РСА Альберто Родригез налил еще одну чашку кофе французской обжарки, добавив солидную порцию сливок. Он сделал глоток, наслаждаясь насыщенным ароматом. Вернувшись в гостиную с чашкой, поставил ее на кофейный столик.

По телевизору показывали бой в средней весовой категории, в котором участвовали действующий чемпион Мигель Гарсия и подающий надежды Мики Дауд. Как всегда, поддерживая аутсайдера, Родригез поставил деньги на Дауда.

Это была ночь пятницы, а значит, дом был в его полном распоряжении. Сильвия уехала к родне в Белвью, а девочки тусили с друзьями. Ночь пятницы всегда была ночью одинокого Папочки.

Родригез сел на диван, держа копию, которую снял с отчета терапевта Хезер Уоллес в Сиэтле, чтобы сравнить с другой, из больницы Вашингтона. Закинув ноги на кофейный столик, он взял желтый маркер и начал отмечать соответствующие факты.

Ранение должно было иметь летальный исход. За время между тем, как специального агента Уоллес ранили, и тем, когда ее доставили в отделение Скорой помощи, она должна была истечь кровью.

Во время хирургической операции по удалению пули было отмечено, что у аорты появилась ярко выраженная новая ткань…

Громкие аплодисменты толпы и взволнованный голос диктора отвлекли внимание Родригеза от отчета. Гарсия лежал на мате, с трудом пытаясь подняться на четвереньки, прежде чем судья закончит отсчет и признает его выбывшим. Дауд пружинил на носочках в своем углу, на его молодом лице блестел пот.

Родригез наблюдал, как Гарсия схватился за канаты, пытаясь подтянуть себя на ноги, но потерпел поражение. Раздался звук гонга. Дауд взвил кулаки в воздух, откинув голову назад.

Но за аплодисментами, звоном гонга и криками Родригезу показалось, что он услышал кое-что, что не должен был, — быстрый щелчок с задней стороны дома.

Он выпрямился, прислушиваясь. Раздался приглушенный звук поднимающегося окна. Отложив отчет в сторону, Родригез поднялся и быстро прошел в свой затемненный офис. Его 45-й смит-и-вессон лежал в оружейном сейфе около стола. Он опустился на колени и ввел комбинацию цифр на кодовом замке. Открыв сейф, схватил оружие и снял его с предохранителя, проверил магазин патронов.

Стоило Родригезу подняться, как кожу начало покалывать. Кто-то стоял позади него. Он развернулся, поднимая пистолет.

— Не дви… — слова застряли у него в горле.

Данте Прейжон стоял в дверном проеме. Плохое Семя во плоти. И у Родригеза не было сомнений, кто его прислал.

Вампир переместился.

Родригез нажал на курок.

***

Лайонс остановил машину позади пустого Trans Am и заглушил двигатель.

— Наш маленький Истинная кровь, должно быть, делает свое дело, — сказал он.

— Где он? — спросила Хэзер. — За кем твой отец отправил его?

— Через два дома отсюда, — ответил Лайонс, — дом РСА Родригеза.

— Господи! — Хэзер уставилась на аккуратный зеленый дом. — Может, у нас еще есть время остановить это. Ты сказал, что ненавидел своего отца за то, что он сделал с тобой и твоей сестрой. Почему ты позволяешь ему использовать Данте? Ждешь, что Данте поможет тебе после всего этого?

Пальцы Лайонса сомкнулись на подбородке Хэзер и повернули ее голову.

Глаза цвета штормового моря сверлили ее.

— Данте поможет, потому что у него не будет другого выбора, — произнес он напряженным голосом. — Так как он не оставил другого выбора мне.

Хэзер вырвалась из его хватки.

— Чушь. Все, что ты сделал, было выбором.

Улыбка мелькнула на губах Лайонса.

— Я упоминал, что у тебя также не будет выбора в этом маленьком сценарии?

— Предполагалось, что я удивлюсь?

— Думаю, нет. — Лайонс потянулся под сиденье, выискивая что-то. Он вытащил маленький черный пистолет и положил на место между ними. — У тебя есть работенка.

Транквилизатор, поняла Хэзер, холод сковал ее сердце. Холод, который усиливался с каждым словом, слетавшим с губ Лайонса.

