- Погуляем?

Чёрт, чёрт, чёрт!

- А у тебя сегодня разве нет тренировки? - спешно пытаясь что-то выдумать, поинтересовалась я, делая вид, что полностью поглощена разглядыванием манекенов.

- Не-а, - покрутил головой Макс, вдруг подходя ближе. - Вчера была. Так что, пошли? - Усмехнулся. - Тебе даже не надо будет думать, что надеть.

Щёки! Кто поджёг мои щёки?!

- Иди ты знаешь куда, Давыдов! Не буду я такое носить!

- А жаль. Ну так? Можно просто погулять, можно в кино. Или на каток.

Соври, Аня! Соври! Скажи, что нужно готовиться к контрольной! Что мама просила навести порядок в комнате! Что папа обещал объяснить принцип работы синхрофазотрона! За Максом и так почти все старшеклассницы бегают! А кто не бегает - просто стесняется и томно вздыхает! Соври, кому сказано!

- Ладно, - выдохнула я, не зная, куда девать глаза. - Только недолго, хорошо? Мне ещё надо... это... синхрофазотрон прибрать.

Господи, что я несу...

Но Макс только улыбнулся.

- Ну, успехов. Тогда как обычно? В шесть во дворе?

- Ага.

Ушёл.

Дождавшись, когда он скроется из поля зрения, я тут же бросилась обратно в примерочную. Штаны! Только штаны! Брюки, джинсы - что угодно! Никаких юбок! Никогда!

- Ты чего? - спросила мама, когда я вышла обратно в зал, на ходу надевая куртку. - Передумала уже?

- Я с тобой не разговариваю, - буркнула я, поднимая воротник и закутываясь в шарф по самые глаза.

Эдакая иллюзия норы, в которую мне бы сейчас очень хотелось забиться.

- Почему же? - спросила мама, удивлённо вскидывая бровь.

- Потому что ты предательница.

- Предательница?

- Да! И не надо делать вид, что не понимаешь. Зачем ты ушла?

Она улыбнулась.

- Не хотела вам мешать.

- Мама, он мне как брат, ты понимаешь! Бра-ат! Мы всю жизнь знакомы!

- Хорошо, а Макс об этом знает? Ты понимаешь, что нравишься ему? Причём, довольно сильно.

Я отвернулась.

- Да понимаю. И что мне делать?

Мама была совершенно спокойна. Выйдя из отдела, мы пошли дальше по коридору.

- Присмотреться.

- Он мне как...

- Ань, ну вам ведь уже не по пять лет, верно? Может, стоит попытаться взглянуть на Максима, как на парня, а не как на брата?

Я тяжело вздохнула.

Парень... Как парень-то Макс очень даже ничего. Наверно. Оксана с Иркой, одноклассницы мои, по нему просто с ума сходят. Мол, он и блондин, и зеленоглазый, и высокий, и симпатичный, и фигура хорошая... В общем, идеал. Их. А мой...

Не знаю.

Может, все эти проблемы возникают из-за того, что Максим - обычный человек, а во мне живёт волчица? Правда, скорее всего, она в спячке с самого моего рождения, ибо сменить ипостась у меня не получилось ещё ни разу. Папа говорит, что это нормально, что нужно просто подождать, всему своё время и так далее. Но мама случайно обмолвилась, что обычно перекидываться начинают лет в четырнадцать, а то и в тринадцать. В общем, неправильная я волчица. Какой-то недооборотень. Но, судя по всему, этого достаточно для того, чтобы я ну никак не могла увидеть в Максиме не белобрысого мальчишку, с которым мы бросали из окна водяные бомбочки и плевались рябиной, а всего такого распрекрасного Аполлона, которым его видят те же Оксана и Ира.

Или всё-таки дело в том, что мы росли вместе...

Или мама права, и стоит попытаться?..

Господи, ну почему всё так сложно?? Почему никто до сих пор не придумал индикатор чувств?? Чтоб плюнул на него - и всё высветилось! "Больше всего вы любите маму с папой, своего кота и кактус на подоконнике"! Или там: "На шестьдесят процентов ваше сердце занято чувствами к Игорю, на двадцать - к Саше, на пятнадцать - к Юре, и на пять - к симпатичным парням из соседнего подъезда, магазина и кафе"! А ещё лучше - получать сигнал: "Внимание! Парень, который вам нравится - моральный урод! В случае близких отношений, он бросит вас ради вашей одноклассницы через месяц! Рекомендация: обратить внимание на Лёшу из десятого "Б"". Насколько бы проще стало! Эх.

