Несколько людей — мужчины и женщины — завизжали: «Я люблю тебя, Данте!» Некоторые рассмеялись, думая, что он просто играет со зрителями, чтобы улучшить контакт. Восторженные крики пронзили воздух.
Большинство и понятия не имели, что он на самом деле был тем, кем они представляли его в своих темных фантазиях: вампиром.
И даже больше.
— Каждый пришел сюда, чтобы насладиться шоу, немного выпить и, может быть, потрахаться, — продолжил Данте, голос его был чистым и сильным, приправленным каджунским ритмом. — Если вы здесь по другой причине, если вы хотите la passée, идите тусоваться на возобновленное шоу «Smashing Pumpkins» или на какой-нибудь другой поганый концерт и упейтесь. Тронете кого-нибудь здесь без его согласия и, мать вашу, пожалеете об этом.
Из толпы зазвучал голос:
— Это вызов?
Последовали смешки. Луч прожектора остановился на Данте, осветил его голубым светом. Он медленно выставил средний палец.
— Как думаешь, что это значит?
Затем он поднял голову. Сердце Алекса заколотилось о ребра, ошеломленно и неистово. Он больше почувствовал, чем услышал внезапный массовый вдох, который рассказал ему, что Данте, словно Медуза Горгона, заставил своей красотой застыть сердца и только его одного не заманил в ловушку. Подняв пластиковый стаканчик с элем к губам, он осушил его.
Свет отблёскивал от рядов колец в ушах Данте, мерцал голубым на лоснящихся черных волосах; стройное мускулистое тело; бледное лицо, от которого захватывало дух; полная нижняя губа, высокие скулы и подведенные глаза. Он двигался по сцене с естественной и дикой грацией.
— Ползи со мной, на четвереньках, ко мне, — Данте запел гроулом, дергая стойку на себя, отклоняясь назад и прижимая губы вплотную к микрофону. —
Я поцелуями сотру твои страхи. Если ты будешь ползти. Со мной. Падать со мной. За мной.
Каждое движение его мускулистого тела, каждое вскидывание головы шептало о сексе. Обещая темное удовольствие. Намекая на готовое бледное тело. Его кожаные штаны обтягивали бедра, а голубой свет отражался от кольца на ошейнике.
Данте пристроил изгиб гитары около бедра, и его белая рука прошлась по струнам и ладам. Все внимание сосредоточилось на обжигающей музыке, исходящей из-под его пальцев. Он двигался вместе с музыкой.
Алекс осознал, что при виде Данте не в состоянии утихомирить громыхающее сердце и отвести взгляд. Он даже представить не мог, что Данте настолько опасен.
Чарующий. Неотразимый.
— Мы будем спускаться вместе. Я не позволю тебе падать в одиночестве, — низкий хриплый голос закручивался в сердце Алекса и заставлял его гореть. — Мы оба виновны. Ползти, ползти, ползти…
Алекс заставил себя отвернуться и начал прокладывать путь сквозь толкающуюся пропотевшую толпу, чтобы выйти наружу. Он прислонился к стене, вдыхая свежий прохладный ночной воздух, музыка «Inferno» продолжала вибрировать в его мышцах. Алекс бил кулаками в стену до тех пор, пока не появилась кровь, пока боль не прочистила голову.
Острая и холодная ярость врезалась в него. Он выпрямился и достал пачку Winston и зажигалку Zippo из кармана толстовки. Вытряс сигарету из пачки, зажал между губами и прикурил. Он курил, составляя новый план и обдумывая способ поработить и контролировать Данте после того, как отнимет у Отца и сделает Истинную кровь своим.
Алекс будет причинять боль Данте. Снова и снова. Долго, глубоко и часто. И если для этого понадобится Хэзер, так тому и быть. А если причинения боли всеми возможными способами будет недостаточно, чтобы не дать Данте сплести другие клейкие сети похоти, чтобы заманить в ловушку его — и Афину? Удержит ли ее такой же способ? Гореть как звезда?.. — то потом он расскажет Данте правду.
Он втиснет ее в его горло. Каждый кусочек.
Так, что тот задохнется.
***
Толпа прыгала и билась в такт музыке, люди врезались друг в друга, разбрасывая пот и пуская в ход кулаки, как только кто-нибудь сзади пытался сместить впереди стоящих от ограды. Толпа передавала по рукам девушку в латексном платье и без белья, как заметила Хэзер через головы охранников.
