— Да, кхм. Вот. Остальных людей, проводников, носильщиков, наймете на месте, это уж смотря куда вы от Панамы тронетесь. Только смотри, никому и никогда не плати всей суммы вперед, даже и половины, а то мигом останешься в джунглях один одинешенек. Двадцать процентов — нормальная предоплата. Наличные с собой тоже не носи, сразу по прибытию клади на депозит, люди там живут в нищете, лишний раз искушать не стоит.

— А все же, сэр, зачем столько одеял?

— Ох, это что, все, что тебя интересует? На одно одеяло ложишься, другим накрываешься, третье всегда свернутое лежит, сухое. По три одеяла на человека, итого — тридцать. Понятно?

— Да, сэр.

Вот, черт! Я, честно говоря, не рассчитывал на покупку снаряжения и оружия на десятерых. Ну, понятное дело, что я планировал на месте нанять каких-нибудь проводников, но предполагал, что у них будет все свое, я же просто заплачу им за услуги. А теперь, оказывается, что расходы предполагаются ого-го, какие. Хватило бы денег…

— Ну что ж, рад, что тебе все ясно, юноша. Завтра я пришлю к тебе моих парней, пообщаетесь. И, кстати, вот им как раз нужно заплатить сразу всю сумму, и торговаться я тебе не советую. Эти люди имеют репутацию в своем кругу, и портить ее они не захотят. И не забывай слушаться их во всем, если хочешь выжить. С кем хоть отправляетесь?

— С моим другом и его невестой.

— О, боги! Женщина? Это плохо, парни могут заупрямиться или запросить больше денег.

— Боюсь, что без нее никак нельзя, сэр. Но она не изнеженная барышня, очень сильная и выносливая, думаю, сможет дать фору многим мужчинам.

— Да? Ну, это дело ваше, — мистер Мюррей неутомимо прихлебывал из стакана, и его речь понемногу становилась слегка невнятной, а шея все больше наливалась кровью.

— Не желаете ли отужинать с нами, сэр? — вроде бы все, что мне было нужно я уже узнал, а мужчину стоило немного отвлечь от бутылки, а то, как бы не пришлось потом выносить на руках.

— Ну уж нет, сынок, на ужин я уже приглашен к Артуру. Кстати, неплохо бы нам уже отправляться, Марта небось заждалась. Что скажешь, старый обманщик?

— Патрик, ты уже пьян. Вставай, пойдем, — мистер Джобсон поднялся со своего места. — И не называй меня обманщиком.

— А кто ты, как не обманщик? Ты же адвокат! А они все сплошь обманщики и лицемеры, ох, не был бы ты моим другом... — мистер Мюррей, кряхтя и отдуваясь, выбрался из объятий кресла.

Он повел вокруг довольно осоловелым взглядом и пошатнулся.

— И да, надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью, сынок. Это же ужас, какая гадость, эта качка! — и шатаясь, как будто находясь на палубе корабля в шторм, мистер Мюррей, не прощаясь, направился к выходу.

Адвокат Джобсон, с виноватым видом пожав плечами, направился вслед за ним, а я, зажав в руке листок, позабыв про ужин, все думал над последними словами мистера Мюррея. Морская болезни, качка, плавание... Интересно, как в этом мире будет реализовано перемещение на такое огромное расстояние? Если предположить, что все будет сделано максимально реалистично, то, что выходит, это месяц, а то и два в пути? Сколько там могло потребоваться на пересечение Атлантики в то время? География мира идентична реальному, расстояния те же, скорость судна отнюдь не космическая.

И, кстати, надо будет еще выяснить, как туда, собственно добираться? Откуда, и сколько это будет стоить? Ладно, как говорила Скарлетт О’Хара, подумаю об этом завтра. Желудок вновь напомнил о себе, и я, решив больше над ним не издеваться, попросил Марджори накрывать ужин. Есть опять пришлось в одиночестве, так как Донни снова успел куда-то уехать.

После ужина я откровенно начал маяться. Нет ничего хуже состояния ожидания, когда ты абсолютно никаким способом не способен отвлечься. Я пытался читать, но мысли скакали, как сумасшедшие, и через несколько страниц книги я обнаружил, что понятия не имею, о чем только что прочел. Сон тоже не приходил. Оставалось бродить по комнате туда-сюда, считая минуты.

