— А Максим ей изменял? — внезапно спросил Бирюков.

Лазарь Симонович затряс головой:

— В это поверить еще труднее!

— Он знает, что вы разыскиваете Софию Лазаревну?

— Я не хочу его расстраивать и отвлекать от дела. Однако Максим — неглупый. На днях спросил: «Отец, чувствую, ты разыскиваешь прошлогодний снег?» Я сказал ему: «Мне уже трудно искать, но, если на свете есть бог он жестоко покарает убийцу нашей Сони».

— Почему сам не пытается возобновить розыск?

— Максим разочарован в возможностях нашего розыска еще с прошлого года. Он приложил много стараний, чтобы отыскать Соню по горячим следам, но, кроме путаницы, из этого ничего не вышло. Сейчас у него осталась одна забота — бизнес.

— В какой фирме работает?

— В последнее время — один из видных брокеров Российской товарно-сырьевой биржи.

— До этого где работал?

— Входить в бизнес начинал с пустяка. Организовал с комсомольцами видеосалон по прокату зарубежных фильмов. Мне очень не понравилась его затея и я спросил: «Максим, вот на этой хохме ты и хочешь сделать большие деньги?» Он послушался. Ушел в кооператив «Автосервис», где в руководстве подобрались одни кавказцы. Не хочу обижать всех, но в бизнес ударились не лучшие представители этих народов. И я опять сказал Максиму: «Уходи из этой шайки, пока не подвели тебя под монастырь». Вы можете со мной не согласиться, но мужчине, знающему три иностранных языка, общаться с кучкой полуграмотных ухорезов — смешное дело, но не бизнес.

— Среди них Асултанова Магомета Саидовича не знаете? — заинтересовался Бирюков.

Лицо Химича стало тревожным. Словно опасаясь, что его подслушают, Лазарь Симонович заговорил тихо:

— Магомет — главный заводила в той, с позволения сказать, фирме. Он несколько раз приезжал к Максиму, после чего я испугался за своего зятя. Порвав с «Автосервисом», Максим нынче зимой на три месяца улетел в Англию для брокерской стажировки. Вернулся оттуда иным, целеустремленным, и занялся настоящим делом. А это, скажу вам, очень нелегкое занятие — быть умным в стране дураков…

Антон улыбнулся. Химич, видимо, посчитав, что тот не поверил в его выводы, торопливо стал убеждать:

— Да, да! Послушайте старого человека. Приведу сногсшибательный пример. Совсем недавно, когда повысили цены на бензин, я сказал соседу по даче Саше Донцову, что скоро наверняка подешевеют автомобили. Это происходит во всех нормальных странах. Решив сделать бизнес, Саша за семьдесят пять тысяч быстренько продал свои «Жигули», и что вы думаете?.. Вместо того, чтобы подешеветь, такой автомобиль, как Сашин, теперь стоит на черном рынке почти полмиллиона! Скажите, разве можно в этой ненормальной стране что-то вычислить?..

— Вы правы, Лазарь Симонович, многое у нас противоречит здравому смыслу, — согласился Бирюков и сразу спросил: — Каким образом Максим оказался в Сибири?

— После института взял направление сюда. Было у него намерение приютить опальную маму Олю. Однако дружбы с ней не получилось. В сорокалетнем возрасте Оленька вышла из лагеря разбитой старухой. У нее образовалась непонятная болезнь со страшными болями. Врачи, пытаясь облегчить страдания, пичкали Олю наркотиками и приучили к этому яду. Последнее десятилетие она без наркотиков уже не могла обходиться. Перед смертью от нее остались в полном смысле кожа да кости. Мы долго искали фотографию Оли для памятника. Оказывается, после лагеря она ни разу не фотографировалась. Пришлось поместить на памятнике портрет довоенной поры.

— Максим часто приезжал в райцентр к матери?

— Нет. Но деньгами помогал постоянно. Уговаривал переехать к нему в Новосибирск, но Оленька отказалась наотрез. Она жила в каком-то своем, нереальном мире. Завела массу кошек и ухаживала за ними как за малыми детьми. Пыталась импровизировать на пианино, которое по ее просьбе купил Максим. Проще говоря, окружающего для нее не существовало. Жизнь для Оли кончилась в сорок втором году, когда родился Максим.

— Где она здесь жила?

