Одного взгляда на Ластарота хватало, чтобы понять - он уже мертв. Почему-то Вэлфиару казалось, что красный дракон потерял нечто большее, чем способность передвигаться, что-то произошло и надломило его дух, превратив в тень от тени.

 Ластарот стал таким, каким был Вэлфиар. А Мраконосец слишком хорошо понимал, что значит, чувствовать себя бессильным. Красный дракон жаждал смерти не только из-за терзавшей его боли, он желал отдать жизнь за что-то дорогое. Вэлфиар отчетливо видел это желание в желтых глазах.

- Да будет так, - произнес Мраконосец. Он решил, что из уважения к красному дракону, позволит его тайне умереть вместе с ним. - Я исполню твою последнюю просьбу, Ластарот.

- Благодарю, мой лорд, - красный дракон склонил голову. - Это честь для меня.

- И для меня. - Вэлфиар не был рад тому, что ему предстоит отнять жизнь дракона, но он почему-то не мог отказать Ластароту в его просьбе. Даже осознавая, сколь мучительным и опасным для него будет пребывание в истинной форме, Мраконосец согласился. - Приготовься к своему последнему бою, Ластарот. - Твердо сказал он.

 Желтые глаза на миг закрылись, словно дракон погрузился глубоко в свои мысли, когда же они открылись вновь, то горели азартом битвы.

 - Я готов. - На этот раз голос Ластарота не дрогнул.

 Глубоко вдохнув, Вэлфиар уже начал принимать свою истинную форму, когда между двумя драконами вдруг появился третий. Совсем еще молодая самка храбро выскочила вперед, закрыв собой изувеченную фигуру удивленного Ластарота. Она собиралась броситься на Вэлфиара, но в этот миг Вестник принял свой истинный облик, и самка замерла, вздрогнув от ужаса. Никогда ей еще не приходилось видеть кого-то столь могущественного, как Вэлфиар Мраконосец. Страх сковал юное создание, и она не смогла издать ни звука.

- Октавия! - Ластарот подался вперед, но упал. Тело красного дракона скрючилось. Он вновь харкнул кровью.

- Отец! - очнувшись от оцепенения, самка дракона бросилась к Ластароту. - Папа, держись!

- Я же сказал тебе, сидеть тихо! Почему ты не послушалась?!

- Но он бы убил тебя! - в желтых глазах Октавии заблестели слезы.

- