Он никогда не должен был покидать Данте. Не должен был позволять ему уходить.

***

Алекс уставился на Царя Подземного мира, кровь застыла в его жилах.

Она стояла между двумя занятыми кроватями с улыбкой на губах, испачканное грязью лицо светилось так, будто огонь горел под кожей. Длинная белая туника, запачканная кровью, была подпоясана на талии, делая грациозными ее стройные формы. В одной грязной руке она держала копье из коллекции их отца, а в другой что-то похожее на яблоко или гранат, или… «Нет, слишком большое, — подумал Алекс, — слишком деформированное и влажное». Она держала сердце.

— Добро пожаловать домой, мой Ксандр, — сказала Афина-Аид.

Богиня мудрости Алекса уплывала от него с каждым ее вдохом, словно воздушный змей с порванной веревкой.

Веревка, которую Данте мог не только починить, но и смотать на катушку и привязать. Алекс убедится в этом.

— Я привел Данте домой, — сказал Алекс, подойдя к сестре.

— Я знаю, — она склонила голову и пожала плечами. — Он видит сны.

— Слава Богу, ты вернулся, — простонал его отец с кровати по правую руку, голос его был тонким от облегчения. — Она предала нас. Она помогла ассасину войти в дом. Она убила твою мать… — ярость охватила его слова, и он затих.

— Думаю, это акт милосердия, — ответил Алекс. — Мама умирала в течение нескольких лет.

Он оглядел комнату, фиксируя все изменения декора, проделанные его сестрой.

Гирлянда сине-серых кишок висела сверху задернутых штор и свисала с каждой стороны от окна. Голова мужчины с маленькой пулевой раной во лбу была установлена на ночном столике рядом с кроватью Матери. А на кровати той спала темноволосая женщина, ее запястья и лодыжки были связаны кожаными ремнями.

— Идущая по канату? — спросил Алекс.

— Да, когда-то, — сказала Афина-Аид. — Теперь она пища для нашего Данте.

Все еще держа руку сестры, Алекс повернулся к отцу. Роберт Уэллс уставился на него бешеными с красными прожилками глазами, беспомощный и полный ненависти. «Заслуженный удар по яйцам от кармы», — подумал Алекс.

— Я инициировал Данте, — сказал Алекс, держа взгляд отца. — Он сделал все по твоим инструкциям. Родригез мертв. И я не думаю, что это была приятная смерть. Данте — эффективное орудие, но не очень нежное.

Отец сделал глубокий вдох, затем кивнул:

— Если ты надеешься успешно использовать его, я тебе нужен, Александр.

— Я заметил твою меру предосторожности. Он не может даже удержать в памяти твое имя.

Рот отца растянулся в самодовольной улыбке.

— Помни эти слова: мера предосторожности.

— Помни эти слова: мешок на голову. — Улыбка отца дрогнула. — И еще: клейкая лента. Если Данте не сможет увидеть твое лицо или услышать твой голос, чувствую, у него не будет проблем убить тебя.

— Разрушить тебя, — сказала Афина-Аид.

Их отец побледнел.

— Я все еще нужен вам. У меня карта.

— Нет, — ответила Афина-Аид. — Данте должен вспомнить. И когда он это сделает, он раздерет тебя на части. — Повернувшись, она вышла из комнаты.

— Я могу убедить С исцелить Афину, — сказал Отец. Пот блестел у него на лбу.

— Знаешь, я всегда думал, что мать была права в одном, — сказал Алекс, подходя к проему двери. Остановившись у порога, он продолжил: — Я думаю, Александр Великий расправился со своим стариком отцом, королем Филиппом, убил его. Спокойной ночи, Отец.

Алекс выключил свет и закрыл дверь.

***

Хэзер припарковалась позади Dodge Ram Алекса. Перевела рычаг переключения передач Trans Am в нейтральную позицию, выключила фары и мотор. Ночь, глубокая и бесконечная, обхватила и поглотила места, только что освещаемые фарами.

Она выбралась из Trans Am и положила в карман ключи. Не желая давать Лайонсу еще одного повода ее обыскивать, оставила свой плащ на заднем сиденье автомобиля. Воздух был полон запахов сосны и мокрой земли, благодаря деревьям рядом с домами. Ручей журчал по камням. Бледный свет сочился из окон и падал на темные изгибы кустов и кустарников. Она оглядела один дом, потом другой, думая, в какой из них ей нужно идти; Алекс не удосужился упомянуть, что есть два дома.