— Недалеко от кладбища в маленьком казенном домике на двоих хозяев. Общалась только с одинокой молодой соседкой Ниной, которая бескорыстно помогала Оленьке поддерживать существование.

— По делам Максим сюда не приезжает?

— Какие могут быть дела у преуспевающего брокера серьезной фирмы в этом заштатном городке? — словно удивился Лазарь Симонович. — Последний раз он здесь был на похоронах мамы Оли.

Бирюков посмотрел на Голубева:

— С Галактионовой сейчас не встретились?

— Встретились, Антон Игнатьич, — сразу уловил суть вопроса Слава. — Со мной Юлия Николаевна, хотя и сухо, но поздоровалась. На Лазаря Симоновича — ноль внимания.

— Вы — о той милой барышне, которая вышла из прокуратуры, когда мы сюда входили? — догадался Химич.

— Да, — ответил Бирюков. — Кстати, она тоже из Одессы. Случайно, не знакомы?

— Нет, Одесса — большой город… — Химич вздохнул. — Не видел эту женщину и среди знакомых Максима.

— Много их у него?

— Максиму пятьдесят. Для мужчины — это еще не старость. Полгода он без жены и, если сказать, что ему не нужна женщина, то в это может поверить только ребенок, — уклончиво ответил Лазарь Симонович.

— Говорят, он недавно приезжал на дачу с молодой обольстительницей, — сказал Голубев.

— Вы считаете, что такой импозантный мужчина, как Максим, должен иметь дело с непривлекательными старухами? — с явной подковыркой спросил Химич и опять вздохнул. — Могу вас заверить, уважаемые товарищи, что на случайные связи он никогда не пойдет ни с какими обольстительницами. На бирже много обаятельных сотрудниц. Максим часто ездит по делам с ними. После успешной сделки почему им не заехать на дачу?.. Разумеется, не для того, чтобы лечь в постель, а просто выпить по чашечке кофе. Так сказать, расслабляющий уик-энд… Такие поездки у Максима случались даже при Соне. И Соня ничего не имела против.

— А он позволял жене подобное?

— Что?

— Скажем, с кем-то из своих сотрудников она могла выехать на дачу?..

— Соня была домохозяйкой.

— Как она последний раз уехала из дома? — спросил Бирюков.

Химич, видимо, вспоминая, задумался:

— Как обычно… Рано утром собрала дорожную сумку, взяла с собой немного денег, продукты и сказала, что заночует на даче. Вечером после работы Максим стал искать Сонин паспорт для оформления авиационного билета. Он собирался лететь в Москву и хотел взять с собой Соню. Паспорта не оказалось на месте. Максим сел в машину и помчался в Родниково. Вернулся только под утро убитый горем и сказал мне: «Отец, Сони нет на даче. Она туда не приезжала». Вначале мы решили, что Соня задержалась у кого-то из наших городских друзей. Но никто из них ее не видел. Тогда Максим заявил в милицию. Однако там исчезновение Сони никого не встревожило. Потом внезапно пришла мне телеграмма из Красноярска. Вскоре оттуда же пришло очень короткое письмо Максиму, где Соня писала, что не может дальше с ним жить и уходит к другому мужчине…

— Вы видели это письмо?

— Конечно… Я узнал почерк Сони, но Максим не мог поверить, что Соня ему изменила, и отдал письмо на экспертизу. Эксперты подтвердили: письмо написано рукой Сони. В то время я, старый портной, продолжал работать в дамском ателье. И только недавно, оказавшись на пенсии… — Химич внезапно осекся. — Я начинаю повторяться или мне это кажется?..

— О том, как летали в Красноярск, вы уже рассказывали, — Бирюков достал из стола фотографию Казаринова с Виноградовой и передал ее старику. — Лазарь Симонович, вам ни о чем не говорит этот снимок?

— Так здесь же Соня! — не отрывая пристального взгляда от фотографии, воскликнул Химич.

— А кто с ней?

— Довольно непривлекательный молодой человек… Минуточку, сейчас вычислю… — Лазарь Симонович сосредоточено наморщил лоб. — Минуточку, минуточку… Вы знаете, этого молодого человека я видел в Родниково, когда еще была Соня. Он с такой же неприятной улыбкой подходил ко мне и спрашивал, чья это дача. Я ответил в том смысле, что, если он намерен чем-то поживиться при отсутствии хозяев, то напрасно щекочет себе нервы. В дачном доме нет драгоценностей.