Поэтому Настя ничего не имела против того, чтобы провести ночь с каким-нибудь иностранцем. Но все они казались ей на одно лицо, и она их немножечко презирала. Например, вот этот фирмач, делающий в России свой маленький гешефт. Голодный, похотливый самец, вырвавшийся на волю от семьи, в нелепо сидящем, как на пугале, хоть и дорогом костюме, с бегающими глазками. Дорвался, ублюдок! Будет теперь взахлеб рассказывать дружкам, как в первый же день трахнул русскую девку. Наверняка в своем забугорье еще утром обнимал в аэропорту курицу-жену. Целовал сыновей-отличников. Говорил им разные сю-сю. А они млели от счастья. Как же, папа летит в командировку! В загадочную и непонятную Россию! Привезет оттуда экзотические подарки… триппер, например. Радости не оберешься…

Случалось, хоть и редко, ей приходилось обслуживать довольно необычных клиентов. Однажды Рафик минут пятнадцать инструктировал ее, прежде чем отправить со Славой за город к очередному заказчику. Дескать, тот человек пожилой, инвалид, живет один безвылазно в своем домике. Получает скромную пенсию и из нее скрупулезно откладывает, чтобы два раза в год получить удовольствие. Такие минуты для него — праздник воспоминаний о былом. Поэтому Настя должна по отношению к нему проявить такт и понимание ситуации.

Дедушка оказался довольно бойким для своих шестидесяти семи лет и в достаточной мере «работоспособным». После того как они с часок поупражнялись в его постели, он усадил Настю за стол, предложил ей чаю с вареньем: «Не побрезгуй, из собственного садика!..» За чаем клиента вдруг потянуло на откровения.

Из его слов Настя узнала, что является он полковником в отставке, всю жизнь проработал на зоне, охранял зеков. Жена бросила отставного полковника ровно через год после его выхода на пенсию и уехала жить в Сибирь с каким-то геологом. И вот он теперь остался один как перст, ноги плохо слушаются его, руки дрожат, глаза почти не видят. И радости в жизни — почти никакой.

— Сука она! — с откровенной злостью прошипел бывший полковник. — И чего ей не хватало со мной?.. Свой домик, сад, огородик. Пенсия у меня хоть и маленькая, но прожить можно, другие ведь живут. И человек я, как ты сама давеча могла убедиться, все еще пребывающий в мужской силе. Так чего ей было еще надо, скажи мне, а?..

Настя пожала плечами.

— А может быть… — Тут он пристально на нее посмотрел, словно решаясь. Потом поднялся, отыскал на полке какую-то книжку, положил на стол.

Настя очень удивилась, прочитав название на обложке: «Камасутра».

— Ты вот погляди… — отставник перелистывал книгу. — Позы любви, а?.. Ты вот так пробовала?.. А вот так?..

— Кое-что пробовала, — призналась Настя, почему-то при этом краснея. — Но далеко не все… Наверное, это зависит от фантазии партнеров, что кому нравится…

— Фантазии, — пробормотал он. — У нее тоже были фантазии… гуляла напропалую, мне обо всем доносили, но я терпел, потому что любил ее. И все догадки строил, чего я такого делал с ней в постели не так?.. А теперь попалась мне в руки эта книжонка, я и подумал. Вот, значит, как было можно… и так… и этак… А я всю жизнь продолжал ее обихаживать единственным мне известным способом. Эх!..

Прошлое постепенно начинало забываться, Настя стала привыкать к своему новому статусу и даже находила такую жизнь по-своему интересной. Новые люди, разнообразные впечатления, деньги, наконец.

Но в самом конце зимы произошло ужасное — убили Оксану.

В тот вечер она познакомилась в баре с каким-то парнем, и тот увез ее на своей машине. Никто тогда ничего особенного не заподозрил. Обычное дело, клиент оставил адрес, по которому Слава потом должен был заехать и забрать девушку.

По этому адресу они и приехали втроем. Слава за рулем, Настя с Аурикой — на заднем сиденье. Из машины не выходили — холодно. Время, на которое клиент «арендовал» Оксану, уже истекло. Слава подождал еще минут десять, а потом просигналил несколько раз, давая понять, что девушку пора отпускать.

