— Готов?

Не успел тот ответить или хотя бы кивнуть, как в комнату влетела Марисса.

— Они уже рядом! Быстрее!

— Что? Откуда ты знаешь?

— Теннисон только что был снаружи и сказал, что они уже в начале улицы!

Выскочив в коридор, мы увидели там запыхавшегося Теннисона и мистера Ленгдона.

— А теперь, господа, я прошу от вас тишины, а также беспрекословного и молниеносного выполнения моих команд. Только так я смогу гарантировать, что мы уйдем от погони. Всем ясно? — Ленгдон выглядел очень спокойным и решительным, как будто и не было этой вспышки гнева несколько минут назад.

— Да, сэр, — я позволили себе ответить за всех.

— Господа, сейчас сюда нагрянет толпа пьяных мерзавцев, жаждущих нашей крови. Двери их не остановят, поэтому укрыться у нас не выйдет. Надо уходить. Поэтому сейчас мы спускаемся на первый этаж, оттуда в подвал. Там есть подземный ход, который ведет за город. Точнее, раньше вел, сейчас там район складов.

С этими словами мистер Ленгдон развернулся и решительно двинулся вниз по лестнице, мы потянулись за ним. В фойе было темно и тихо, стойка портье была пуста. Неприметная дверь рядом со стойкой сейчас оказалась приоткрыта.

— Сюда, это служебные помещения.

На цыпочках прокравшись туда, мы оказались в длинном коридоре, который заканчивался еще одной полуоткрытой дверью, где и начиналась лестница в подвал.

— Фух! Ну, теперь у нас есть немного времени, сюда они попадут не сразу, — дверь захлопнулась, раздался звук задвигаемого засова.

Мне вдруг показалось смешным, что мы, пятеро взрослых людей, посреди ночи бежим от кого-то, прячемся по подвалам… Причем, вообще неизвестно, есть ли действительно какая-то опасность!

Я подошел к двери, замер, прислушался. Примерно с минуту царила полная тишина, я не слышал ничего, кроме своего собственного дыхания, и уже было собрался повернуться к Ленгдону со словами сомнения в том, что толпа искала именно нас, как за дверью послышались какие-то звуки, стук, звон битого стекла.

— Ну, вот они и пришли. Поторопимся, господа! — мужчина подошел к одному из винных шкафов и, особо не напрягаясь, сдвинул его в сторону. — Прошу.

Толкаясь и переругиваясь шепотом, мы вошли в темный тоннель, и потайная дверь со щелчком встала на место.

Шли довольно долго, хотя, скорее всего так показалось потому, что протискиваться низким, осыпающимся коридором, кое-как поддерживаемым полусгнившими опорами, было чрезвычайно нерадостно. К моменту, когда мистер Ленгдон, наконец, объявил, что скоро улица, я уже начинал сходить с ума от подкрадывающегося приступа клаустрофобии — сердце колотилось, как безумное, воздуха не хватало, а слой земли над головой ощущался почти физически.

Подземный тоннель закончился тупиком и короткой деревянной лесенкой, ведущей наверх. Поднявшись по ней, мы оказались в небольшом помещении, абсолютно пустом.

— Подождите тут, я проверю, что там происходит, — Ленгдон выскочил на улицу. Его не было минут пять.

— Так, все, выходим, попробуем прорваться в порт. Они там громят гостиницу, успеем проскочить, — мужчина вернулся как раз в тот момент, когда я уже сам собирался выглянуть.

Мы выскочили на улицу, которую я, вроде бы, узнал — это была та самая территория складов, которую сегодня уже пересекали, по дороге на туземный рынок. Пригнувшись, пользуясь тем, что на улицах отсутствовало освещение, мы потихоньку пробирались к бухте. Периодически раздавались крики, слышался звон битого стекла, один раз даже пришлось перелезать через живую изгородь и прятаться в чужом палисаднике, когда несколько человек с факелами вдруг свернули в переулок, которым мы крались.

С каждой минутой во мне крепла уверенность, что все обойдется, и уже начали лезть в голову посторонние мысли. Например, такая: «А не подло ли мы поступили, сбежав из отеля, и не предупредив постояльцев?». И еще: «Как удачно, что в гостинице был этот подземный ход!». А вот самую последнюю мысль, которая пришла мне в голову, я уже было собрался озвучить, до того она мне показалась интересной, как вдруг случилось то, что случилось.

