– А ты не лишён жилки практичности, – вдруг сказал повелитель драконов.

– Э?..

– Нежить нежитью, но ты, по крайней мере, не стал впадать в крайности и воспроизводить полную её физиологию.

– Всё равно не понял.

– Спасибо, говорю, что от неё не воняет.

Ресд взглянул на собеседника – и улыбнулся:

– Я не шучу. Была у нас пара войн, в которые войска приходилось дополнительно снабжать медикаментами. Точнее, мне приходилось – у имперцев-то химзащита всегда наготове. А представь, как себя чувствует обычный неприспособленный дракон, пикирующий на врага и получающий кусок мертвечины в пасть.

Плеть усмехнулся:

– Зато потом можно делать сочетание ковровой бомбардировки и психической атаки.

Ресд хохотнул, видимо, представив подобное слишком уж живо. Инфернал тоже был доволен: таким командира мог наблюдать только он.

– Да, не думал, что стану смеяться над такими вещами. Слушай, а с чего тебе вдруг нежить понравилась? Это же ненормально, тебе не кажется?

– Ну-у-у… На самом деле, после компьютерной игрушки пошло, – признался Плеть. – Это была самая сильная раса.

– Нежить – раса?

– В смысле…

– Да ладно, я понял. – Ресд вздохнул. – Странные всё-таки люди пошли. Вон, один потерянную в истории страну решил возродить, другая сказочных существ наплодила. А тут – нежить, самая сильная раса…

– Да нафиг эти эльфы нужны, – махнул рукой инфернал, – надоели. Как на ролёвку ни приедешь, постоянно дисбаланс в пользу светлых.

– А, то есть у вас ещё и идеология есть? – заинтересовался Ресд. – Ну-ка, расскажи мне, что есть свет и что есть тьма.

– Ничего себе вопросы, – Плеть попытался отвернуть от смущающей его темы.

– По-моему, логичные. Давай, мне действительно интересно.

– Свет это все хорошие. То есть не важно, насколько они на самом деле хорошие, они просто любят ставить себя выше других, так как считают себя лучше. А тьма – наоборот.

– Наоборот?

– Они, как минимум, не отрицают, что они плохие…

– А как максимум – стремятся быть ещё хуже?

– Не то чтобы стремятся… Нет, не стремятся. Это просто романтика такая, – от обстоятельных расспросов инфернал смутился ещё больше.

– Романтика – быть плохим? Потому что таких любят девушки?

Плеть укоризненно посмотрел в ответ. Ресд снова хохотнул.

– Мне правда интересно, как вы себе всё это представляете. А среди тёмных есть красивые девушки?

– Да ладно тебе.

Повелитель драконов усмехнулся.

– Не знаю, как в ваших условиях, а здесь девчонки как-то не особо к плохим ребятам тянутся. Наоборот, всё уничтожить норовят.

– Но ты-то живой, – удивился Плеть. Это было первое, что пришло в голову, но Ресд, кажется, всерьёз задумался.

– Так я и не позиционирую себя как тёмного.

– Разве?

– Ну да. Именно потому, что даже я вряд ли бы выжил в этом случае. Собственно, вся нынешняя заварушка и началась с того, что меня записали в тёмные насильно.

Воздушная площадка находилась в зоне расположения отрядов Тависа, на холме в центре лагеря. В самом начале тот лично выбил разрешение обустроиться именно в этом месте и даже бровью не повёл, когда через несколько дней оказалось, что самих «ангелов» площадка нисколько не интересует, а для взлётов они используют обрыв рядом. Никто так и не смог выяснить, специально он провёл этот манёвр или же сам промахнулся, однако Ресд всё равно отыгрался – при полной поддержке остальных инферналов, – именно на этом холме поставив авиа- и разведзащиту.

Выглядела она как огромный круг зеркал в человеческий рост, светившихся сиреневым с частыми белыми всполохами. Работая неочевидным образом, эти приспособления также имели плюсом относительно небольшую «стоимость» – в два раза меньше полного щита вокруг лагеря. Махнув рукой в сторону воздушки, Ресд прикрыл глаза и прошёл мимо ближайшего «зеркала».

– А что, мы куда-то летим? – удивился Плеть.

– Ага. Хочу показать кое-что.

Ого, внеочередная порция приключений! Инфернал на автомате ускорился, но, вспомнив инструкции, остановился и мысленно связался с энергоцентром лагеря. Сначала непосредственные обязанности, потом всё остальное, иначе командир расстроится.

