Тем временем Лейла закончила вскрывать сундуки и

принялась за обнаружение тайников. И три уже обнаружила! У меня взыграла обида. Меня использовали! Сыграли втемную! И будь я чуть менее уникален, уже валялся бы где-то на подступах к этому залу. Или же, при очень большой удаче, в самом зале иссушенный дыханием драко-лича и разодранный его пастью!

Я решительно прошел к Лейле, которая вскрыла очередной тайник и теперь словно лиса вокруг винограда, наматывала круги вокруг небольшого постамента, над которым в воздухе висел крупный, по виду из темного серебра, крест на толстой цепочке, украшенный камнями и узорами.

Я без всяких колебаний просто схватил правой рукой цепочку. Сверкнуло. В меня ударила молния с руку взрослого мужчины толщиной прямо от потолка. Точнее от металлического шара в центре потолка. Но я совершенно ничего не почувствовал, даже щекотки, а молния пошипев, исчезла словно ее и не было. Похоже магическая ловушка сработала, но я оказался ей не по зубам.

Я намотал крест на левое запястье и подошел к сундукам. В одном из них лежали драгоценные камни. В другом золото. В третьем какие-то украшения и непонятные штуковины.

Я не заморачиваясь сыпанул в сундук с камнями пару горстей золота, захлопнул его и взвалил на плечо, благо сундук не очень большой, а силушкой меня пчелки не обидели.

Лейла была подозрительно тиха. Я поискал ее глазами и нашел. Вот только в груди от этого что-то буквально оборвалось: в центре зала стоял широкий колоннообразный постамент высотой мне по плечо с красивым золотым ларцом по центру. И именно к этому ларцу тянулась рука Лейлы. Точнее она уже поднимала этот ларец. Я не успевал. Просто не успевал. Она подняла ларец и в тишине раздался зловещий щелчок...

* * *

Тихий щелчок, словно набат, прозвучал в звенящей тишине подземного зала.

Я обреченно спустил с плеча сундук. Тишина угнетала. Неизвестность нервировала.

И тут послышался звон - не звон, шарканье - не шарканье, шаги - не шаги, но очень, очень много! Со всех сторон. Из всех четырех коридоров, сходящихся в этом зале. И звук этот быстро приближался.

Лейла легко и грациозно вспрыгнула на постамент, где совершенно спокойно стала копаться в замке ларца, полностью игнорируя происходящие вокруг. Бросила короткий взгляд на меня и пожала плечами.

А потом появились они...

Бронзовые статуи. В том коридоре, через который мы пробежали, давя призраков, по всей его длинне, через равные промежутки в два с половиной шага были ниши друг напротив друга. И в этих нишах стояли статуи воинов с оружием в натуральную величину.

Я-то в наивности своей считал их элементом декора. Оказалось нет. Поскольку весь этот "декор" сейчас бежал к нам по четырем коридорам.

Будь это фильм, сейчас должна была бы камера взлететь под потолок и затем медленно пойти по кругу, давая панораму эпического попадоса. А статуям полагалось бы остановиться и зловеще поблескивать металлическими боками и оружием, чтобы потом разом броситься, наполняя зал диким шумом и лязгом... Классная была бы сцена. Я б на такой фильм сходил... В кино. Участвовать же желания особого не имелось.

Здесь же камеры не было. И статуи, что неприятно, даже и не думали останавливаться. Наоборот: чем ближе они подбирались к залу, тем быстрее становились, словно сбрасывая с себя оцепенение.

Первого добежавшего врага я встретил ударом обеих ног в грудь. Этим ударом его отбросило в стену, сбив с ног попутно еще шестерых. Второго я ударил кулаком снизу вверх, запуская в полет по навесной. Третий получил прямой удар ногой в грудь... Дальше их стало слишком много, и завертелось.

Мои удары оставляли глубокие вмятины в металле статуй, отрывали им руки, ноги, иногда головы. Но отлетевшие бойцы снова становились в строй. Даже те, что остались без голов, продолжали сражаться...

И было этих юнитов больше полутора сотен. Это навскидку.