— Тебе нужно войти в дом Родригеза и выстрелить в Данте, — сказал Лайонс, наклонившись к ней. Он открыл бардачок и начал рыться в его содержимом. Найдя то, что искал, захлопнул крышку и выпрямился.

Он выдвинул лезвие маленького перочинного ножа и разрезал пластиковые наручники.

— Как только он будет без сознания, я верну его в нормальное состояние.

Хэзер потерла запястья.

— И что потом?

— Потом я скажу тебе где Энни, и ты сможешь пойти ее забрать. Данте я оставлю у себя.

Хэзер подумала, что вероятнее, он убьет ее и Энни. На кой черт ему оставлять их в живых? Если только… он не запланировал использовать их, чтобы держать связанными руки Данте.

— К твоему сведению, в транквилизаторе только одна доза. Если ты хочешь продолжать дышать, не промахнись.

Хэзер взяла транквилизатор, обхватила пальцами его рукоять. Сильное желание использовать его против Лайонса едва не лишило ее самообладания. Независимо от того, чем был препарат, он был разработан для созданий ночи, не для смертных. Она не знала, убьет ли это Лайонса сразу, или он будет умирать отвратительно и болезненно.

А Данте?

Хэзер сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

Держись, Батист.

Она распахнула глаза и встретила взгляд Лайонса. Его улыбка исчезла. Она открыла дверь и спрыгнула на дорогу, возобновившийся дождь охладил ее лицо. Пистолетный выстрел взорвал тишину.

Хэзер побежала.

***

Кулак врезался в грудь С, выбив воздух из его легких. Он схватил мужчину, который только что в него выстрелил, поднял и кинул ублюдка на пол. Он выдернул оружие из руки смертного и отшвырнул. Внутри него голоса шумели, кричали, шептали.

Хочешьнуждаешьсясделайэтоубей.

Дайемуточтоонзаслуживает. Дайэтовсеему.

С убрал руку с горла мужчины и погрузился в теплую плоть клыками. Он делал глоток за глотком пьянящей и насыщенной адреналином крови. Острая боль исходила от сквозного ранения в груди. Легкое горело от каждого сделанного вдоха.

Хочешьнуждаешьсяубей.

Сожгисожгисожгисожгисожгивседотла.

Он зарылся лицом еще глубже в горло смертного, высасывая последние кисло-ягодные капли крови.

Данте-ангел?

С притих. Прислушался.

Данте-ангел? Где мы?

Принцесса…

Боль вонзилась в сознание С. Дыхание сперло. Он поднял лицо от разорванного горла смертного. От головокружения мысли неслись как карусель. Он посмотрел на мужчину, распластанного под ним. Его глаза были огромны на бледном забрызганном кровью лице. Он булькал. Затем затих.

Куда нас ведет Папа Прейжон, Данте-ангел?

В плохое место, где я был раньше. Встань позади меня и стой там.

Мне страшно.

Боль крутилась, колола и долбила. Данте зажмурился. Его мышцы дрожали. Он услышал, как открылась дверь, затем щелкнула, закрывшись.

Раздался голос:

— Папочка? Я забыла свой iPod!

Данте открыл глаза. Он оторвался от холодеющего тела и переместился.

***

Хэзер влезла через открытое окно, жалюзи задребезжали, когда она нырнула под ними. Она выпрямилась. Стиральная машина и сушилка стояли бок о бок в аккуратной прачечной. Испачкавшие серовато-зеленый плиточный пол темные пятна крови вели из комнаты.

Она проследовала по следам Данте через кухню и дальше в холл, увешанный семейными фотографиями в рамках, тяжелый медный запах крови заполнил ее ноздри.

Она заглядывала в каждый дверной проем, который проходила, держа транквилизатор наготове. В последней комнате с правой стороны холла, она увидела мужчину — Родригеза — лежащего неподвижно на полу. Кровь блестела на его разорванном горле и груди. Ее сердце упало.

Я опоздала.

Из гостиной доносились голоса, обсуждающие стратегию бокса — телевизионные дикторы. Но за ними Хэзер услышала тихий плач, сопровождаемый голосом, который она узнала, хриплый низкий каджун, надорванный болью.