- Значит так, детка... - начал было "муж".

Но папа перебил:

- Игорь. На два слова.

Несколько секунд Игорь Викторович буравил меня гневно-раздражённым взглядом, но потом они всё-таки отошли к окну.

Я только хмыкнула. Вот и замечательно. Пусть выпустит пар. Главное, чтобы не на меня. А с остальным пусть разбирается Михаил Юрьевич.

Целый час мы с Сергеем дрейфовали по залу. Пару раз с нами здоровались, но в основном все гости были увлечены друг другом. Разве что Маша не сводила с нас прищуренного взгляда. Я периодически смотрела на папу: он продолжал о чём-то говорить с Белозерским. Потом к ним подошла и мама - явно не слишком довольная. Беседа пошла более... оживлённо.

Моя же злость постепенно утихала, на её место приходила усталость. Из всех желаний осталось одно-единственное - упасть на кровать. Даже не снимая всю эту праздничную мишуру. Просто. Упасть и уснуть.

Но увы. Потом Игорь Викторович вернулся ко мне. Всё такой же мрачный, но уже не настолько злой. Про подарок ничего не сказал. Отпустив Сергея, снова повёл меня к гостям. На этот раз был предельно сдержан даже с красивыми женщинами.

А потом...

Потом всё кончилось.

Гости начали расходиться, папа с мамой снова подошли к нам. По очереди обняли меня, мама даже прослезилась. Кажется. Я уже ничего не соображала. Голова плыла и гудела, ноги болели так, что хотелось отстегнуть их от тела и поставить куда-нибудь в угол. Как мы с Игорем Викторовичем садились в машину, я ещё помню, а вот дальше - всё. Белый лист.

Это был ужасный день.

- Тебе не кажется, что это уже слишком? - процедила Юля, мрачно глядя в желтовато-зелёные глаза.

В любой другой ситуации она бы с удовольствием влепила их обладателю пощёчину: буквально несколько секунд назад он, невзирая на отказ, силой вывел девушку в центр зала, к танцующим парам.

- Нет, - усмехнулся Илья.

Но на этот раз Юле пришлось уступить. Да, "кавалер" поступил, мягко говоря, бестактно, но не будет же она вырываться и устраивать скандал прямо здесь, при всех. Чем парень откровенно пользовался.

- У Игоря нахватался?

- Пусть даже.

Он прижал Юлю к себе ещё крепче. Закатив глаза, та фыркнула. Отвернулась.

- Только давай без розы в зубах, ладно?

- Ну вот. А я как раз собирался танцевать танго.

- Тебе сколько лет, мальчик?

- Школу уже закончил. Экстерном, правда.

- Заметно.

Новая усмешка.

- Ну и кто из нас школьник?

На этот раз снисходить до ответа девушка не стала.

Почему Игорь так слеп? Почему доверяет этому человеку? Почему не слушает Юлю, которая уже мозоль на языке натёрла, пытаясь донести до Белозерского, что с этим Ильёй не всё так просто? Да, он гений. Да, он помог улучшить состояние Алексея, в котором брат души не чает. Но все те разговоры, которые Юле довелось слышать, все те вопросы, которые Кольцов задавал уже лично ей... Нет, ему нельзя верить. Нельзя. Девушка это поняла уже давно. Но Игорь всё равно не слушает, а когда девушка снова начинает говорить про Илью - только отмахивается. "Да ладно тебе, Юль. Не разводи панику. Нравишься ты парню, вот он и спрашивает. Узнать тебя получше хочет. А ты из него сразу шпиона делаешь. Так и свихнуться недолго. Мания преследования, все дела. Может, тебе отдохнуть недельку? Съездишь куда-нибудь..."

Юля ему не безразлична? Может быть. Но она уже не раз давала Кольцову понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. Вплоть до разговора напрямую. Он перестал домогаться? Нет. Почему? Потому что симпатия слишком сильная? Наверно, Белозерский бы подумал именно так. Но Юля не сомневалась: дело не в этом. Причина куда глубже и далеко не такая романтичная.

