Но и не отказывая себе в удовольствии использовать их в подходящее время.
Всё, решено. Надо хоть раз за прошедшие недели отдохнуть полноценно. Вдохнув свежий воздух полной грудью, Альден поразмыслил немного – и вызвал в памяти карту Юстиции. До ближайшего парка отсюда должно быть не больше пятнадцати минут ходьбы. Проверим, насколько он засиделся в своём Риме и как хорошо помнит другие города.
Мысль о том, что для романтики ночного города необходим комендантский час, показалась забавной. Альден с удовольствием взялся за неё, разворачивая дальше, ностальгируя даже не по образам, вызываемым в памяти, а по образу мышления, свободному, летящему. Не привязанному к жёсткой конкретике суровой реальности, где если не сделаешь ты, не сделает никто. Ну, нельзя, вот, по здешним правилам создать разум, копирующий тебя.
А если бы всё-таки удалось, воспользовался он этим?
Без копирования, понятно, переложить всю ответственность на абстрактных управленцев – глупость, граничащая с безумием. Но можно исхитриться: создать аппарат управления, завязанный на таких людей, которые будут знать и о Мечтателях, и обо всём, связанном с ними, и переймут полувековой опыт Альдена, чтобы грамотно использовать армию. Теоретически это возможно. Но – кем тогда станет сам Альден? Определённо, не правителем. С исчезновением обязанностей он потеряет и все права – чисто морально. Будет простым жителем собственной страны, разве что с колоссальной по своим возможностям силой. Только куда её девать-то? Проводить бессмертие в развлечениях – вот он, тот самый ад, которым его можно напугать…
Хотя чем бы такая ситуация отличалась от создания собственной копии? Если сводить вопрос к тому, хочет ли он остаться полноценным Правителем, то что ни придумывай – исходить он будет именно из желания, а не его отсутствия. И информационная копия, материализованная с колоссальным трудом, будет использоваться как уникальный советчик…
Альден с искренним удовольствием крутил в голове вопросы, которыми задаются Правители-новички, – за прошедшие с их последней актуализации годы ответы на них успели прочно забыться.
Шаги в мягких сандалиях практически не нарушали ночного спокойствия. Ветер, время от времени прогуливавшийся между ветвями дубов, высаженных в три ряда по всем центральным улицам города – между мостовой и тротуаром с каждой стороны и на разделительной полосе, – и тот шумел сильнее. Патрулей не наблюдалось, но о безопасности района беспокоиться не стоило: каждый особняк здесь обладал собственной, заказанной у понтификов защитой. Конечно, она спасёт не от любой выдумки инфернала, но от многого из того, что уже когда-либо ими применялось, – с достаточной вероятностью. Инфернальской импровизации вообще могли противостоять только Правители…
На пересечении улиц возвышались украшенные кованым орнаментом столбы с фонарями и указателями. Пробежав взглядом по последним, Альден задумался: этот поворот ему нужен или следующий? С поста посреди перекрёстка тем временем подошли дозорные, сходу занявшиеся его сканированием на предмет личины. Процедура заняла с минуту, по истечении которой император принял решение идти наугад; десятью минутами прогулки больше, десятью меньше, принципиальной разницы нет. Можно было спросить у солдат, но это ведь слишком просто.
Через некоторое время «скольжения по ассоциациям», как Правители окрестили в разговорах меж собой спокойное, размеренное и не направленное ни на что конкретно мышление ради мышления, Альден вдруг вспомнил, как во время очередной попытки перевоспитать инфернала он таскал пленённого врага по этому городу. Со связанными руками, под тотальным блоком – война уже закончилась, и ради такого дела силу можно было потратить, – таскал любоваться на цветущие дубы. Тряс бывшего соперника за грудки, пытаясь хоть как-то пробудить в нём интерес к окружающему миру. А тот только безразлично усмехался в том смысле, что ему всё равно, какие деревья растут в мире, не принадлежащем ему. После того случая Альден пил три дня подряд: второй потому, что инфернал чуть позже откопал лазейку в блокировочной системе тюремных камер и покончил с жизнью – заколов себя ножом, на рукояти которого был выгравирован дубовый лист. А третий – потому что в трезвом состоянии Альден с Нармизом так и не пришли к единому мнению относительно романтики инферналов. Пришли ли они к нему в нетрезвом, ни один из них наутро не помнил, так что через несколько недель, дождавшись частичного восстановления потенциалов, они решили вернуться к этому моменту и раскопали забытый разговор через прямое вмешательство в память, не найдя, впрочем, никакой полезной информации.
