Макс нашел повод, чтобы отлучиться ненадолго, а появился в зале опять, ведя под руку Настю. Она была одета в довольно скромное, открытое платье, специально предназначенное для приемов. Волосы уложены в обычную прическу. Шею ее украшал аквамариновый кулон, накануне подаренный Максом.

Макс, чтобы не смущать Настю и не ставить ее в неловкое положение, предпочел обставить свое с ней появление на публике довольно непринужденно, согласно последним веяниям моды. Он не стал Настю специально кому-либо представлять, а делал это естественным образом. Переходил с ней от одной группы гостей к другой, заводил какой-нибудь малозначительный разговор, и знакомство происходило как бы само собой.

Однако ее появление не осталось незамеченным. Женщины сразу зашептались, мужчины стали многозначительно переглядываться. Впрочем, Настю это не задевало. Она привыкла к подобного рода приемам, на которых успела побывать уже множество раз. Правда, тогда она находилась в статусе «приглашенной девушки» для «сопровождения» какой-нибудь важной персоны и не принадлежала себе. Теперь же она пришла с Максом, пусть даже не в качестве его законной супруги. Он вел себя с ней так, что публика по каким-то неуловимым признакам сразу почувствовала — для уважаемого президента фирмы она не случайная девушка, взятая им «напрокат» для мимолетной интрижки, а все у них, наверное, очень серьезно.

— Вы — настоящая русская красавица! — расточал перед Настей комплименты темнокожий гигант Фабьен, чокаясь с ней бокалом на высокой ножке. — Макс, я тебе завидую. Раньше я всегда только подозревал, что у тебя имеется отменный вкус насчет женщин. А теперь я в этом убедился!..

Подошел засвидетельствовать свое почтение Насте и Лежнев.

— Привет! — поздоровался он с ней непринужденно, как с давней знакомой. — Правду говорят, что мир становится все более тесен. Иногда настолько, что можно столкнуться с самим собой!..

Макс отметил для себя, что, отвечая на приветствие, Настя вспыхнула и быстро отвела взгляд. Он не успел удивиться, спросить, давно ли они знакомы, потому что Лежнев, продолжая улыбаться и обменявшись с Настей несколькими дежурными фразами, взял его под руку и увел в сторону.

— Я похищаю вашего кавалера, — подмигнул Насте Лежнев. — Не скучайте, это всего лишь на минуту… — Так, значит, вот она, причина твоего загула?.. — заговорил он, когда остался с Максом один на один. — Хороша девочка, ничего не скажешь…

— Я тоже так подумал!.. — засмеялся Макс. — Кстати, не знал, что вы с ней знакомы. Какими судьбами?

— Да так, встречались случайно на одной тусовке, — уклончиво ответил Лежнев.

Макс все еще пребывал в состоянии эйфории, поэтому почти не обратил внимания на его слова, издали с удовольствием продолжая наблюдать за Настей.

— Она тебе нравится? — ревниво спросил Макс. — Ты посмотри, все так и вьются вокруг нее и ею восхищаются.

— Нравится… Только зачем ты ее сюда притащил, на всеобщее обозрение?..

— Что ты имеешь в виду?.. — не понял его Макс.

— Хорошо, попробую объяснить более популярно, — кивнул Лежнев. — Когда ты платишь деньги и покупаешь какую-нибудь милую побрякушку чтобы поиграть, ты же с ней забавляешься наедине, в укромном месте, а не на глазах у всех. Иначе тебя могут не так понять, ты станешь посмешищем, на которое показывают пальцами.

— Витя, послушай, — у Макса сразу пропало хорошее настроение. — Моя личная жизнь — это моя личная жизнь. И никто не вправе совать туда нос дальше положенного предела. Тем более в таких выражениях. Это и тебя касается.

— Да пойми же ты, Макс! Я всего лишь хочу, чтобы ты нормально работал, не отвлекаясь на пустяки, которые могут испортить твой имидж. И чтобы у нашей фирмы, в лице ее президента, и в дальнейшем оставалась добрая репутация…

— Нет, не пойму, Витя. Чем же это Настя может повредить моей репутации?

