Макса разбудил протяжный воющий звук электрогитары. Он с трудом разлепил глаза. Из иллюминатора сквозь занавеску на соломенный коврик падала полоска утреннего света, Макс поднялся, плотнее задернул занавеску и снова нырнул в постель.

Не успел он закутаться в одеяло, натянув его на голову, как звук повторился. К первой гитаре присоединилась другая, а потом вступили ударные. Грохот за тонкой переборкой стоял невероятный, и о том, чтобы поспать еще хоть немного, нечего было и мечтать. А ведь эти дремотные утренние часы были самыми прекрасными за те полгода, что ему пришлось здесь прожить.

Он медленно поднялся с крохотного диванчика, почесал голову и громко зевнул. Сунул ноги в штаны, натянул кроссовки и прошел в соседнее помещение. Это был небольшой зал, с помощью подручных средств и фантазии переделанный из корабельного трюма в музыкальную студию. Две гитары и ударник. Все инструменты с усилителем, от их грохота, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Ребята молодые, азартные, еще не обремененные тяготами жизни. Единственная их страсть — это музыка. Все трое друзья Марины, приехали из Питера в надежде покорить Германию.

По ступенькам узкой лестницы Макс поднялся на палубу баржи и сразу ощутил на лице легкое дыхание ветерка, доносившееся от воды. Баржа была пришвартована в тихом затончике возле берега, куда вели деревянные сходни. Единственная улица, зажатая между берегом реки и железной дорогой, завершалась тупиком с площадкой для парковки автомобилей. Вся она была застроена кирпичными домами, напоминавшими армейские казармы. Макс знал, что это было продолжение портовых складов. На площадке возле железнодорожной насыпи стояли всего три автомобиля.

На корме баржи, под тентом, было устроено небольшое летнее кафе. Ветерок надувал полосатую материю над столиками. Сюда в обеденный перерыв перекусить и выпить пива приходили рабочие из порта, располагавшегося по соседству. Но пока было рано и кафе еще не открылось. Только Юта, буфетчица, уже хлопотала за стойкой, ставила на поднос пивные кружки кверху донышками, складывала бумажные салфетки.

— Привет, Макс! Как спалось? — поздоровалась с ним буфетчица.

— Отлично, Юта! — в тон ей ответил Макс. — Только вот некому было согреть этой ночью!.. Ты опять была с кем-то, но не со мной…

— Знакомая песня! — буфетчица кокетливо засмеялась. — Может, пропустишь рюмочку? Я слышала, это иногда согревает мужские сердца.

— Ну, разве что иногда… И потом, для рюмочки, пожалуй, будет еще рановато. Плесни мне пива. Вот столько, — Макс показал двумя пальцами от венчика на кружке.

Сидя за столиком, он не спеша потягивал холодное пиво. Какие-то подозрительные шорохи послышались за его спиной. Макс заглянул под навес. Трое серебристо-серых кроликов царапали проволочные стенки клеток, стучали задними лапками об пол. Не удивительно, ибо в четвертой клетке, сложив уши на спине и полуприкрыв розовые глаза, сидела крольчиха. Ее привезли сюда накануне вечером.

Пахло капустой, которая была запасена в ящике. Рядом лежал мешок с сухарями. Макс присел на корточки и принялся кормить кроликов, жадно набросившихся на угощение. Какое-то время он молча наблюдал за кроликами в клетках. Потом, чтобы в голове не возникали мрачные ассоциации, вновь вышел на палубу.

Макс облокотился на поручни и стал смотреть на реку. Эльба здесь расширялась и с монотонной стремительностью несла свои воды в море. Прямо перед Максом раскинулся старый городской пляж, а еще дальше, посреди реки, виднелся островок, куда летними вечерами, в предчувствии острых ощущений, любили вплавь добираться парочки. Справа виднелся лабиринт железнодорожных путей и товарная станция. С тех самых пор, как глубокой осенью прошлого года он приехал в этот город, баржа стала для него, по сути, родным домом. Поселился он здесь с легкой руки Марины. Она настояла на том, что Макс, после смерти Рафика и драки с турками, должен на какое-то время затаиться. Он достаточно засветился во время своих поисков, и полиция могла его задержать по подозрению в убийстве сутенера. А на барже, заверила девушка, он будет находиться среди друзей. Это едва ли не самое безопасное место в городе.