По магазинам мы ходили ещё полчаса - выбирали джинсы теперь уже маме. Вернее, где-то минут двадцать я её пилила (а то сейчас ей, видите ли, не хочется, ничего не нравится и прочие отговорки), и десять минут она мерила. Мне было сказано, что я "вся в отца", ни капли её не жалею и вообще хочу свести её в могилу - в общем, всё как всегда. В такие моменты меня каждый раз так и подмывает задать вопрос: кто чья мать? Но я сдерживаюсь, ибо прекрасно знаю, что это она просто выпендривается, и что если её разозлить - всё, ядерный взрыв отдыхает. Живым не уйдёт никто. Ну, разве что папа - он уже боец опытный, закалённый, так что ему мамин Апокалипсис не страшен.

- Ты занят? - постучав, громко спросила я, не открывая дверь.

У папы даже дома был свой кабинет, в котором он работал, и в который можно было заходить только с его разрешения и в его присутствии. Во всяком случае, мне.

Несколько секунд ответа не было - я слышала (ну хоть какие-то полюсы от зверя во мне) только скрип выдвигаемых ящиков, шорох бумаг и клацание клавиатуры. Но потом последовало:

- Заходи.

Я зашла.

Обожаю папин кабинет! Весь такой в английском стиле, строгий, но уютный и красивый. На столе стоит фотография в золотистой рамке: мы с мамой показываем языки - помнится, тогда папа как раз просил нас перестать выпендриваться и сходить с ума. Ещё несколько фотографий висят на стене напротив: там уже и мы втроём, и я иду в первый класс, и мама с букетом сирени, и папа держит её на руках...

Две другие стены заставлены книжными шкафами. Чего там только нет! И классика, и философия, и искусство, и эзотерика, и разные науки от истории до астрономии. Каждой теме - свои полки или даже целый шкаф. Книги стоят ровно, плотно, строго по алфавиту. Все до единой - прочитаны. Папа и сам читать любит, и меня к этому приучил. Когда я была маленькой, у нас с ним целый ритуал был: в понедельник утром мне выдавалась книжка (разумеется, детская), за неделю я её читала. В воскресенье вечером приходила сюда, в кабинет, мы папой садились на кожаный диванчик и обсуждали прочитанное. Сюжет, кто из героев понравился больше, а кто меньше, что я для себя вынесла и прочее, прочее, прочее. Иногда папа рассказывал что-нибудь про автора, про историю написания. Но никогда не настаивал: если книга "не шла", я в любой момент могла подойти к нему и сказать, что больше не хочу это читать. Папа всегда спрашивал почему и после объяснений давал что-нибудь другое. Теперь я обычно сама выбираю, что читать, но привычка делиться с ним впечатлениями никуда не делась.

Сейчас, правда, мне не до книг - голова забита Максом. А точнее - как теперь вести себя с ним? А то уже скоро шесть, а я вообще не представляю, что делать. Мамино-то мнение известно, теперь было бы неплохо послушать и папу. В конце концов, он ведь ещё и мужчина, лучше знает себе подобных.

- Что случилось?

Папа, как обычно, сидел за столом и смотрел в монитор ноутбука. Когда я подошла ближе - закрыл его и перевёл взгляд на меня.

- Эм... ты точно не занят? Могу зайти потом.

Папин кабинет мне нравился, но, оказываясь внутри, я всегда робела. В детстве было ощущение, что здесь происходит что-то очень-очень важное, чего я никогда не смогу понять. Громко говорить или смеяться, трогать что-либо без разрешения, бегать, шалить - здесь это казалось просто немыслимым, натуральным кощунством.

Иногда я представляла, что папа - волшебник. Разумеется, добрый, очень мудрый и рассудительный. А в его кабинет нельзя заходить из-за того, что он читает магические книги, которые запрещено видеть другим. Помнится, однажды я не выдержала и рассказала о своих подозрениях маме. Она улыбнулась и сказала, что это действительно так, и что когда я вырасту - тоже обязательно стану волшебницей. Но для этого нужно хорошо себя вести, не забывать чистить зубы, слушаться родителей, не раскидывать игрушки и есть суп. Иначе магией не овладеешь.