— Все так же ничего? — спросил он.

Хэзер вздохнула и покачала головой.

— Наверно, она едет в Портленд. У нее там квартира, и наш отец тоже в Портленде. Возможно, она хочет встретиться с ним.

— Да, возможно. — Данте снял полотенце и повесил его на дверную ручку.

— Я бы встретился. И держу пари, ты тоже.

— Тем не менее, это только возможность.

Пульс Хэзер ускорился, пока она наблюдала, как Данте одевается, как мышцы перекатываются под его бледной кожей. Ей хотелось, чтобы он побыл голым немного дольше, чтобы у них было время поиграть.

Данте натянул черные кожаные брюки и сумеречно-фиолетовую майку из ПВХ с перекрещенными черными латексно-металлическими ремнями. Он сел на кровать рядом с ней, и она уловила слабый запах своего шампуня с ароматом жимолости под его запахом осени.

— Мы найдем ее, — пообещал он и приобнял ее за плечи.

Хэзер закрыла глаза и прислонилась к нему.

— Ты должен лететь домой с ребятами, — сказала она. — Тебе здесь опасно.

— Не говори мне, что я должен делать, chérie. Я не оставлю тебя одну.

— Лайонс мог нагло соврать.

— Лживый Лайонс. Возможно и такое, да. Но не обо всем. Думаю, насчет тебя он сказал правду. Я не оставлю тебя одну.

— Упрямый осел.

— А ты нет? — Данте провел тыльной стороной ладони по ее щеке. — Куда собираешься податься?

Хэзер открыла глаза.

— Не знаю, если честно. Просто куда-нибудь из Сиэтла. Мой брат в Нью-Йорке, но я ненавижу мысль о том, что могу принести проблемы или что похуже к нему на порог.

— Как насчет того, чтобы ты, Энни и Исчадие перебрались в Новый Орлеан? Останетесь со мной, пока не минует опасность, — сказал Данте. — Я — причина того, что ты в этом дерьме. Позволь мне помочь, Хэзер.

— Ни в чем нет твоей вины. — Хэзер выдержала его темный взгляд, изучила красивое лицо. Она могла сказать, что он думал иначе. — Я влипла во все, делая свою работу. И я не сожалею об этом. Мы в этом дерьме вместе.

— Так давай тогда и бороться будем вместе, catin.

Вместе, прикрывая друг другу спины. Это казалось правильным, так же как за кулисами «Весперса», когда она защищала его, пока он Спал. Интуитивный ритм пульсировал между ними, электрический, стихийный, кроваво-ночной. Она коснулась места, где пуля вошла в ее грудь. Он даже не представлял, каким особенным был.

— Я посоветуюсь с Исчадием. Если он против этой идеи… — она пожала плечами.

Улыбка появилась в уголке рта Данте. Дьявольская улыбка. И сексуальная, чтоб его.

— Я обещал ему свое место в самолете.

— Ты это можешь?

— Обещать?

— Нет, другое.

— Ага. Первый класс, и Исчадие-minou может устроиться в своей клетке на оплаченном мной кресле.

— Хорошая идея, — согласилась Хэзер. — Меньше стресса для Исчадия.

— Oui.

— Мы можем отвезти ребят в аэропорт, затем вернуться, загрузить коробки, что я упаковала, и направиться в Портленд, — сказала Хэзер, обдумав варианты. — Мы найдем Энни, поедем в Новый Орлеан, будем оставаться в мотеле в течение всего дня. — Она провела пальцем по подбородку Данте, коснулась его губ. Он поцеловал кончики ее пальцев. — Это может сработать.

— Je pense bien, особенно, если ты произнесла это вслух, — сказал Данте. — Вон поведал мне, что то, что говорится от сердца, имеет силу. То, что говорится, или то, чего очень хочется, принимает форму в сердце и становится реальностью.

— Мне нравится, — мягко ответила Хэзер и опустила руку на колени. — Мне это очень нравится и мне нравится думать, что это правда.

— Мне тоже.

— Тогда я скажу это вслух. Я взяла флешку, что оставил Лайонс, — сказала она. — Когда ты будешь готов, мы посмотрим ее вместе. Возможно, просмотр твоего прошлого поможет тебе восстановить воспоминания.

На самом деле она хотела, чтобы ему не нужно было смотреть на все это мерзкое дерьмо, через которое провели его Уэллс и Мур.

— Bon, chérie. Я хочу знать.

