Красивый мальчик, который поднялся с пола на мониторе, затмил Джордана.

Улыбаясь, Уэллс налил еще выпить.

Дамаск, Орегон

22 марта

— Эта больная старая корова все еще дышит? — спросила Афина.

Она сидела на диване, скрестив ноги, и смотрела в ноутбук, покоящийся на ее коленях. Лабораторный халат, надетый поверх джинсов, был измазан и забрызган кровью и другими жидкостями.

— Мать все еще дышит, да, — ответил Алекс, пинком закрыв за собой дверь, и поставил поднос с ночными лекарствами сестры на загроможденный кофейный столик.

— Хорошо. Я не хочу, чтобы она умерла до того, как я смогу убить ее.

— Вот это дух.

В комнате пахло смесью нагретой электросети и корицы, но под этим Алекс уловил запах чего-то, что воняло тухлыми яйцами и жжеными волосами. Он доносился из исследовательской лаборатории Афины.

— Как прошел твой эксперимент?

— Неудачно, — пробормотала Афина. — Мне нужно больше материала.

— Ладно, я позабочусь об этом. — Алекс сел на диван рядом с ней. — Что еще ты сегодня делала?

— Изучала кое-что. — Она рассматривала картинки на мониторе, переводя взгляд то вправо, то влево.

Было понятно, что она изучала Данте, вновь просматривая запись из медсанчасти. Он вздохнул:

— Нам надо поговорить.

— О чем? — Афина подняла взгляд. Искусственное освещение мерцало в ее глазах, как солнечный свет на глади воды, и на мгновение они показались полупрозрачными, цвета океана.

— О том, что будет дальше.

— Я слушаю, — сказала она, возвращая взгляд к монитору.

Алекс захлопнул ноутбук.

— Достаточно. Пора перестать изучать его. — Он забрал ноутбук, несмотря на сопротивление, и поставил его на кофейный столик.

— Но мне нужно его понять, — начала протестовать она. — Когда я смотрю, я ничего не вижу, кроме него, и я не знаю, что это значит.

— Ты устала, это все, — сказал Алекс. — Тебе нужно отдохнуть.

Темные синяки под глазами служили тому подтверждением и говорили о беспокойных ночах, проведенных ею без сна. Но ее видения всегда были правдивы, несмотря на то, спала она или нет, принимала лекарства или нет.

Видения, о которых Отец ничего не знал.

— Я должна выяснить, как распутать программирование Данте.

— Ты сможешь позаботиться об этом после того, как я привезу Данте домой. Давай, на свежий воздух. Лекарства. Двигай задницей.

Алекс схватил Афину за руку и резко поставил на ноги. Он провел ее через кухню и вывел через заднюю дверь. Он выпустил ее руку, только когда она села на качели на крыльце, затем сел рядом, дерево под ним уютно скрипнуло. Ее теплые и жесткие пальцы снова сплелись с его пальцами.

Алекс сделал глубокий вдох влажного воздуха соснового бора.

— Намного лучше.

— Если ты так говоришь.

Он заметил тень улыбки, промелькнувшую на губах его близняшки, и тоже улыбнулся.

— ТО, возможно, планирует убить Отца, — сказал Алекс, глядя в небо. Он наблюдал, как звезды зажигались одна за другой, как свечи в церкви. — Черт возьми, Бюро могло утвердить это уже после провала с Мур.

— А они знают, что Отец тот, кто дал Ронину наводку на Плохое Семя?

— Сомневаюсь. Это потребовало бы настоящей интеллектуальной работы.

— Что если они убьют Отца до того, как он научит тебя, как использовать Данте?

— Мы должны надеяться, что этого не случится, — сказал Алекс. Я вооружил отца, и уровень защиты высок, но… — он пожал плечами, — профессионал сможет обойти все это. Я много раз пытался заставить Отца уйти в подполье.

— Может быть, они отправят неумелого любителя или плохого стрелка вместо профессионала. Не похоже, что это мафия. Это правительство.

Алекс рассмеялся. Он наклонился и прижался лбом ко лбу сестры. Услышал ее тихие, непрерывные мысли: Видит ли Отец сейчас сны? О могуществе и богах? О том, кем ему никогда не стать. И о том, чего он никогда не должен иметь.

Мозг Афины отказывался молчать, отказывался отдыхать.