Но Макс сам в скором времени отправился в полицейский участок, чтобы получить сведения о Насте. Здесь его ждало разочарование. Следователь, не вдаваясь в подробности, сообщил Максу, что разыскиваемая им особа грубо нарушила немецкие законы, скрылась от правосудия, дав подписку о невыезде. Сейчас ее местопребывание неизвестно, она объявлена в розыск, и, если вновь объявится на территории Германии, ей уж точно не избежать длительного заключения.

Что оставалось делать после этого?.. Макс решил пока не возвращаться в Россию, а продолжить поиски Насти здесь. С помощью Марины удалось узнать, что Настю увез, уплатив за нее залог, некий Давор Рапаич, хорват по национальности, проживавший в Загребе. Вскоре оказалось, что на родине хорвата они не появлялись, следы Давора и Насти терялись сразу после того, как они покинули Германию. У Рапаича имелся в Гамбурге небольшой антикварный магазин. Но хозяин в нем не появлялся уже несколько месяцев, магазин пришел в упадок, и совладелец вынужден был его закрыть.

Макс остался жить на барже. Чтобы заработать средства к существованию, он помогал в кафе, занимался уборкой помещений и другой мелкой работой. За это его кормили три раза в день, предоставили ночлег в маленькой каюте и выдавали еще какие-то деньги на карманные расходы. Макс был доволен, такая жизнь пришлась ему по душе. В тайном месте он хранил карточку VISA, на которой у него оставались сбережения от продажи в Москве квартиры и другого имущества. Но он не тратил оттуда деньги, полагая, что они могут ему пригодиться, когда отыщется Настин след.

Марина навещала его всякий раз, когда у нее выпадало свободное время. Случалось, она привозила ему продукты, кое-что из одежды и, как Макс не сердился, не отказывался, заставляла его все это принять. Марина, используя свои многочисленные связи, принимала активное участие в поисках Насти. «Пришельцы» сообщили ей во время одного из сеансов, что Настя жива, хотя ей сейчас плохо. Но, как только положение чуточку выправится, она обязательно даст о себе знать. Это смешило Макса, но он делал вид, что относится к «предсказаниям» серьезно. Как-никак, а Марина ему помогала, причем делала это совершенно бескорыстно. Такое отношение не часто встретишь на чужбине. Между тем скоро будет уже восемь месяцев со дня его пребывания в Германии…

— Макс, к телефону!

Он всегда с трудом возвращался к реальности от своих мыслей. Не любил, когда его беспокоили в такие минуты.

— Макс! — снова крикнула ему буфетчица.

Он поморщился. Но делать нечего, его зовут. И медленным, ленивым шагом направился к буфетной стойке, где был установлен единственный на барже телефон.

— Быстрее, Макс! Там твоя подружка, — подмигнула Юта.

Макс взял у нее трубку. Все его ленивое настроение мгновенно улетучилось, как только он услышал там знакомый, чуть взволнованный голос Марины:

— Приезжай, Макс. Мне, кажется, удалось выяснить, где она…

Марина ждала его в своем гостиничном номере, который, казалось, за прошедшее время совсем не изменился. По пути к ней Макс опасался, что «информация» добыта хозяйкой с помощью пришельцев и его в очередной раз ждет горькое разочарование. Но Марина встретила его без ставшего уже привычным для нее лихорадочного блеска в глазах. Лицо у нее было серьезным, слова вполне осмысленными.

В номере Марины находилась еще одна девушка, Наташа, ее подруга. Наташа накануне вернулась из Италии, где собиралась продолжить занятия древнейшей профессией в провинции Равенна, что недалеко от границы с княжеством Монако. Но что-то у девушки там не заладилось. Она вступила в конфликт с местными путанами, те ее жестоко избили, и Наташа была вынуждена уносить оттуда ноги. Но главное не в этом. Девушка утверждала, что встретила там Настю. Будто бы та работала официанткой в одном из баров курортного местечка, что на пути из Римини в Равенну. Наташе даже удалось обменяться с Настей несколькими фразами.