Когда впереди показались руины Рима, повелитель драконов не смог сдержать торжествующей улыбки. С той битвы он не появлялся здесь, да и тогда находился не на поле боя, а в лагере, руководя действиями инферналов. И, надо сказать, отсюда, со стороны равнин и с горами в качестве заднего плана, вид был гораздо лучше.

Плеть же наоборот, выглядел подавленным. Несмотря на то, что он вместе с остальными занимался уничтожением внутренней части города, в его глазах сейчас читалась только грусть.

– Не переживай, вы молодцы! – крикнул Ресд.

– А?

– Такую крепость взяли! Можешь гордиться!

Инфернал поморщился и крепче вцепился в поводья крылатого коня. Ресд покачал головой: ненормальная реакция, надо будет понаблюдать за ним.

Приземлились они совсем рядом с главной площадью – улицы были в ужасном состоянии, и проход через них отнял бы слишком много времени.

Дворец хоть и не лежал грудой развалин, но мало чем напоминал о своём былом величии. По крайней мере, снаружи: повелитель драконов прежде участвовал в осадах столиц и знал, что полное уничтожение центра власти Правителя требует такого напряжения сил, что надеяться на гарантированный результат бессмысленно. Балконы, башенки и прочие уязвимые элементы, конечно, страдают – но в покоях, буде таково желание их хозяина, ни одно перекрытие не рухнет.

Желание у Альдена, думается, имелось. Потому-то они и прибыли.

– Мы ведь не пойдём… туда? – уточнил Плеть.

Первый и последний раз после взятия города во Дворец заходили именно его скелеты – для проверки, соответствуют ли опасения Ресда действительности. Когда отряд без единого сигнала о найденных ловушках в одно мгновение пропал со всех карт, инфернал на несколько часов спал с лица: материализуя самые необычные вещи движением руки, тяжело осознать, что так же легко они могут исчезнуть. И не только они, но и ты сам. И никто даже не узнает, что с тобой случилось.

– Не пойдём, – успокоил его повелитель драконов. – Но нужный нам предмет хранится именно там. Его надо достать.

– Ты сможешь? Каким образом?

– Самый простой способ – найти. Хотя я не уверен.

Раскинув руки и закрыв глаза, Ресд сконцетрировался и начал формировать образ. Закончив, глубоко вздохнул и медленно свёл руки, сложив ладони лодочкой. Но…

– Да, он там. Была некоторая вероятность, что он находится не в самом Дворце, а где-то в городе, но нет.

Он снова закрыл глаза, на этот раз скрестив руки на груди. Через пару минут – открыл.

– Ну как? – с интересом спросил Плеть. – Не пробил?

– Я думал. Пробивать сейчас буду.

Ресд закрыл глаза в третий раз. Инфернал терпеливо ждал.

Минута. Две. Три. Повелитель драконов улыбнулся:

– Надо же. Спросить бы его, что там за защита, да только теперь не получится.

– Альдена? А что, не скажет?

– На всякий случай, напоминаю: мы в состоянии войны, причём не в фигуральном смысле.

Стоять было скучно, так что через пару минут Плеть не удержался:

– Война это понятно, но когда-нибудь она закончится. Что-то же будет потом?

Улыбка на лице Ресда расширилась:

– Заботишься о моих отношениях?

– Ну… не совсем. Скорее, меня волнует… послевоенное устройство.

– Это Тависа волнует послевоенное устройство. Не отпирайся, ты уже прокололся.

После небольшой паузы инфернал признал:

– Да, забочусь. Мы же друзья.

– Это да… Плеть, как ты думаешь, почему я изо всех сил скрываю своё участие в войне?

Недоумение. Через несколько секунд – вспышка понимания. Пугающего, обидного… и неправильного – Плеть сам это тут же понял. Замешательство, новое раздумье. И, наконец, верная догадка.

– Молчишь, – произнёс Ресд в этот момент. Глаза его по-прежнему были закрыты, но картина происходящего во всех подробностях разворачивалась перед внутренним зрением. В некоторых аспектах он успел изучить ход мыслей товарища. Контролировать же ситуацию в целом помогал слух и связанное с ним «дополнительное аппаратное обеспечение»: дыхание и сердцебиение инфернала, единственные источники звуков на площади, давали достаточно данных для полноценного анализа. – Ладно, я скажу сам. Каждый разговор имеет очерёдность действий. Сначала говорит один, потом другой. За его пределами очерёдности, как правило, нет. Это свободное время, которое каждый может использовать так, как ему хочется. Одно зависит от другого: начало разговора определяется тем, что люди делали до него, а действия в свободное время зависят от итога прошедшего разговора. Понимаешь?