— Погоди, — пробормотал Вон, на мгновение уходя взглядом в себя.

Хэзер поняла, что он ищет контакт с отсутствующим вампиром. Она завертелась, исследуя толпу в поисках сине-фиолетово-черных волос Энни или сверкающих глаз Сильвера, но в маленьком помещении было слишком много людей. Она вздохнула. Энни была большой девочкой, как и говорил Вон, но… она обернулась и встретила твердый взгляд Вона.

— Ты связался с Сильвером? — спросила она, прикасаясь пальцем к виску.

— Дай, я устрою Данте, — ответил он, кивая в сторону занавеса.

Хэзер проследовала за бродягой за сцену, в то время как Илай объявлял, что шоу окончено в связи с неподвластными им обстоятельствами. Выкрики взметнулись в воздух подобно злым осам. Даже несмотря на то, что шоу длилось уже час, прежде чем Данте упал, Илай сообщил, что деньги можно вернуть.

Вон положил Данте на потертый испачканный диван. Пряди черных волос разметались по лицу Данте, частично закрывая его. Одна рука свесилась с дивана, ладонь коснулась пола. Бродяга положил руку Данте рядом с ним, затем нежно похлопал по щеке.

— Спи крепко, братишка, — пробормотал он.

Затем повернулся к Хэзер.

— Сильвер с твоей сестрой, — сказал он. — С ними все хорошо. Но она не в настроении возвращаться.

— Черт возьми.

Сосущее чувство в животе Хэзер говорило ей, что ее сестра пьет с Сильвером, пьет, курит травку, трахается, — делает все, что может помочь заполнить пустоту у нее внутри.

Я хочу, чтобы мы снова стали семьей.

Хэзер могла пойти на улицу и исследовать каждый бар, но знала из горького жизненного опыта, что это ни к чему хорошему не приведет. Энни откажется уходить и устроит огромную сцену, в конце которой кого-нибудь заберут либо в тюрьму, либо в госпиталь. Все, что она могла сделать, — пойти домой и ждать.

— Слушай, куколка, с ней все хорошо, — сказал Вон. — Сильвер знает, как обращаться с проблемными смертными, и он не причинит ей вреда.

— Что он знает о проблемных смертных?

— Он был одним из них.

— У нее биполярное расстройство, — сказала Хэзер. — Она не просто проблемная.

— Я дам ему знать.

Хэзер кивнула, чувствуя, что у нее нет выбора. Она думала о предстоящей ночи, в бессонном ожидании, когда Энни пьяная и враждебная придет домой, в синяках и кровоподтеках от пьяной драки, или в ожидании телефонного звонка, и это напрягало ее. Она посмотрела на Данте. Возможно, ей нужно остаться с ним. Поговорить с ним.

А если она понадобится Энни в это время? Если ее снова арестуют? Вздохнув, Хэзер встала на колени рядом с диваном, поцеловала Данте в губы, почувствовав вкус амаретто под острым запахом крови. Его лицо все еще горело, но, по крайней мере, нос больше не кровоточил.

— Где вы, ребята, остановились? — спросила она, глядя через плечо на Вона. — В отеле или в автобусе?

— В отеле. «Красная Дверь».

Внезапная мысль осенила Хэзер. Возможно, ей не придется просто сидеть и ждать, и быть не в состоянии сфокусироваться на чем-то кроме тревоги, вьющейся по телу.

— Мой дом небольшой, но у меня есть диван, две кровати и очень комфортабельное раскладное кресло, — сказала она. — Как насчет того, чтобы вы, ребята, поехали и остались со мной на ночь? В случае, если будет больше проблем.

Вон задумчиво выпрямил кончики усов большим и указательным пальцем.

— Давай я спрошу ребят, — ответил он. — Только сначала помогу им упаковаться и сложить инструменты, хорошо?

Хэзер кивнула.

— Справедливо.

Вон засунул руку в кожаный пиджак и вытащил оттуда пистолет. Он протянул его Хэзер. Она осмотрела его, проверила предохранитель и прицел. Он был прекрасно выстроен. Браунинг Хай-Пауэр. Она оставила свою сумочку и 38-й кольт дома, зная, как легко будет потерять их посреди толпы в клубе.

— Славный, — сказала она, взвешивая его в руке.

