один за другим. И они пели; хор кристальных голосов звенел в ночи.

«Словно ритуал ухаживания», — подумала Хэзер.

Падшие кружили над Данте.

— Они зовут его, — сказала она, пульс забился с бешеной скоростью.

— Они его не получат, — прорычал Вон. — Пойдем, куколка.

— Оставайся здесь, — обратилась Хэзер к Энни.

Она уловила дуновение мороза и кожи, затем почувствовала жилистую сильную руку на талии. Вон крепко держал ее, когда они переместились.

Хэзер услышала топот позади и поняла, что Энни последовала за ними. Конечно. Она никогда не слушалась. Это ее маленькая сестренка. Она чувствовала, что Кортини тоже пошла следом.

Вон замер в десяти ярдах от Данте.

— Держись позади, куколка, — пробормотал он.

Хэзер резко вдохнула, когда шипы синего света вырвались из Данте, пронзая ночь. Воздух наэлектризовался силой. Его бледное лицо было обращено к небу, и падшие ангелы кружили над ним.

Один спустился, паря на черных крыльях, на землю, окутанную туманом. Крылья еще раз распахнулись, затем сложились позади него, красный килт, словно шелк, обвился вокруг бедер. Он поклонился Данте, затем упал на колени на влажную траву, пряди длинных волос цвета светлого шампанского развевались на ветру.

— Мы пришли помочь тебе добраться домой, юный Создатель, — произнес он с уважением. — Сопроводить тебя в Геенну, на твое законное место на Троне Хаоса.

Данте опустил голову, черные волосы были усеяны перламутровым жемчугом из дождя. Он обратил горящий золотой взгляд на светловолосого Падшего.

— Геенна?

Падший ангел уставился на него, приоткрыв рот.

— Ах! Так прекрасен, маленький creawdwr!

Крылатая женщина, стоявшая под деревьями позади Данте, сделала шаг вперед и зашептала ему на ухо. Данте слушал, рассеянно вытирая кровоточащий нос тыльной стороной мерцающей руки.

Хэзер ощутила глубокий укол сочувствия. Неужели они не видят, насколько ему больно? Она потянулась вперед, намереваясь подойти к нему. Стальные пальцы схватили за плечо и дернули ее назад.

— Нет, — прошипел Вон, — слишком опасно.

— Мне все равно. Пусти меня.

Бродяга покачал головой.

— Забудь, куколка. Данте никогда меня не простит, если с тобой что-то случится.

— А я никогда не прощу тебя, если что-то еще случится с ним. Черт возьми! Пусти!

Но Вон держал ее за плечо крепкой и жесткой хваткой. Она с горечью осознала, что никуда не двинется, пока он не позволит этого.

Несколько других Падших спикировали вниз и приземлились. Черные и золотые крылья затрепетали, стряхивая влагу, затем сложились. Синие, черные, фиолетовые и красные килты и тоги прикрывали их. Золотые и серебряные торквесы блестели маленькими лучиками пойманного лунного света.

Один за другим они подходили к Данте, напевая:

— Потуши огонь, юноша. Потуши огонь и утихомирь свою песнь, тогда мы сможем помочь тебе. Направим тебя. Прекрасный маленький creawdwr, мы заберем тебя домой.

— Ты его убил? — спрашивал Данте, ярость горела на его лице, кипела в хриплом голосе. Взгляд перемещался от лица к лицу. — Ты? Или ты?

Падшие смотрели друг на друга с недоумением.

— Убили кого, маленький creawdwr? — спросил один и посмотрел на женщину Падшую позади Данте.

— Возможно, леди Лилит дезинформировала…

— Люсьена. Моего отца.

Вон втянул воздух. Тревога омрачила его лицо.

— Вот, что я почувствовал. Разрушенную связь.

— ДеНуар мертв? — прошептала Хэзер.

— Мы не знаем этого Люсьена, твоего отца, — ответил Падший с волосами цвета шампанского, поднимаясь на ноги.

— Лорд Габриель и Утренняя Звезда послали нас…

Данте ударил руками по плечам падшего ангела, оттолкнув его на пару шагов назад.

— T’a menti, — прорычал он, — ложь, ложь, проклятая ложь!

