Глаза Джонаха расширились от понимания.

— Ты была одной из тех женщин, которых Селина пыталась убить.

Я кивнула.

— Да. Но она не преуспела. — Совсем наоборот; я убила ее в офисе бывшего мэра Сета Тэйта.

— Со времени нападения на меня не было никаких следов этого Бродяги, — произнесла я. — По крайней мере, известных мне.

— Пока он не убил Калеба Франклина, — добавил Ной, и я кивнула.

— Мы не видели его лица той ночью. Мы преследовали его, но у него была машина и он ушел. Прошлой ночью он стоял перед Домом Кадогана.

— Он побежал, — продолжил Ной, — и ты снова бросилась в погоню.

Я кивнула.

— Я знала, что он убийца Франклина. Я не понимала, пока мы не оказались в вагоне, что он также почти стал и моим убийцей.

— Ты уверена, что это он?

Я посмотрела на Ноя.

— Несомненно. — Я расстегнула куртку, и когда вампиры подпрыгнули, медленно достала фотографию, протягивая ее Ною. — Это снимок с видео. Селина рассказала нам, что вампир, которого она наняла, был Бродягой, но у нас не было больше никаких подробностей. Вы знаете его?

Ной посмотрел на фотографию, затем передал ее Джонаху, который шагнул вперед, чтобы ее взять.

— Я его не знаю, — ответил Ной. — Я слышал слухи о Бродяге, который был вовлечен в убийства Селины, но ничего толком. Когда Селину арестовали, эта история затихла.

— Ты глава Бродяг Чикаго. Разве ты не должен его знать?

— Я всего лишь говорю от их имени. Вампиры становятся Бродягами, поскольку не хотят быть частью Домов. И для многих это значит, что они не хотят, чтобы их могли отследить. Возможно ли, что я знаю его? Да. Но нет, я не знаю.

Джонах передал фотографию мне.

— Я тоже его не знаю.

— Он работает с Ридом, — продолжила я и поделилась с ними подробностями о Риде, алхимии и его плане.

Я позволила своему взгляду скользнуть по остальным вампирам в комнате, которые все еще с подозрением смотрели на меня. Но теперь, по крайней мере, любопытства было больше, нежели когда я открыла эту дверь.

— Вы когда-нибудь видели что-то подобное? Алхимию? Магические символы в помещениях, на стене?

Никто не заговорил, не поднял руку, давая понять, что у них есть хоть какие-то идеи по поводу того, о чем я тут говорила.

— У Рида хорошие связи — политические, экономические, сверхъестественные. И что бы он там ни готовил — чем бы ни была эта алхимия — это будет что-то масштабное. Опасно масштабное. Нам бы не помешала ваша помощь.

— Тебе нужна наша помощь? — Вампирша, которую я не знала, вышла из комнаты, откуда появился Ной, скрестив руки на груди. Она была высокой и стройной, с прямыми, темными волосами, бронзовой кожей и огромными карими глазами. — Это уже слишком. Ты не выполняешь свою работу, но просишь нас об услуге?

Меня не беспокоило, что они плохо думали обо мне, поскольку для меня это не было сюрпризом. Меня даже не напрягло, когда она направилась к нам, встав рядом с Джонахом, будто защищая его. Но меня беспокоило то, что она — да и остальные — упускали всю суть.

— Я делаю вашу работу, — ответила я, и мне только пришло в голову, что именно это и беспокоило меня в КГ все это время. — Дом Кадогана делает вашу работу. Мы приглядываем за вампирами этого города, разбираемся с дерьмом, которое продолжает сыпаться на нас, и справляемся с человеческими нападками. Вы — нет.

— Мы секретная организация, — ответил Ной.

— О которой нам всем хорошо известно, — ответила я. — Но вы даже не требовали частного доступа в Дом Кадогана, чтобы поприсутствовать на встречах. Вы не предложили свою анонимную помощь. Вы не предложили вообще ничего. Вместо этого вы зациклились на мысли, что я враг. Почему вы вообще думаете, что меня это волнует?

— Морган и Селина, — произнесли Гораций и его девушка одновременно.

— Ты знаешь, что она делала с Кругом, — сказал он.