Никто на этот сигнал не откликнулся. Слава уже начал терять терпение и готов был отправиться на квартиру клиента, как внезапно дверь подъезда распахнулась и на пороге показалась Оксана. Несмотря на мороз, из одежды на ней были лишь колготки и лифчик. Пройдя нетвердой походкой еще два или три шага, девушка упала. Из ее спины торчал кухонный нож. Он был всажен ей между лопаток по самую рукоятку.

Когда девушки подбежали к ней, чтобы оказать помощь, Оксана была уже мертва. Аурика закричала и что есть сил вцепилась в Настю. Настя же продолжала стоять неподвижно над телом подруги. Ее колотила мелкая дрожь.

«Скорая» уже не требовалась, поэтому Слава первым делом вызвал милицию. Оказалось, что в подвале дома была организована подпольная сауна. В ней находилось еще человек пять крепких парней, все пьяные. Тот, что привез Оксану, был им что-то должен и захотел таким способом откупиться. Но девушка была одна на всех, поэтому возникла ссора. В пылу потасовки кто-то и вонзил Оксане нож в спину, которым перед этим резали колбасу на закуску.

Гибель Оксаны потрясла всех, даже Рафика. Он объявил девушкам трехдневный перерыв в работе, чтобы те хоть немного успокоились. Но все равно никто из них еще долго не мог прийти в себя.

А по весне засобиралась домой Аурика. Она полагала, что за год с лишним накопила уже достаточно денег, их должно было хватить матери на операцию. Аурика вообще была самая веселая и отходчивая из всех. Перед отъездом радовалась, как ребенок, рассовывая по карманам и пряча в интимные места доллары.

— Все! Теперь свободна!.. И с «этим» покончено навсегда!..

Своим младшим братишкам и сестренкам Аурика накупила целый чемодан подарков. А мама как обрадуется, когда увидит ее…

Посидели на прощание, немного поплакали, выпили вина. Только Рафик не пришел проводить Аурику, хотя звали и его. Для Насти вообще оставалось загадкой, как это он так легко согласился ее отпустить. Ведь Аурика, благодаря своей экзотической внешности, приносила ему все это время неплохой доход, он то и дело даже ставил ее в пример другим девушкам. Попыталась было расспросить саму Аурику, но та ловко ушла от прямого ответа, отделавшись шуткой.

Аурика уехала, и целый месяц от нее не было никаких вестей, хотя она обещала подругам позвонить из дому. Потом вдруг распространился слух, что ее вычислили в поезде какие-то барыги, жестоко избили, отобрали все баксы и сбросили под откос, как только состав пересек границу России. Аурика чудом осталась жива, но к маме она так и не попала, была вынуждена вернуться в Москву. Чуть подлечилась и ушла работать к «мамке» на «точку». Девушкам рассказал об этом Рафик. Он якобы случайно повстречал Аурику на Ленинградке. Но, как только Настя заикнулась о том, что она хочет найти Аурику, Рафик вдруг сильно рассердился. Категорически запретил Насте это делать, даже пригрозил:

— Только посмей!.. Саму отправлю туда насовсем…

Настя все же решила ослушаться его, несколько раз тайком от всех съездила на Ленинградку, в места, где обычно собирались уличные путаны, но Аурику так и не нашла. Спустя какое-то время, когда Настя узнала Рафика чуть получше, она стала догадываться, что, возможно, это он сам и направил по следу Аурики тех громил.

А потом тяжело заболела Люда, слегла в больницу, надолго. Когда наконец ее выписали месяца через три, ни о какой «работе» уже не могло быть речи — девушка казалась похожей на призрак. Правда, место у Рафика никогда не пустовало, появились новые девушки. Но из прежнего состава осталась одна Настя.

Как-то днем Настя вышла из дому без видимой цели. Просто решила немного прогуляться, проветриться. По пути она зашла в кафе-стекляшку, чтобы выпить чашечку кофе. Не успела сесть за столик и вытянуть из пачки последнюю сигарету — к тому времени успела пристраститься к куреву, — как некто, сидевший позади нее за соседним столиком, протянул ей зажигалку. Настя поблагодарила и подняла глаза на учтивого незнакомца. Высокий брюнет, спортивный, зеленые глаза, милая улыбка, лет тридцати пяти, золотая зажигалка Dupont, дорогой парфюм. Одним словом — настоящий плейбой, словно сошедший с обложки модного журнала.