Со страстным, подчеркнутым подводкой лицом та бросилась к Данте, но он отступил, избегая прикосновения, продолжая петь. Ее медленная скорость доказала, что она смертная, вероятность, что она когда-либо поймает его, нулевая, размышляла Хэзер, по крайней мере, до тех пор, пока он не захочет быть пойманным.
Хэзер не была уверена в том, как будет себя чувствовать, если Данте позволит девушке коснуться его, поцеловать, облапать. Но сдавленность в груди, появившаяся от представления этих образов в деталях, ясно сказала ей: Плохо, Уоллес. Очень плохо.
Один из мускулистых охранников с массивным торсом, втиснутым в желтую футболку с надписью «ВЕСПЕРС», забрался на сцену, схватил Латексную Девочку и швырнул ее обратно в толпу. Толпа заревела, но было ли это в знак одобрения или же от злости, Хэзер сказать не могла.
Данте пронесся так быстро, что его движения смазались. Микрофон покатился по полу. Затем охранник с открытым ртом и выпученными глазами подлетел в воздух. Толпа расступилась, и он ударился о бетонный пол. Сильно.
Толпа снова взревела, громче, чем прежде, и на этот раз у Хэзер не было сомнений, что они приветствовали ожесточенные действия Данте. Прежде чем Данте отступил от края сцены, три других фигуры кинулись через ограду и охранника с открытым ртом, прыгнули на сцену и закружились вокруг Данте — со скоростью созданий ночи.
Толпа завизжала и завопила, не осознавая того, что только что поняла Хэзер: вызов Данте был принят.
Женщина в топе из ПВХ и бархатной мини-юбке, с волосами, забранными в гладкий черно-красный конский хвост, со всей силы била Данте, ее кулаки размазывались в голубые пятна.
Данте уже ушел, когда кулаки Хвостатой еще пару раз пролетели в воздухе. Она чуть не потеряла равновесие, когда ее удары не достигли цели, и развернулась в замешательстве. Данте постучал по ее плечу, и она еще раз развернулась, вскидывая кулаки. Нырнув, Данте появился прямо перед ней. Он схватил ее за плечи, поцеловал ее, затем кинул обратно в толпу.
Застряв между пропотевшим толстым парнем в футболке с надписью «INFERNO» и его таким же толстым и потным приятелем, Хэзер с комом в горле наблюдала, ненавидя тот факт, что не может избить этих парней, и все что ей остается — наблюдать. Она осматривала сцену в поисках Вона.
Компаньоны Хвостатой — мужчина с острым ирокезом, в джинсах и древней футболке «Ramones»[40], и мужчина с devil-lock[41] в коже и латексе — появились около Данте. Пальцы Ирокеза с длинными ногтями полоснули как ножами по его бокам, в то время как Devil Lock, сжав и подняв кулаки, ударил его по лицу.
Но Данте уже пригнулся, поворачиваясь, в одной руке все еще держа гитару. Хэзер заметила только проблеск черных волос и блестящей кожи, когда он переместился, его движения были самыми быстрыми на ее памяти.
Левый кулак Данте врезался в Ирокеза, за которым тотчас последовал удар правым предплечьем в лицо. Кровь прыснула из носа. Схватив потрясенного вампира за плечи, Данте притянул его и также поцеловал. Devil Lock ударил кулаком по ребрам Данте, пока тот кидал Ирокеза в толпу, другой кулак понесся в сторону виска.
Данте увернулся, полоснув пальцами по животу Devil Lock’а. Кровь брызнула в воздух, на мгновение сверкнув в голубом свете, как темные драгоценные камни в тумане. Devil Lock прижал руку к животу, сморщился от боли и удивления. Данте намотал на руку его длинную прядь блестящих от геля волос, висящую на лице, но прежде, чем Данте смог поцеловать его, Devil Lock вырвался и нырнул обратно в толпу.
Толпа взревела. Запрыгала. Подняла кулаки в воздух.
Хэзер сделала глубокий вдох облегчения, когда заметила блеск сияющих глаз у занавеса — Вон, надеялась она. Но боялась того, что может произойти, если на сцену заберутся десять, двадцать или еще больше созданий ночи.