— Долги Селины Риду не имеют ничего общего с Морганом; он невиновен. — Или близко к этому, по моему мнению. — Она задолжала Кругу миллионы. Брала в долг на протяжении многих лет. Морган даже не знал об этом, пока не стало слишком поздно. Но могу поспорить, что вы кое-что знали, и все же ничего не сделали.

У женщины хватило честности, чтобы выглядеть немного огорченной.

— Все намного сложнее, чем кажется.

— О, я в курсе, насколько это сложно, — ответила я, злость начала нарастать, — потому что Дом Кадогана оказался в центре всего этого. Дом Кадогана всегда оказывается в центре проблем, даже когда мы не имеем с ними ничего общего.

Я агрессивно шагнула вперед, чувствуя, как нарастает их беспокойство.

— Однако вы не сделали ничего. Вы хотите исправить плохих парней? Хорошо. Но вы также должны помогать хорошим. А мы — хорошие.

— Это ты так говоришь. — Выражение лица Горация не было дружелюбным.

— Я чертовски права. И я буду счастлива сразиться с любым, кто скажет противоположное. — Я посмотрела на Ноя, решив, что если он поставил меня на линию огня, то я могу сделать с ним то же самое. — Зачем ты предложил мне присоединиться к Красной Гвардии, если не доверял мне?

— Он был мертв, когда мы приглашали тебя, — ответил Ной.

В комнате воцарилось молчание, повиснув, как проклятие. Голос Ноя был лишен эмоций. Я не думала, что он хотел быть жестоким, даже если это заявление и было жестоким. Но что более важно, оно было ошибочным.

— Нет, — ответила я. — Он был жив, когда ты пригласил меня. Я ответила «да», когда он умер, потому что тогда я не могла предать его уверенности. В этом плане я ничем не рисковала. Он не был мертв в тот первый раз, когда я пришла на маяк, или в любой другой раз с тех пор, как Дом Кадогана начал разбираться с проблемами.

Я положила руки на бедра. Я не планировала приходить сюда и начинать разборки, но поняла, что не могу остановиться. Я была слишком раздражена этим бездействием, этой апатией, их позицией, что каждая проблема — это проблема кого-то другого.

— Когда ГС постучал в нашу дверь, когда копы появились у нашего порога, когда Эдриен Рид пришел в наш Дом, вас там не было. Поэтому не говорите чуши о том, что вы на стороне вампиров и против угнетателей. Вы можете выбирать свои битвы. И знаете что? Думаю, вы решили, что мы с Этаном одна из таких битв, потому что считаете, что можете ее выиграть. Я думаю, вы знаете, что Красная Гвардия бесполезна, что если вы продемонстрируете, что можете контролировать меня, контролировать Дом Кадогана, вы сможете показать, что у вас есть яйца. Но это херня. Единственное, что вы получите из этого — выведете из себя людей, которые работают до последних сил — буквально — чтобы убрать тот бардак, который вы игнорируете.

— Похоже, Салливан сам создал свой бардак, — произнесла высокая женщина. — Он разыграл еще тот спектакль с Ридом.

— Поход в Сад был не лучшей идеей, — согласилась я. — Рид угрожал мне, хотел добиться определенной реакции у Этана и добился. Этан знает, что это было ошибкой, но арест был подставой. Они проговорили десять минут. Это была демонстрация силы Рида, поскольку вот такой он парень. Поэтому нам нужно объединиться. Вот почему это настолько значимо. — И было чертовски жаль, что сейчас я не могла сказать этого Этану и Габриэлю. Но все по порядку.

Женщина открыла рот, чтобы заговорить снова, но я подняла руку.

— Нет. Я не закончила. Уверена, вы достаточно уже наговорились обо мне, и это мой шанс высказаться. Вот вопрос, который вы должны задать себе: Вы продолжите тратить впустую свое время со мной, с Этаном, когда вокруг вас враги, которые планируют поставить этот город на колени? Вместо того, чтобы присоединиться к нам, вместо того, чтобы помочь сражаться, вы собираетесь продолжать спорить враг ли я вам? Вот вам ответ: нет, не враг.

— Громкие слова, — пробормотал кто-то.

— Черт возьми, да, — ответила я. — И нелегкие. Вы видели, через что прошел Кадоган. Я не говорю, что будет легко. Но не поэтому была основана КГ, разве нет? Не для того, чтобы делать то, что проще?