Ну что ж, это тоже опыт. Урона я не нанес, зато понял, что противник слишком быстр, и попасть в него на таком расстоянии практически не реально, нужно стрелять в упор.

Сделав одну неудачную атаку, существо принялось медленно обходить нас справа, двигаясь в полуприсяде, какими-то нелепыми скачками. Руки, свободно висящие вдоль корпуса и практически задевающие землю лезвиями зажатых в них ножей, совершали ритмичные, волнообразные движения, гипнотизирующие своей однообразностью.

И когда, отвлеченный этими повторяющимися движениями, я чуть замедлил шаг, руки выстрелили из-под корпуса, развернувшись, словно сверкающие металлические ленты, протянувшись на расстояние, немыслимое для обычных человеческих рук. И, если бы не Микото, который, обладая намного лучшей реакцией, просто дернул меня сзади за куртку, заставив отшатнуться на шаг, боюсь, валяться бы мне на песке с перерезанным горлом.

— Очень быстрый! Не подпускайте близко!

Да уж. Смерть прошла совсем рядом, обдав меня зловонным дыханием. Джой, словно чувствуя какую-то неуверенность, если не сказать — страх, жался к моей ноге, вовсе не стремясь атаковать противника. Впрочем, я и не спешил бросать его в бой, решив приберечь до критического момента.

И опять, как и в первый раз, после неудачной атаки тварь не спешила с новым нападением, предпочитая кружить по арене, не сводя с меня своего пугающе безумного взгляда.

Перемещаясь по кругу, чтобы всегда держать противника перед глазами, я не мог не заметить, как невесело развиваются события у Донни с Мариссой. Паукообразный механизм, перекосившись и прихрамывая, проигнорировав меня, сразу рванул именно к ним. И сейчас друзья худо-бедно отбивались от него только благодаря виртуозному владению ножом Мариссы, и отсутствию глаза у самой твари, что позволяло им, перемещаясь в слепой зоне, периодически царапать корпус, не имея возможности нанести сколько-нибудь серьезные повреждения.

Понимая, что у механического существа сил и выносливости в разы больше, можно было не сомневаться, в чью пользу закончится это противостояние, учитывая, что на рукаве рубашки Донни уже расплывалось кровавое пятно, а ведь бой только начался. Вооруженные ножами, друзья практически ничего не могли противопоставить мощным клешням, на вид вполне способным перекусить руку.

Вот, если бы лишить существо второго глаза… Да только подобраться к нему с ножом и остаться при этом в живых — невозможно.

В этот момент мой противник, наконец, снова пошел в атаку. На этот раз я был к этому готов, и сразу же, не допуская и доли секунды промедления, отпрыгнул назад. Вновь взметнулись руки-ленты, гибкие, как шланги, будто вовсе лишенные суставов, снова перед лицом мелькнул блеск лезвий!

— Повторяешься, дружок! — мелькнувшая в голове мысль точно совпала с моментом выстрела.

Тварь дернулась, пытаясь уклониться, да только вектор движения, направленный навстречу мне, помешал ей переместиться достаточно быстро, и стрелка попала в цель. Но, вовсе не туда, куда я планировал. Посчитав, что самым уязвимым местом у нее являются тонкие, гибкие, слабые на вид руки, я надеялся, если не отстрелить, то хотя бы достаточно повредить одну из них, что сильно облегчило бы дальнейший бой.

Но, так вышло тоже неплохо. Воткнувшись в наполовину расплющенный, ограниченный в подвижности коленный сустав, моя латунная стрелка окончательно его заклинила, и тварь, повинуясь силе инерции, повалилась на землю, в направлении своего рывка.

— Джой, вперед!

Пес рванул к лежащему на земле существу, игнорируя вьющиеся в воздухе, словно щупальца осьминога, руки, вцепился зубами то ли в плечо, то ли в горло. Раздался противный скрежет металла.

Я приготовился добить тварь, но голос Мариссы, вдруг зазвеневший набатным колоколом, заставив меня внутренне похолодеть и забыть о своей цели.

— Донни, нет! О, Господи нет!

Развернувшись, я увидел страшную картину — Донни, зажатый поперек туловища клешней механического паука, висел в воздухе, свесив голову на грудь, то ли находясь без сознания, то ли будучи мертвым. Вторая клешня твари была угрожающе занесена над его неподвижной головой.