— О том, что произошло?

— Что я делал. Кем я стал. Кто я.

Хэзер втянула воздух.

— Данте, нет…

— Внутри все рушится. Я чувствую это, я борюсь с этим, но…

— Но ничего. Я доверяю тебе.

— Не надо.

Эта единственная фраза, выданная хриплым голосом, выбила воздух из ее легких, словно на голову вылили ведро ледяной воды. Она внезапно увидела его лежащим на сцене «Весперса», в руках Вона. Услышала, как он спрашивал: «Я никого не поранил, нет?»

— Я видела, как ты разрушаешь женщину, да, но кроме этого ты сохранил мою жизнь и восстановил лапу Исчадия, — сказала Хэзер, сжала его руку и переплела их пальцы. — Ты жертвовал собой, ни секунды не думая, ради тех, кого любишь. Твое сердце завоевало меня, Данте Батист, а не твой внешний вид. Тебе нужно исцелиться, и возможно, ты никогда не будешь исцелен до конца, но ты не будешь делать это в одиночку.

— T’es sûr de sa? — Его темные глаза искали ее взгляд.

— Да, я уверена. На данный момент. Так что заткнись, Батист. — Хэзер провела по его волосам, заложила влажный локон за ухо с серебряными кольцами. — Пора идти.

Данте поцеловал ее в губы жарким долгим поцелуем, от которого затрепетало все тело, когда она почувствовала вкус Амаретто. После он поднял их соединенные руки, поцеловал ее пальчики, затем отпустил ее. Наклонившись, он натянул носки и сапоги. Встал и предложил ей руку. Руку, которую она была счастлива принять.

Новое будущее принимало форму в ее сердце.

***

Паника вспыхнула в Шеридане, когда он увидел такси, остановившееся на обочине перед домом Уоллес. Трое мужчин, Прейжона среди них не было, вышли из дома, загрузили свои сумки в багажник, затем залезли в автомобиль.

Пот выступил на лбу Шеридана, рубашка прилипла к спине. Он что, упустил свой момент? Если Прейжон уедет и вернется в Новый Орлеан, тогда ему тоже придется туда полететь и охотиться на вампира на его территории. Такая перспектива не радовала. И все еще никаких признаков Кортини. Вероятно, она ждет, чтобы поймать Уоллес в одиночку.

Может быть, она наблюдает прямо сейчас.

Сердце Шеридана билось в три раза быстрее, он не мог успокоить дыхание. Слишком много он выпил энергетиков, слишком долго находился во внедорожнике, дыша своим же запахом и жуя пластинку за пластинкой из бесконечной пачки мятных жвачек.

Он смотрел на монитор, экран вздрагивал с каждым тяжелым ударом его сердца. Уоллес и мужчина с дредами вынесли из дома контейнер для животных. Она открыла багажник своего Trans Am. Прейжон и тот, кто выглядел сексуально возбужденным подростком, понесли чемоданы к открытому багажнику.

Прейжон уезжал.

— Черт, — выдохнул Шеридан.

А потом подросток крикнул:

— А твоя сумка?

Прейжон покачал головой.

— Оставь. Мы вернемся, чтобы загрузить вещи Хэзер. Тогда я ее и возьму.

Подросток кивнул, затем забрался на заднее сиденье машины.

Мы вернемся…

Шеридан выдохнул. Вытер пот со лба рукавом рубашки. Он очень надеялся, что Прейжон говорил только о себе и Уоллес. Шеридан почувствовал, что сможет оправдаться перед Ратгерс за Уоллес, как за сопутствующую потерю. Просто нужно быть чертовски уверенным, застать Прейжона врасплох и убить с первого же выстрела. Если нет, он не доживет до того момента, когда сможет выстрелить второй раз.

***

Алекс вытащил черно-белую записную книжку из сумки Энни и пролистал ее. Изучая стихотворения, написанные почерком с наклоном левши на белых страницах, красивые и сырые фразы, он признавал, что Данте был поэтом, темным поэтом. Он пролистывал страницы, полные музыкальных композиций — музыкальные темы и аккорды, заметки на полях и каракули: ударные начинают здесь; зациклить басы; припев фальцетом…

Закрыв книжку, Алекс засунул ее обратно в сумку и продолжил рыться в одежде, пахнущей лавандой, в поисках других вещей, дерзко украденных Энни. Пальцы скользнули по гладкой бутылке и сжались вокруг. Он вытащил ее.