— Просто на случай, если будут проблемы с шайкой Сиэтла. Целься…

— В голову или сердце, — закончила она.

Вон ухмыльнулся.

— Ты поняла, дорогая. — Затем он вышел.

Хэзер встала с пола и уселась на дальний от занавеса подлокотник дивана. Ее пальцы сжали рукоять браунинга. Пульс был равномерным, дыхание расслабленным. Она не могла этого объяснить, но чувствовала себя так, будто была там, где должна быть, защищая друга.

Только друга? Нет, Данте был чем-то большим — насколько большим, она не была уверена. Но когда она представляла жизнь без него, то чувствовала пустоту внутри.

Если Бюро продолжало следить за ней, их подозрения будут подтверждены, когда Данте и его группа приедут к ней в дом. Аннулируют ли они предложение по работе или приведут угрозы в действие? Скорее второй вариант.

Беги от меня. Беги от меня как можно дальше.

«Слишком поздно, — подумала она. — Слишком поздно».

Дамаск, Орегон

23 марта

— Наконец-то, — сказал Бек, вставая, когда Катерина поднялась на холм. — Я начал беспокоиться. Черт возьми, почему так долго?

— Прости, — ответила она. — Дочь никак не ложилась спать. Я ждала.

— Я думал, что разделаюсь с Уоллес, пока ты, для разнообразия, будешь ждать где-нибудь в темноте и грязи. Но о ней уже не нужно беспокоиться, приказ только что поменялся. — Бек наклонился и поднял плед. — Ты легко отделалась, Мисс Крутая Задница.

Катерина посмотрела на него.

— Поменялся? Как?

— Они хотят уволить ее и посадить за решетку, поэтому послали Норвича и Шеп.

— За решетку? Почему?

Бек выпрямился, перекинув плед через руку, и долго смотрел на нее в тишине.

— Откуда я знаю, мать твою? — спросил он наконец. — С каких пор ты спрашиваешь почему?

— С этого момента, — ответила Катерина.

— Тогда выброси все из головы, и давай уже свалим, черт возьми, — сказал Бек. — Я голоден и устал, а еще меня искусала чертова уйма насекомых. — Он начал спускаться по другой стороне холма к арендованному автомобилю Mazda.

Катерина глубоко вдохнула пропитанный хвоей воздух и подняла глок.

— Бек.

Бек обернулся, его глаза расширились. Плед свалился на землю. Он схватился за кольт в наплечной кобуре. Она прицелилась. Мгновение растянулось, время внезапно стало резиновым и обтекаемым. Их глаза встретились.

Бек выдернул кольт из кобуры. Катерина нажала на курок. Пуля врезалась прямо ему между глаз, и он умер прежде, чем тело успело рухнуть на землю и покатиться вниз с холма.

Опустив оружие с колотящимся сердцем, Катерина закрыла глаза и сошла с каната.

***

Бродяга вампир вышел из-за занавеса на сцену и присоединился к участникам «Inferno», которые уже разбирали и складывали оборудование. Шеридан поднялся по боковым ступенькам и скользнул мимо затемненного угла занавеса. Пробрался внутрь. И застыл.

Данте Прейжон растянулся на потрепанном диване, черные волосы наполовину закрывали бледное лицо. Сидевшая на подлокотнике дивана красивая рыжеволосая женщина двумя руками подняла пистолет и прицелилась.

— Разворачивайся и уходи, — тихо сказала Хэзер Уоллес.

Шеридан не сомневался, что она нажмет на курок, если он не подчинится. Его мысли ускорились, как и пульс. Уоллес защищает гребаного вампира.

На один удар сердца, кристально-чистый момент, Шеридан представил, как стреляет в Уоллес, потом в Прейжона, но понял, что ему никогда не хватит времени, чтобы прикончить ублюдка прежде, чем кто-то — бродяга, или смертные участники группы, или поклонники — заинтересуется закулисьем.

Выдавив улыбку, Шеридан поднял руку в примирительном жесте, показал цифровую камеру в другой руке.

— Я от журнала «Spin», — сказал он. — Просто надеялся на несколько кадров.

Уоллес не вернула улыбку. Не опустила пистолет. Не сказала ни слова. Шеридан отошел, держа руки поднятыми, затем скользнул за занавес. Он вздохнул с облегчением, только когда вышел из клуба.