Лежнев вздохнул:

— Насчет личной жизни — ты прав. Там можешь делать все что угодно. Живи с ней, возьми ее на содержание, найми ей гувернантку, чтобы обучилась хорошим манерам и не сморкалась в занавески. Но только больше не води ее сюда. Пока обо всем знаю только я, остальные могут лишь догадываться, но это, как говорится, к делу не пришьешь. Пусть твой каприз так и останется всего лишь капризом.

— Знаешь, Витя, с твоей колокольни, может, оно так и выглядит, но хочу сказать тебе пока одному… Я ее люблю.

Лежнев посмотрел на него с сожалением, как на полоумного:

— Я не смеюсь только потому, что я человек воспитанный… Протри глаза, друже! Кто она есть?.. Обычный товар, который покупается и продается. Да видел я ее раньше в разных тусовках и всегда с разными… Кто-нибудь дает сверху — она к тому и прилипнет. А ты, как маленький, уже слюни распустил — люблю, люблю…

— Витя, так не надо!.. — Макс придвинулся к нему вплотную и крепко ухватил за лацкан пиджака. — Я не хуже тебя знаю, кто она есть. Но за такие слова морду бьют!..

— Спокойно, Макс, спокойно… — Лежнев попытался освободиться. — Только не здесь, на нас смотрят…

Макс невольно оглянулся. И отпустил его:

— Ладно, гуляй пока…

Лежнев встряхнул плечами, приводя в порядок пиджак. Поправил галстук:

— Перенял уже плебейские замашки… Хорошо, Макс, можешь мне не верить, но я тебе все докажу, как дважды два. Только чтобы потом без обиды.

Он отошел, оставив Макса в одиночестве.

Настя подошла к нему сама, сказала, как бы предупреждая его вопрос:

— Макс, давай сейчас не будем об этом… я потом тебе все расскажу.

Все эти дни, проведенные с Максом, Настя была почти счастлива. Минуты, а теперь и часы общения сделали его, ранее являвшегося ей только в мечтах, близким, любимым и очень много значащим в ее жизни. Она потихоньку занималась устройством их гнездышка, делала разные покупки и вообще была довольна своим положением «замужней женщины». Но одновременно наслаждалась почти забытыми для нее ощущениями и чувствами физической близости с любимым мужчиной. Она любила его. Ни тени сомнения не закрадывалось по отношению к нему самому и его действиям. Они договаривались, что она будет ждать его после работы в каком-нибудь маленьком уютном баре или в кафе. Он приезжал туда на машине, какое-то время они катались по вечернему городу, просто так, без видимой цели. Им было просто хорошо вдвоем. Потом подъезжали к его дому. Она ждала, пока он замкнет машину, дернет ручку и повернется к ней. Они оба знали, что будет дальше. Потому что уже делали это много раз. Теперь следовало это только вспомнить и заново повторить…

Поднимаясь по лестнице, они держались за руки. Перед тем как войти, Настя пропустила его немного вперед, чтобы он открыл перед ней дверь. Почти безмолвно они вошли в спальню и повернулись друг к другу лицом. Он потянулся к ней и поцеловал ее. Сразу же по ее телу пробежал ток, и она страстно ответила ему. Он присел на край кровати и прижал ее ноги к себе. Она легонько отстранилась, знакомым движением сняла часть одежды. Она смотрела сверху вниз на то, как он целует ее соски, гладит руками и мнет мягкую кожу. С ним Настя чувствовала себя не просто желанной, но еще и очень красивой, что нечасто случалось с ней, когда она была с другими. Осторожным движением он положил ее поперек кровати и продолжил целовать. Почти одновременно у них возникла мысль снять с себя остальное. И через несколько минут два обнаженных тела лежали рядом. Безумие, блаженство, уже становящееся для них привычным, снова завладело ими. В минуты отдыха они разговаривали и бесконечно долго смотрели глаза в глаза. Настя осторожно пальцами гладила кожу на его лице, водила по губам, по плечам. Все нравилось ей, абсолютно все ласкало взгляд и руки. Она впитывала в себя любовь, все эти слова, прикосновения, жадные поцелуи. Но счастье продолжалось недолго…

Однажды утром, Макс только что уехал на работу, а Настя еще продолжала нежиться в постели, раздался телефонный звонок. Она подумала, что это Макс забыл, наверное, что-то ей сказать перед уходом, и схватила трубку.