Это что же, все-таки уснул? Выходит, так… Вероятно, организм еще не до конца восстановился после многодневной комы.

Ну что ж, зато я прекрасно выспался, настроение на редкость бодрое, да и готовность к действиям просто брызжет и льется через край. Посетив ванную комнату и переодев измятый костюм я, насвистывая, спустился в гостиную. Проходя мимо комнаты Донни, я несколько раз стукнул, не дождавшись ответа — заглянул. Никого.

Надо сказать, проснулся я в несусветную рань, часы на камине показывали без четверти шесть. Сказывалось то, что уснул вчера едва ли в десять вечера. Впрочем, это к лучшему, можно позавтракать и собраться без спешки. А все-таки, где же Донни?

С этим вопросом я обратился в Марджори, которая, собранная и деловитая, появилась в гостиной с куском бархата и коробкой с пастой для полировки серебра.

— Мистер Уотсон не ночевал, сэр. Очевидно, он остался на ночь у своей дамы, поэтому мы не стали вас будить, — судя по тому, как при этих словах поджала губы горничная, она не одобряла ни поведение самого Донни, и уж тем более, его дамы.

Ну, тут уж я им точно не судья, хотя, насколько я знал, в обществе такое поведение осуждалось.

Почувствовав вдруг ужасную жажду деятельности, я решил сделать все запланированные на сегодня дела пораньше. Отказавшись от мысли спокойно и расслабленно посидеть, наслаждаясь завтраком, я наскоро выпил чаю с тостами и джемом, прихватил заранее подготовленные бумаги, и в начале восьмого утра уже стоял перед парадным входом дома, некоторое время назад бывшего мне почти родным.

На мой стук открыл мистер Робинсон. Щурясь и позевывая, он всмотрелся в мое лицо, затем вдруг расплылся в широченной улыбке.

— Мистер Браун! Как я рад, что вы к нам зашли. Детектив Марч рассказывал о вашем героизме. Да если бы не вы!..

— Доброе утро, мистер Робинсон. Я тоже очень раз вас видеть, могу я пройти?

— Конечно, сэр!

Решив не отвлекать мисс Эмили и вообще не привлекать лишнего к себе внимания, я сразу прошел на задний двор, к двери своей мастерской. На секунду остановившись перед входом решительно развернулся, вернулся и постучал в дверь каморки своего учителя, старика Шоу.

После моего стука внутри послышалось какое-то шуршание, звон металла, грохот и сдавленные ругательства. Затем, послышался раздраженный голос старика:

— И кого там еще черт принес в такую рань?

— Это я, мистер Шоу, Шерлок.

— Шерлок? О! — внутри загрохотало и зазвякало еще яростней. — Погоди секунду, мой мальчик, я сейчас открою.

Продержав меня на пороге еще пару минут, все это время не прекращая грохотать, мистер Шоу, наконец, открыл дверь и, к моему удивлению, сразу же крепко обнял. Надо сказать, что мы не виделись с ним с момента, когда я узнал о пропаже детей, но все равно, такой реакции я не ожидал. Мистер Шоу был довольно суровым и скупым на эмоции человеком. Признаться, эта сцена эта была неожиданна и приятна, и я даже ощутил комок в груди от нахлынувших эмоций.

— Проходи, мой мальчик, как же я рад тебя видеть. Прости, что я так и не навестил тебя в больнице, да и от вчерашнего твоего приглашения отказался… Но я как-то отвык от большого мира за стенами этого дома, ты уж меня пойми.

— Я прекрасно понимаю вас, мистер Шоу, и не в обиде.

Я прошел вслед за стариком в его полутемную комнатку, краем глаза заметив некоторые перемены в обстановке. Одно из потертых плюшевых кресел в дальнем углу пропало, на его месте стоял стол или верстак, заваленный какими-то деталями. Рассмотреть подробности мне помешало плотное покрывало, которым все это было прикрыто от посторонних взглядов.

— Так что заставило тебя прийти ко мне в такую рань? Если я не ошибаюсь, у тебя сейчас должны быть занятия на третьем этаже, а вовсе не тут?

— Я больше не буду посещать эти занятия. Боюсь, у меня на это нет времени.

— Да, внучка рассказывала мне о твоих планах. Теперь, когда у тебя есть деньги на путешествие, я полагаю, что тебя тут больше ничего не держит?