Бой шел уже минуту, но покореженные болваны с упорством и равнодушием автоматов продолжали нападать.

И тут я снова испытал то самое чувство, как и в бою против драко-лича. Я вдруг четко понял, что ЗНАЮ, куда и как надо бить, чтобы сломать эти игрушки.

Так совпало, что пришло это чувство как раз в тот момент, когда чья-то отлетевшая башка каким-то образом повредила систему освещения, так, что свет на несколько секунд стал прерывистым, словно на современной дискотеке.

Но очень скоро выровнялся. Вот только я уже применил полученное непонятным образом прозрение: в зале больше никто и ничто не двигалось.

Раздался легкий щелчок за моей спиной. Я нервно обернулся: это Лейла вскрыла замок ларца, и его крышка откинулась. Внутри лежал какой-то продолговатый предмет вроде жезла или скипетра.

Лейла достала его и с улыбкой мне продемонстрировала. Я зарычал и пнул лежавшую под ногами статую по уцелевшей голове. Голову оторвало и словно пушечное ядро вбило в стену. Точнее ей, как пушечным ядром, стену пробило и из дыры посыпалась земля. Свет снова мигнул, но быстро выровнялся.

Я, продолжая рычать, схватил постамент и с корнем вырвал его из пола. Лейла успела спрыгнуть и откатиться в сторону. Там она припала к полу и, вскинув голову, ошалело на меня глядела.

А я грохнул постамент об пол в метре от нее, после чего с бешенным взглядом, горловым рычанием и растопыренными руками, со скрюченными, словно когти пальцами повернулся к ней.

Лейла прижухла и протянула жезл мне.

Я остыл так же быстро, как и вскипел. Опустил руки, раздраженно плюнул под ноги и пошел к своему сундуку.

Я молча вскинул его на плечо и потопал на выход, не оборачиваясь и не обращая внимания на девушку.

Спустя минуту понял, что выбрал не тот коридор, но гордость не позволила признать ошибку. Обида с частичкой той ярости еще клокотала в груди. Так что, встретившиеся мне на пути шесть троек призраков и пять припозднившихся статуй, даже дернуться не успели в мою сторону. Утихомирены были тут же быстро и жестко.

Но тут коридор вывел в какую-то довольно просторную комнату, до полноценного зала, впрочем не дотягивающую.

Под ногой что-то щелкнуло (я начинаю ненавидеть тихие щелчки) и из ниш в стенах легкой и плавной походкой вышли четыре статуи.

Но эти четверо отличались от предыдущих как матерый оборотень отличается от потерявшейся в лесу овечки.

Они были совершенно черного цвета, движения их были текучими, хищными, стойки выверенными. В руках они держали длинные, немного изогнутые мечи, светящееся ярко зеленым (примерно так, как в Земных компьютерных игрушках рисуют магически отравленное оружие).

Я сбросил с плеча сундук, который (о чудо!) выдержал столкновение с полом и не развалился. Медленно принял стойку для обнажения меча и приготовился к очень трудному бою.

Я постарался искуственно вызвать в себе то озарение, что помогло справиться с предыдущей толпой, но оно не приходило. Не получалось.

Я начал смещаться по кругу, чтобы постараться подгадать себе хоть минимальное преимущество. Хотя бы в позиции.

Удалось: в какой-то момент все четверо оказались расположены почти на одной линии. Ждать я не стал, так как большего мне вряд ли позволят добиться. И уже в момент обнажения меча озарение пришло. Но вместе с ним и понимание, что без потерь, победить не выйдет.

Я не стал останавливаться. Четыре шага, четыре движение, четыре удара. Я остановился позади этих четверых и замер, пережидая ослепительную боль.

Меня достали. Каждый из этих четырех противников меня достал своим мечом, прежде, чем я их прикончил. И каждый бил в жизненно важную точку: горло, печень, левая подмышечная впадина, косой рез через всю грудную клетку. Но сильнее всего каждый из них ударил по моему самомнению. Гонор мой пострадал гораздо сильнее тела.

Хотя и тело... Боль длилась почти минуту. Яркая, жгучая, изумительно сильная, ослепляющая.