— Ой-ой, — рука Вона скользнула с плеча Хэзер к бицепсу, и он быстро переместил их назад.

Синий свет сверкал, исходя из Данте, выстреливал в северное сияние неба и в Падших, тех, кто был на земле, и тех, кто все еще оставался в воздухе. Хэзер ощутила запах озона. Электричество потрескивало в ее волосах и покрывало кожу мурашками. Она вцепилась в руку Вона.

Стрела синего света пронзила падшего ангела, которого оттолкнул Данте. Рот ангела открылся от шока, затем страх пробежался по его лицу, когда синие язычки пламени подсветили его изнутри, делая кожу полупрозрачной. Свет вышел наружу. Каменная статуя стояла на мокрой траве под вечнозелеными деревьями — наполовину распахнутые каменные крылья, искривленные от ужаса черты лица, замороженный в движении вокруг бедер килт.

— Данте, дерьмо, — выдохнула Хэзер.

Боль и потеря ярко выступали на его прекрасном лице. Ярость полностью поглотила его.

Крики и панические трели звучали под деревьями и в небе.

Голубые лучи пронзали убегающих Падших одного за другим. И превращали их в камень. Те, кто быстро улетал по воздуху, падали на землю,

те, кто был на земле, так и остались стоять, сидеть на коленях или склоняться в поклоне. Все превращались в статуи с точной детализацией и запечатленными движениями — завитки волос, взлетевшие в воздух, полу-повернутые тела, отведенные лица, поднятые руки — из ослепительно-белого с синими гранями камня.

Северное сияние исчезло. Тишина стелилась толстым слоем между деревьев, словно речной туман.

Данте резко развернулся и столкнулся лицом к лицу с женщиной Падшей. Ее золотые глаза были широко раскрыты, руки около рта.

— Ты тоже не свяжешь меня, — произнес он напряженным голосом.

— У меня нет желания связывать тебя, Данте, — сказала она, опуская руки.

— Я просто должна спрятать тебя прежде, чем придут другие. Твой отец послал меня, чтобы обезопасить тебя. Научить тебя, что значит быть creawdwr…

— Он бы рассказал мне о тебе!

— Он не мог! — закричала она. — Он боялся, что они найдут тебя через него!

Черные волосы Данте взвились в воздух, сливаясь с ночью.

— Лгунья, — прошептал он. — Люсьен предупреждал меня…

Она упала на колени на траву.

— Пожалуйста, маленький Создатель, я нужна своей дочери, — произнесла она, отчаяние застыло на ее лице. — Я не могу держать ее в безопасности, но с тобой…

— Он предупреждал меня, черт возьми.

Петля из синего пламени обернулась вокруг черноволосой женщины. Ее крылья были выгнуты вперед, и она закрыла глаза, стиснутые руки лежали на коленях. Пойманная в мерцающее синее кольцо, она превратилась из плоти в камень, длинные волосы стали белым занавесом, обрамлявшим ее склоненную голову.

Свет продолжал хлестать вокруг Данте, и его бледное убитое горем лицо горело одновременно яростью и экстазом. Его песнь лилась в Хэзер, наполненная дикими, жгучими аккордами и бьющимся ритмом; каждая прекрасная нота вибрировала в ее сердце.

Она пошатнулась и схватилась за Вона для равновесия. Он обнял ее, когда запоминающаяся и мощная песнь Данте звенела от ее сердца к его и обратно, пульсируя внутри нее, постоянно расширяясь с каждым кругом.

И триединое существо Данте запело повторяющийся припев: Святаясвятаясвятая…

С закрытыми глазами и напряженным лицом, Данте направил фонтан синего огня в одно место — в руины главного дома. Гейзеры грязи взлетели в небо. Земля завибрировала и задрожала. Открылась расщелина.

— Оу, черт, братишка. — Вон крепче обхватил плечо Хэзер и переместился ближе к Данте и подальше от душа из камней и грязи.

Деревья исчезли, втянувшись в дрожащую землю. Древесина трещала и лопалась, и сильный запах темной почвы и зеленых листьев кружился в воздухе, прорезаясь сквозь резкий запах озона.