Единственной отрадой, светлым лучиком для них были ночные беседы один на один. Порой разговоры затягивались до самого рассвета, когда уже надо было выходить на улицу и приступать к уборке территории.

А потом наступила зима. Снегу навалило много, до самого вечера приходилось расчищать дорожки от сугробов. Наутро опять шел снег, и все надо было начинать сначала. Тут уж стало не до развлечений и бдений по ночам. Хорошо, когда удавалось поспать часов пять и немного просушить одежду.

Катька за это время заметно сдала, сделалась мрачной, неразговорчивой и сильно пристрастилась к спиртному. Пила она в основном дешевый портвейн или самопальную водку вместе с парнями из трамвайного депо. С ними же занималась любовью, не брезгуя особенно и не выбирая партнера, порой где-нибудь на подстилке, в трамвае, загнанном в тупик. Однажды Настя застала ее за этим делом прямо в подъезде.

Поначалу она старалась хоть как-то приструнить свою непутевую подругу, ругала ее, стыдила, говорила всякие неприятные вещи, пытаясь воздействовать на самолюбие. Но все мимо. Катька только усмехалась в ответ и вновь пускалась во все тяжкие. Иногда, правда, на нее снисходило раскаяние:

— Настя, прости меня! Ну хочешь, я на колени встану?.. Только ты мне поверь, это временное, к весне я завяжу со всем этим и стану опять прежней Катькой.

Обычно ее мольбы не отличались разнообразием. «Одолжи денег до получки… Можно, я надену твою красную куртку?.. А что там у тебя кипит? Супчик?.. Оставь мне на донышке чуть-чуть, мне много не надо…» И тому подобное.

Иногда у Катьки случались романы на стороне. Обычно это происходило в день зарплаты. Она со всеми деньгами отправлялась в какой-нибудь бар или в кафе, находила там бедного студента и поила его, пока не иссякали наличные. Заканчивалось все это плохо. Катьку уже не раз избивали до полусмерти или же забирали в местное отделение милиции. Там грозились выдворить ее из Москвы, но дворников катастрофически не хватало, и Катьку отпускали с последним строгим предупреждением.

Но однажды вечером Настя пришла в их комнату и застала там Катьку необычайно тихой и даже почти трезвой. Вскоре все прояснилось. Катька накануне подцепила в баре какого-то студента и влюбилась в него без памяти. Они провели чудесную ночь на его общаговской продавленной кровати где-то на другом конце Москвы. Утром он показал ей из окна дорогу к трамвайной остановке и, отводя глаза, сказал: «Ну, ты это… заходи как-нибудь». Что делает нормальная девушка в таком случае? Плюет и забывает. Но то нормальная… А Катька на полном серьезе намылилась к нему в гости. Мало того, она и Настю принялась уговаривать, чтобы та ехала вместе с ней.

— Слушай, я тебе дам немного денег, только отстань, — попыталась отбояриться от нее Настя. — Можешь платье мое надеть по такому случаю.

— Ты понимаешь, он с другом живет, — захныкала Катька. — А я стесняюсь. Поэтому будет более естественно, если он с другом, а я с подругой. Посидим, пообщаемся, чаю попьем… Ну, я тебя очень прошу!

Катька умоляюще сложила руки на груди и уже собралась встать на колени.

— А ну прекрати! — пригрозила Настя. — Я кому сказала?.. Не смей!

Катька моментально выпрямилась. Но во взгляде ее по-прежнему читалась мольба.

— Ну хорошо, Настенька, как скажешь. Только не бросай меня одну!

— Не понимаю, зачем на интимное свидание необходимо еще кого-то тащить? — продолжала удивляться Настя.

— Но это же не свидание…

— А что тогда?

— Просто встреча, и ничего такого. Человек в гости пригласил, а мне одной неловко… Мы же с ним практически незнакомы, — доходчиво объяснила Катька.

Настя покачала головой:

— Странная у тебя логика. Ты хоть имя его запомнила?

— Конечно! Валера… Или Виталик… Да это неважно. Тебе-то он представится, а я услышу и тогда запомню… Настя, пойми — он мне очень понравился.

— Ну так и иди к нему сама. Я для чего нужна?

— Да страшно мне одной туда идти!

— Почему страшно? Он же тебе нравится, сама только что говорила.