Мистер Ленгдон зацепился за что-то ногой в темноте и кубарем покатился по земле, и в тот же момент раздался громкий выстрел. Он мгновенно вскочил на ноги, и, уже нисколько не скрываясь, истошно завопил:

— Быстрей, за мной! В порт!

Мда. Даже, если кто-то из наших преследователей не слышал выстрела или обратил на него внимания, то теперь, после этого громогласного указания, все сомнения, где нас искать, точно отпали.

Благо, как оказалось, порт был совсем рядом. Проскочив прилегающую к нему крохотную площадь с рыбными прилавками, мы выскочили прямо к причалам. На воде качалось довольно много суденышек, в основном — небольшие рыбачьи лодчонки местных жителей. Какая из них наша — в такой темноте разобрать было абсолютно невозможно, но мистер Ленгдон уверенно побежал вперед. Нам ничего не оставалось, как следовать за ним, так как пьяные угрожающие выкрики за спиной раздавались все ближе. В той же стороне вдруг раздалось несколько выстрелов.

— Эй, на борту! Принимай пассажиров!

Не останавливаясь ни на секунду, даже не притормозив, мужчины с разбегу, одним прыжком пересекли полоску воды, отделяющую борт шлюпки от причала, едва не сбив с ног, сонно поднимающегося откуда-то из ее глубины, матроса. Следом посыпались вещи. Марисса так же лихо прыгнула следом, мы с Донни были последними. Глубоко вздохнув, друг решительно перескочил в шлюпку, я же, опасаясь повредить Джоя, которого все это время нес с собой в сумке, сначала аккуратно передал его.

На пару секунд замер, набираясь смелости, все-таки перепрыгнуть предстояло пространство никак не меньше полутора метров, да еще и приземлиться в раскачивающуюся шлюпку, рискуя в падении переломать себе ноги. И в этот момент на маленькую площадь, где утром, в день нашего приезда, продавали свежую морскую рыбу и местные фрукты, выскочила толпа. Расстояние от места, где я стоял, до них, было меньше пятидесяти метров, и я отчетливо видел каждого.

— Вот они! Уходят!

— Не уйдут, — раздался уверенный голос.

Замелькали неяркие вспышки, послышалось несколько хлопков.

— Шерлок, прыгай! — я отмер. Черт, да ведь в меня стреляют! Уже ни о чем не думая, я сиганул с причала в шлюпку и в падении услышал истошный крик Теннисона: «Руби!»

Ногу я, все-таки, подвернул. Но выяснилось это позже, когда мы уже отплыли на порядочное расстояние от берега. А тогда никакой боли не было, только страх, дикое нервное возбуждение и торжество, когда стало понятно, что в море за нами никто не гонится и мы оторвались.

В тот момент, когда упал с причала, прокатившись кубарем, я вообще слабо понимал, что происходит вокруг. Впрочем, как и матрос «Буревесника», который спал на какой-то дерюге прямо под лавкой гребца и поначалу, когда все начали сыпаться ему на голову, чуть не выскочил за борт, приняв нас за грабителей. Впрочем, он до сих пор мало что соображал, хорошо, хоть не мешал действиям наемников.

В тот момент они сработали просто идеально, отрабатывая деньги, которые я заплатил, просто на сто процентов. В секунду перерубив канат, который был намотан вокруг прикола на причале, они дружно ударили веслами. За те несколько мгновений, которые потребовались преследователям, чтобы пересечь площадь, шлюпка уже была в десятке метров от берега и набирала скорость.

С причала вновь захлопали выстрелы. Повинуясь резкой команде Теннисона, мы, включая матроса, который все еще до конца не осознал происходящее, попадали на дно лодки. Наемники продолжали грести широкими взмахами, лишь слегка пригнувшись и втянув головы в плечи. Железные ребята!

— Лежите пока тихо, они еще могут поплыть за нами.

Мы пролежали еще около десяти минут. Я разглядывал необычайно яркие звезды, прислушивался, нет ли каких подозрительных звуков поблизости, и думал о том, что же должно быть в голове у человека, чтобы он решился на такое открытое проявление животной агрессии, и имеет ли право он после этого именоваться человеком?