Как только Хэзер двинулась через двор к главному дому, передняя дверь отворилась, и фигура в ореоле света вышла на крыльцо, держа в руке пистолет.

— Ты почти опоздала, — сказал Лайонс.

— Это место не так просто найти, — ответила Хэзер. Она остановилась у подножия лестницы. — Позволь мне отдать ключи от машины Энни. Позволь ей уйти. Зачем тебе все трое из нас?

Лайонс провел рукой по волосам, лицо его было задумчивым.

— Возможно, ты права. Давай, заходи, посмотрим, сможем ли мы договориться.

Хэзер поставила ногу на нижнюю ступеньку.

— Ты лгал мне прежде. Мне нужно от тебя сдержанное слово, — сказала она. — Ты позволишь Энни взять машину и уехать, и я твоя.

— У меня Данте, так что ты в любом случае моя. — Алекс развернулся и неторопливо вошел в дом. — Насчет Энни мы поговорим.

Напряженная, как сжатый кулак, Хэзер поднялась по ступенькам и вошла в дом. Сердце ее пропустило удар, когда она увидела Данте на диване и все еще без сознания.

— Он в порядке, — сказал Лайонс, на губах играла понимающая улыбка.

Телепат. Ей нужно быть осторожной.

— Где Энни? — Она прошлась взглядом по комнате — кожаные кресла, широкоэкранный телевизор, книжные полки, кофейный столик — помечая о местоположения окон, возможные выходы, коридор, проход в кухню.

— Моя сестра доставит ее. — Лайонс кивнул на ближайшее к дивану кресло. — Садись, Уоллес. Устраивайся комфортно. Тебе придется побыть здесь некоторое время. А, да, вытяни руки и соедини запястья.

После того, как ее запястья были связаны пластиковыми стяжками, Хэзер уселась на край кресла, кожа под ней скрипнула. Алекс подошел к дивану, наклонился и помахал капсулой с каким-то веществом под носом Данте. Данте шевельнулся, затем его голова отдернулась от капсулы. Хэзер поймала дуновение резкого запаха.

— Встань и свети, — пробормотал Лайонс и засунул капсулу в карман джинсов. Взяв Данте за бицепс, он приподнял его.

Данте стряхнул волосы с лица. Моргнув, он осмотрел комнату, и Хэзер могла только представить, о чем он думает: Где я, черт возьми? Он посмотрел на Лайонса, и что-то очень темное и опасное мелькнуло на его лице.

— Я заплатил за Энни? — спросил Данте, его каджунский акцент был явным, слова немного вязкими. — Она в сохранности?

— Нет, — вставила Хэзер прежде, чем Лайонс смог ответить. — Он лгал нам. Энни все еще у него.

Взгляд Данте переместился на Хэзер, и опасный свет исчез с его лица.

— Ты в порядке, chérie? — Глаза его были остекленевшими, зрачки расширены так, что только тонкое кольцо темно-коричневого цвета с красными прожилками окружало каждый из них.

— Со мной все хорошо, — сказала она. — Я просто пытаюсь убедить Лайонса отдать Энни ключи от машины, чтобы она смогла уехать.

Взгляд Данте вернулся к Лайонсу.

— Я сделал то, что, черт возьми, должен был сделать?

Лайонс кивнул:

— Сделал.

Желваки заходили у Данте.

— Да? Тогда почему ты до сих пор держишь Хэзер и Энни? Ты хочешь, чтобы я излечил твою сестру? Я сделаю это.

Лайонс хихикнул.

— Вот так просто?

Данте кивнул.

— Я могу быть таким покладистым, каким ты хочешь меня видеть. Просто дай им уйти. — Его ноздри расширились, как от запаха чего-то дурного, потом он повернулся и посмотрел в коридор. — Черт, — прошептал он.

Зловоние смерти вплелось в воздух, скользкое и густое, за ним следовал поток слов, которые Хэзер не могла разобрать. Высокая стройная женщина в белой тоге греческого стиля с темными грязными пятнами зашла в комнату. В одной запачканной руке она несла копье, другой сжимала ладонь Энни, у которой глаза были широко распахнуты.