Понимая, что не успеваю сделать и шага, я вскинул самострел и выстрелил, целясь в маленькую, треугольную головку твари.

— Пожалуйста! Пожалуйста! — не знаю, до какого из божеств этого мира донеслась моя безмолвная молитва, но я попал точно в оставшийся глаз мерзкого паука, и тот, бессильно подняв обе клешни в воздух и выпустив жертву, вдруг закружил по площади в каком-то безумном слепом вальсе.

Марисса упала на колени и склонилась над Донни.

— Жив, жив!

Не позволяя себе расслабиться ни на секунду, лишь мысленно переведя дух, я развернулся к своей твари, готовясь сделать финальный выстрел.

Он не понадобился.

Не знаю, как они успели проделать это за те пять-шесть секунд, которые я смотрел в другую сторону, но все было кончено. Обнявшись, словно лучшие друзья, на земле неподвижно лежали мой верный друг Джой и страшная, безумная тварь, злое творение проклятого бога Тлалока.

Джой так и застыл, в последнем усилии сжав челюсти, перекусив и отделив от тела твари ее смертоносную руку. Вторая рука существа, безвольно откинувшись, лежала на песке. Нож выпал из разжавшихся пальцев. Машинально отметив абсолютно человеческую ладонь, я понял, что не могу отвести взгляда от черных, как будто нарисованных пробоин в блестящем корпусе… Нет! От ран, смертельных ран на теле моего друга, моего верного товарища, Джоя.

— Шерлок, помоги!

— Прости, Джой, — я отвернулся и побежал в сторону Мариссы, которая безуспешно пыталась приподнять Донни, вся покрытая своей и его кровью.

Друг еще не пришел в сознание, а о сильной потере крови говорило его белое, с синевой лицо. Мгновенно разодрав на полосы всю доступную нам одежду, включая мою рубашку, куртку и частично растерзав велосипедные шаровары Мариссы, мы соорудили плотную повязку, благодаря которой кровотечение из разрубленного до кости плеча удалось остановить. Однако, если срочно не оказать полноценную медицинскую помощь, Донни умрет, в этом не было никаких сомнений.

Но мы же победили, не так ли?

— Эй, вы, наверху! — я задрал голову, обращаясь к зрителям, которые сидели тихо, застыв, как изваяния, словно находясь в каком-то трансе. — Выпускайте нас, мы прошли испытание!

Я ожидал перевода, однако Микото молчал. Замолчала и Марисса, всего лишь пару секунд назад что-то тихонько шепчущая Донни, голова которого покоилась на ее коленях. Чувствуя неладное, я медленно отвернулся от трибун.

В центре арены, уже не беспомощно, а угрожающе подняв вверх клешни, стоял огромный паук. Он снова был вполне боеспособен, и отсутствие зрения, похоже, нисколько не мешало. На его спине, размахивая единственной уцелевшей рукой, сидел «человечек», и огонек безумия в его глазах, казалось, горел еще ярче, еще ослепительней.

Уже ни на что не надеясь, я шагнул вперед.

Что все уже закончилось, я заметил не сразу. Признаюсь честно, я шел умирать. Зная, с каким трудом и какой ценой удалось даже не убить, всего лишь немного покалечить эту злобную тварь, я не рассчитывал на победу.

Но отступить, зная, что за спиной лежит раненый, возможно, умирающий друг, я не мог. Да и смерть Джоя не должна быть напрасной.

Потому, я слепо шел вперед, забыв, что у меня в руках оружие дальнего боя, а к противнику нельзя приближаться вплотную. Я много читал о том, как злость мешает в бою, и что всегда, даже в самый критический момент важно сохранять хладнокровие, но сейчас… Как будто пелена безумия накрыла все вокруг, и я уподобился бешеному зверю, не признающему доводов благоразумия и логики, желая рвать врага зубами, давая выход своему гневу.

Поэтому, в первые секунды даже не почувствовал усилий Мариссы и Микото, безуспешно пытающихся удержать меня на месте. Целиком заполненный своим желанием убивать, я не сразу понял, что происходит, лишь заметил, что внезапно стало труднее идти вперед. Потом, сквозь мертвую тишину, которая накрыла меня, словно куполом, начали пробиваться их далекие крики.