Честно, я ожидал услышать скрытую обиду в голосе старика, все-таки, мне придется прекратить и наши с ним занятия, тем более, что я так и не оправдал возложенных на меня надежд и не стал настоящим мастером-механиком. Но, голос мистера Шоу был ровным, настроение, как мне показалось, было даже как будто приподнятым.

— Меня держит тут очень многое, но я должен сделать то, что я должен.

Старик рассмеялся:

— Ответ не мальчика, но мужа! Малыш Шерлок вырос. Ну что ж, я рад, действительно рад этому. Так зачем ты, все-таки, пришел сюда в такую рань?

— Вот, — я достал из портупеи свой самострел. — Хочу усовершенствовать его.

— Усовершенствовать? И что ты хочешь изменить?

— Видите ли, сэр, как вы знаете, мне предстоит довольно долгая и, вероятнее всего, очень опасная экспедиция. Поэтому я хотел бы, перед тем, как отправиться в путь, устранить единственный недостаток этого замечательного устройства.

— Недостаток? — мистер Шоу гневно повысил голос, но я видел, что на самом деле он вовсе не сердится. — У моих изделий не может быть недостатков!

— Конечно, сэр, вы правы. Самострел великолепен, и недостатков у него нет. Вот только в некоторых ситуациях, мне бы хотелось видеть у него большую скорострельность, нежели текущая.

— Пфф! Возможно, кому-то просто нужно быстрее шевелить руками, а? А на самом деле, — мистер Шоу прекратил изображать возмущение и заговорил серьезно, — ты уверен, что тебе, в твоем походе, нужно именно это оружие? Я делал его когда-то для себя, двенадцатилетнего мальчишки. Но это вовсе не то, что может спасти тебе жизнь в джунглях, или куда ты там направляешься. Там вернее будет хороший слонобой.

Конечно, старик был прав, спорить с ним я не собирался. Но, испытывая к самострелу сентиментальные чувства, я не хотел менять его ни на что другое. Пускай с дробовиками ходят специально обученные этому люди, а я предпочитаю свой верный самострел, вот только нужно его немного доработать. Эта, и еще много других мыслей промелькнули в голове, но вслух я сказал лишь одно слово, четко и без сомнения:

— Уверен!

— Ну что ж, дело твое. А что ты там придумал то?

Быстрыми штрихами я схематично набросал на листе бумаги, что конкретно я хочу изменить. Несколько секунд пожевав тонкими губами, насупив седые брови, мистер Шоу признал, что доработка, безусловно, полезная.

— Я не сделал этого сам в свое время, лишь от того, что тогда все огнестрельное оружие заряжалось с дула.

— Конечно, сэр, я даже не сомневаюсь в этом.

— Ну, хорошо, работай, не буду тебе мешать. Ты уже уходишь? — старик взглянул на меня с еле сдерживаемым нетерпением, как если бы он собирался поскорее вернуться к прерванном моим визитом занятию.

— Да, сейчас ухожу. Еще одно, — я достал из картонной папки и протянул ему несколько листков.

— Это что?

— Это бумаги, подтверждающие ваше право собственности на два моих изобретения — механизм, позволяющий записывать и впоследствии воспроизводить звуки, и механолет. Подождите, — я поспешил прервать старика, видя, что он готовиться возражать. — Вы с мисс Эмили очень много для меня сделали, если бы не ее доброта и ваша наука, я никогда не нашел бы свой дом, и не добился бы всего, что есть у меня сейчас.

Увидев, что у растроганного старика на глазах начинают проступать слезы, я, смущенно уставившись в пол, перейдя на торопливое бормотание, поспешно продолжил:

— Центральное Управление полиции готово закупать записывающие устройства для нужд отдела расследований, а механолеты можно будет продавать в магазин на Риджент-стрит, я не успел предоставить им готовый образец, но уверен, что с вами они будут рады заключить контракт.

Завершив свою речь, я сунул в руки растерянного старика бумаги и выскочил за порог. Фух! Ну почему, когда делаешь доброе дело, чаще всего хочется сделать это тайно, как будто это что-то плохое?

В мастерской ничего не изменилось за то время, пока я отсутствовал. Тонкий слой пыли лежал почти на всех поверхностях. Только занимающий весь стол механолет, полыхающий алыми и золотыми языками пламени, выглядел как пришелец из какого-то иного, сказочного мира.