Тогда они бросили пить почти на год – до следующей войны, в которой погиб один из их друзей-Правителей…
Три инфернала – четыре Правителя. Ора в этой войне, судя по всему, никоим образом не участвует, и Альден ставил это себе в заслугу: хоть чем-то помогла дипломатия. Ресд, впрочем, тоже себя никак не проявлял – и он обязательно ответит за это, когда всё закончится. А всё должно закончиться хорошо, несмотря на то, что девяносто процентов территории княжества и с половину империи закрыто «серыми зонами» врага, блокирующими работу систем наблюдения. История знала повороты и в более опасных ситуациях. Уж что-что, а неожиданные реванши вообще конёк истории.
Стратегия боевых действий, кстати говоря, разворачивается сейчас по плану союзников: практически все вражеские силы сконцентрированы на Юстиции, и именно битва за неё решит исход второго этапа войны. А ситуация на плацдармах так называемого осадного круга вокруг города пока складывается удачно: какие бы чудеса ни вытворяли инферналы в сражениях крупных соединений, в мелких схватках им нечего противопоставить опыту Правителей.
Пока.
С приближением финального штурма и прерывания потенциалов, приуроченного к нему, бои будут проходить всё ожесточённее. Важность каждой взятой и невзятой точки на карте вырастет в десятки раз – ведь итоговый рисунок подконтрольных территорий определит, какие возможности получат защитники крепости и какие нападающие…
Вот и парк. На воротах – пост охраны, как и положено. Тишь, благодать. Разве что боевая форма солдатских доспехов вместо стандартной, «исторической», выделялась на окружающем фоне гораздо сильнее, чем в жилых районах, но это мелочи. Самый незначительный из минусов войны. Разглядев, кто захотел побродить по пустынным тропинкам, солдаты напряглись и тоже полезли за сканерами. Пара минут проверок – и ворота открыты.
На чём он?.. Ах да, стратегия. Инферналы поступают достаточно умно: двое воюют, один копит силы и затем кого-то подменяет. Рассчитывают чуть продлить для своей стороны время и выйти в прерывание вторыми, успев провести «свободную атаку». Не получится: Правители, чётко разделив обязанности, в первую очередь используют резервы, сохраняя потенциалы на решающий штурм. Разве что Кейра, которая наблюдает за битвами сильно издалека, использует возможности по полной и накачивает эльфийские отряды магией так, что те едва не светятся от переизбытка энергии. Инферналы, играющие преимущественно в численность, благодаря этому несут огромные потери, отражающиеся в том числе и на линии фронта.
Альден помотал головой. Всё, стоп. Сейчас – отдых. Гулять он пошёл потому, что выпало такое настроение, а не чтобы мозги проветрились и лучше работали. Целый месяц упорного, почти круглосуточного труда стоит возможности освободиться от него на одну ночь.
Интересно, чем сейчас заняты Нармиз, Кейра, Маркус? Нармиз либо спит… Да нет, точно спит. Это же Нармиз. Тут, скорее, стоит вопрос, где конкретно он спит, у себя или прямо за рабочим столом. Родственная душа, да. Кейра – пятьдесят на пятьдесят. Она единственный из нынешних Правителей романтик и ей, несмотря ни на что, нужно чем-то компенсировать дневной труд. Хорошие люди, эти романтики: им требуется гораздо меньше усилий, чтобы изменить себе настроение. С другой стороны, философы гораздо проще меняют точку зрения.