Танец продолжался. Илья больше ничего не говорил, но его рука лежала на талии девушки всё также уверенно. Юля смотрела по сторонам. В окно, на гостей - куда угодно, только не на Кольцова. В конце концов, её взгляд упал на одну из сидящих за столом пар. Молодой мужчина в чёрном костюме, светлокожий, с волосами почти такими же белыми, как платье его ещё совсем юной собеседницы. Блондин был предельно спокоен, неспешен, даже чуточку небрежен, но девушка всё равно слушала с жадностью, явно не желая упускать ни единого слова.

Юля замерла, напрочь забыв про музыку, про танец, и про Илью. Нет, она догадывалась, что он будет здесь: в конце концов, посещение таких мероприятий входит в его обязанности. Она была готова.

Вернее, думала, что готова.

Один взгляд - и её чувства будто бы уложили на пыточный стол и начали тянуть из них жилы. Внутри всё напряглось, перевернулось, заболело, заныло.

Пытка.

Хуже было лишь в его объятьях, когда Юля смотрела в серо-голубые глаза и...

- Может, уже хватит себя мучить?

Ещё один поворот - и снова музыка, снова танец, снова зал, полный гостей. Другой голос, другие руки, другие глаза.

Тряхнув головой, девушка отогнала наваждение.

- Может, уже хватит лезть не в своё дело? - отрезала она холодно. - Я тебя уже тысячу раз просила. Оставь меня в покое.

- Да хоть две тысячи. - Илья уже не улыбался, взгляд желтовато-зелёных глаз стал острее, мрачнее. - Хоть миллион. Эта бесчувственная скотина тебя не достойна. Все Одинцовы - кучка озабоченных извращенцев, которые думают только о себе.

Пощёчина.

Недостаточно сильная, чтобы свернуть челюсть, но достаточно звонкая, чтобы половина зала обернулась.

- Ещё слово, - голос девушки звучал негромко, но взгляд резал без ножа, - ещё хоть слово, и, клянусь, ты...

Она недоговорила. Высвободившись из объятий, пошла к выходу из зала. Илья не держал. Потёр щёку, огляделся. Чуть виновато улыбнувшись, пожал плечами, как бы отвечая любопытным взглядам. "Женщины, что с них взять? Простите за беспокойство". Кто-то кивнул, кто-то отвернулся - парню уже было всё равно. Он посмотрел в сторону стола, за которым сидели Одинцов с новоиспечённой Белозерской - но к ним уже подошёл Сергей. Пару минут они говорили, а потом беловолосый тоже покинул зал.

Немного подумав, Илья направился следом.

Обычно я сплю чутко. Не настолько, чтобы вскакивать от каждого шороха, но скрип открываемой двери и стук шагов по паркету меня бы точно разбудили. Но не в этот раз. Вчерашний день отнял слишком много сил, поэтому я проснулась только из-за звука бьющегося стекла.

- Эй! Кто здесь?

Сердце колотилось быстро-быстро, аж до боли. Я огляделась. Дверь приоткрыта, возле стола - чей-то тёмный силуэт. Пока я спросонья пыталась сообразить, что происходит, он (она? оно?) выбежало из комнаты.

Ну и как это понимать? Вор, что ли? Тогда у него сегодня неудачный день - я редко держу в кошельке больше двух-трёх сотен. Хотя он стоял возле стола, а там лежал только...

Вот тут я подскочила. Включив ближайшую лампу, кинулась к столу - пусто! Осколки вазы на полу, а от подарка Короля и след простыл.

Что происходит?! Что за шутки?! Найду "шутника" - пускай пеняет на себя! Мало не покажется!

Сквозь полуоткрытую дверь донеслись какие-то звуки. Голоса. Я прислушалась. Слов было не разобрать, но говорили Игорь Викторович и Маша.

Маша?..

Маша!

Ох, надеюсь, мои догадки не подтвердятся, иначе кое-кто лишится головы, рук и вообще всех выпирающих частей тела!

Завернувшись в покрывало, я выскочила из комнаты.

- Маш, это не дело.

Они стояли в коридоре. Эта мелкая гадина и Белозерский. Она в пижаме, он уже в брюках, рубашке и с галстуком. И в руках держит коробку, завёрнутую в тёмно-фиолетовый бархат.

- Почему? Ты сам говорил, что хочешь открыть. Я слышала!

- Ага, я тоже слышала. - Сейчас кто-то чего-то не досчитается. - Мария Алексеевна, если уж воруете, то хотя бы делайте это аккуратнее. А не как слон в посудной лавке.