Алекс выпрямился, откинулся на качелях и стал раскачиваться назад и вперед, назад и вперед. Дерево скрипело, заглушая голоса в мыслях Афины. Ему не нужно было смотреть на нее, чтобы знать, что ее губам требуется делать усилие, чтобы поспевать за потоком в ее голове.

— Я думаю, что Данте не знает о роли Отца в его обработке, — сказала Афина. — Я думаю, что он не знает об Отце, пока.

— Это хорошо. Тогда он не будет ожидать нас.

— Что будет дальше?

— Я поеду в Сиэтл, — сказал Алекс. — Пробужу Данте, одурманю его, когда он закончит делать то, что должен, а затем привезу домой.

— Как ты собираешься подобраться к нему достаточно близко, чтобы ввести наркотик? — Афина посмотрела на него, ее светлые локоны упали на лицо, и она автоматически отбросила их назад.

— Выстрелю в него с дистанции. Предпочтительно в спину.

Алекс обдумал все, что прочитал о Данте, воспроизвел в сознании кадры, которые с одержимостью рассматривала его сестра.

Данте держит лицо Мур в ладонях. Его руки дрожат. Свечение синего цвета. Его волосы взвиваются, потрескивая от электричества.

Опасный.

— Аминь, брат, — прошептала Афина. — Но скоро он станет одним из нас. Мы дадим ему поиграть с Отцом, после того как восстановим воспоминания.

— Мы можем это сделать? Восстановить его воспоминания?

— Я не знаю, но должен быть выход…

— Если повреждения не слишком серьезны, — закончил Алекс.

— Зеленые воды воспоминаний, — голос Афины был низким и монотонным, ее пророческий голос. — Ему понадобятся зеленые воды.

Кожу Алекса стало покалывать, когда взгляд близняшки ушел в себя в поисках цели.

— Зеленые воды? Для Данте? Что ты имеешь в виду?

— Зеленый, зеленый, зеленый.

— Что еще ты видишь?

— Время старой коровы почти истекло, — пробормотала она.

— Ты это видишь? Смерть матери?

Афина засмеялась.

— Да, видение события ближайшего будущего. Я вижу подушку на ее лице и мои руки на подушке.

— Передозировка была бы проще, не так подозрительно.

— Ах, но и не так весело, Ксандр, и мне осталось так мало.

Алекс сжал руку своей близняшки и прослушал ее вертящиеся мысли: Подушка на ее лице, мое колено и руки на подушке. Добро пожаловать в ад, Корова. Позволь мне быть твоим провожатым.

Зови меня Аид.

Сумасшествие или божественность? Есть ли между ними разница?

Отец повозился с его генами и генами Афины, когда они были еще в утробе. Он хотел богов. Но поверил в свою неудачу.

Он ошибся. У него были его боги. Просто не такие, каких он планировал. Данте был не единственным, кто хранил секреты. Отец спроектировал Алексу и Афине дар телепатии, но ничего не знал об их других дарах.

— Да, да и да, — прошептала Афина. — Секреты. Божества. Вместе с Данте мы составим идеальную троицу — Сокрушитель, Советник и Создатель. Мы начнем новый век. После того как покараем грешников, конечно.

— Само собой, — согласился Алекс. — Не является ли это первым правилом руководства по Божествам и Небесным созданиям для Чайников?

— Болван.

— Спасибо, что сообщила.

Афина сжала его руку. Как всегда, ее прикосновение как-то дополняло его, замыкало круг. Он делился с ней тишиной, пока они качались вперед и назад.

Но для нее это не было настоящей тишиной. Нет.

Если бы только отец посвятил свои медицинские и исследовательские навыки тому, чтобы помочь Афине, вместо того чтобы сливать их в канализационную трубу, которой была его умирающая жена. Если бы только он не рассматривал Афину как испорченный проект, вместо того чтобы видеть в ней дочь.

Дочь, которая нуждалась в нем. Когда-то. Но не теперь.

Алекс сжал ее руку, затем отпустил.

— Время для твоих лекарств, — сказал он, вставая.

Все еще нашептывая, Афина встала на ноги. Ее взгляд был обращен в себя, потерянный в мыслях. Алекс открыл сетчатую дверь и повел свою близняшку в дом, провел ее в гостиную. Продолжая шептать, она опустилась на софу, автоматически скрестив под собой ноги.