Уже было глубоко за полночь, когда вернулся Донни, я слышал, как он тихо, на цыпочках поднимался по лестнице. Ближе к часу ночи, я вдруг начал ощущать сильнейшую сонливость, и даже мелькнула мысль о том, что ничего не случиться, если я прилягу всего на одну минуточку и даже не буду закрывать глаза. Уже сев на край кровати, вдруг очнулся. Ну, уж нет, теперь слишком поздно! Знаю, чем это закончится. Проснувшись утром, я долго буду без толку посыпать голову пеплом. Нужно держаться.

Умывание холодной водой пошло мне на пользу и без пяти минут два, с мокрыми волосами, продрогший, но очень бодрый, я стоял перед закрытым сейфом с часами в руке.

Пять, четыре, три, две, одна! Циферблат отсчитывает последние секунды, и! Два часа!

В механизме, скрытом где-то в глубине сейфа, раздался тихий, еле слышный щелчок, и в самом центре кольцевого лабиринта появилось небольшое углубление — выемка в виде окружности, немного неправильной формы, повторяющая силуэт дядиных часов. Не задумываясь больше ни на секунду, я вставил их в отверстие. Внутри сейфа раздался еще один металлический звук, и внешнее кольцо рисунка, который оказался не просто гравировкой на лицевой стороне дверцы, а состоял из нескольких отдельных частей, приподнялось над поверхностью примерно на пол сантиметра. Больше никаких изменений не было, сейф не открылся.

Я подошел поближе. Как оказалось, теперь это кольцо можно было свободно вращать. При легком нажатии, оно снова опустилось на один уровень с остальной поверхностью, при этом на ту же высоту приподнялось следующее кольцо, меньшего диаметра, находящееся ближе к центру. Поочередно поднимая и опуская кольца, я выяснил, что вращающихся частей всего пять, и после того, как я нажал на последнее, самое маленькое, вновь активировалось большое внешнее.

Так, принцип работы замка был, в целом, понятен. Думаю, что если я разберусь, в каком положении должны находиться кольца, замок я открою. Вот только что это за положение?

Так, а если выставить рисунок колец на сейфе так же, как и на часах? Ну-ка! Вынув их из выемки, я всмотрелся в рисунок на задней крышке, пытаясь запомнить правильное расположение. Вставив часы обратно, а вставить пришлось, так как без часов кольца на сейфе отказывались вращаться, я постарался повернуть их в те же самые позиции. Повернув самое последнее, центральное кольцо, я, почти не дыша, с замершим сердцем нажал на него. Ничего не произошло, снова приподнялось внешнее, а дверца так и осталась запертой.

Хм. А не мог я допустить неточность? Принеся из кабинета лист бумаги и карандаш, я постарался максимально правильно зарисовать рисунок на часах, а затем, еще раз воспроизвел его на дверце сейфа. Результат нулевой. Может, я все-таки пропустил какую-то подсказку?

Хотя комната была практически пустая, я принялся повторно ее обыскивать, не пропуская ни сантиметра поверхности. Тщательно осмотрев стены, пол и даже потолок, я вновь вернулся к злосчастному сейфу. На нем тоже никаких подсказок не было, только не поддающийся мне хитрый замок, да надпись — самая первая подсказка. Еще раз, от безысходности пробежав ее глазами, от удивления я чуть не свалился на пол. Надпись была абсолютно другой!

— Вот идиот! — и тут же зажал сам себе рот. Еще не хватало перебудить весь дом.

Новая надпись, появившаяся взамен старой, гласила: «Бык пришел вторым, этот же — первым. Бык принес в дар свою покорность, этот же — верность. И оба потеряли свободу».

Пришел первым, принес в дар верность, потерял свободу. То есть перестал быть диким, стал домашним, верным… Ну, дядя! Я засмеялся от того, насколько легко мне далась эта, действительно, совсем несложная загадка. И снова вытащив часы, уверенно перевел их на восемь, время «этого», зарисовал новое положение разомкнутых колец и вставил часы обратно. Не сомневаясь, повернул кольца на дверце сейфа, от большого к меньшему, сщ щелчком утопил на место последнее и с бьющимся сердцем смотрел, как медленно и бесшумно открывается тяжелая дверь.