— Говорила… Но я не помню, что было вчера. Может быть, я чего-то не то натворила. Поэтому стыдно. Неловко. Я умираю от ужаса!

— А я не умираю? Представь мое положение — приду к незнакомым людям чай пить. Он же тебя одну приглашал. И явно не для чаепития.

Катька жалобно всхлипнула.

— Валерьянки хотя бы выпей, чтоб не так страшно было, — посоветовала ей Настя.

— Ой, у меня успокаивающие таблетки есть! — Катька бегом ринулась к шкафу. — Куда же я их сунула?..

Она принялась лихорадочно рыться в шкафу, пытаясь найти в одном из ящиков таблетки. А у Насти тем временем опустились руки. Все, попала! Придется ехать к этому Валере-Виталику, куда ее такую отпускать?.. Стыдно ей, видите ли! Прежняя, бесшабашная и наглая Катька за короткое время сделалась невероятно застенчивой.

— Вот! — Катька протянула ей упаковку с таблетками.

— «Клофелин», — прочитала Настя на этикетке. — Слушай, а ты точно уверена, что эта дурь успокаивающая и у нее не вышел срок?

— Сто процентов! — Катька при этом зачем-то перекрестилась.

— Ну, гляди! Тогда и я за компанию выпью одну.

— Бери две, мне не жалко, — расщедрилась Катька. Они по очереди выпили таблетки и присели за стол.

Молча стали ожидать, когда лекарство подействует. Так прошло, может быть, минут пять.

Первой не выдержала Катька:

— Ну что, ты успокоилась?

— Я и без того спокойная была, — проворчала Настя. — Ты как себя чувствуешь?

— Да вроде не подействовало, — сказала Катька неуверенно. — Какие-то они маленькие… Может, бахнем еще по одной?

— Давай!

Они выпили еще по таблетке. Потом еще и еще. Посмотрели друг на друга.

— Сколько мы их с тобой выпили? — поинтересовалась Настя.

— А я их считала?.. Но толку — чуть.

— Ладно, мы так до утра будем эту гадость жрать, а уже темнеет. Забирай их с собой, может, в дороге подействуют…

Таблетки подействовали в трамвае. Только подружки умостились на заднем сиденье, как вдруг глаза у Катьки стали дикими и она начала валиться всем телом на Настю. Катька была тяжелая. Насте сперва показалось, что подруга продолжает дурачиться, и она со всей силы отпихнула Катьку от себя.

Та отодвинулась к окну, а потом опять начала сползать на Настю.

— Настя, — прошептала она. — Началось…

— Что у тебя началось?

— Успокоение…

— Какое успокоение? Что ты мне голову морочишь? — рассердилась Настя. — Сядь ровно, на нас смотрят!..

— Началось, — повторила Катька и хлопнулась головой ей на колени.

— Ну ладно, поспи пока. — Настя вытащила из-под ее головы свою сумку и попыталась повесить ее на компостер. Но тут сама начала испытывать странные ощущения. Как будто ее затягивало в какую-то бесконечную дыру, реальность теряла четкие очертания. Процесс шел по нарастающей.

Дальнейшее Насте представлялось довольно смутно. Словно сквозь туман она видела, как к ним подсел какой-то парень и назвался контролером. Катька принялась с ним кокетничать напропалую, а Настя пыталась найти проездной. Но так и не нашла.

Наконец трамвай прибыл на конечную остановку. Сделал круг и замер. Подруги вышли последними, когда вагоновожатый не выдержал и сделал им замечание, пригрозив сдать в милицию.

Район был им совсем незнаком.

— Где эта чертова общага? — спросила Настя, озираясь по сторонам.

— Не знаю…

— А думаешь, я знаю? — покосилась на подругу Настя. — Пошли поищем!

— Я не дойду, — обреченно вздохнула Катька,

— Дойдешь! Ты же хотела увидеть Виталика…

— Какого Виталика? Его зовут Валера…

Настя не возражала. В этот вечер абсурд становился нормой. Ош лишь схватила Катьку за руку и повела за собой, как больную. Прохожие на них оглядывались. А вокруг было много домов, и все казались одинаковыми.

— Катька, так где все-таки проживает твой кавалер?

— Там… Нет, там… Или вон там… — Катька тыкала пальцем каждый раз в новом направлении. — Ой, я совсем запуталась…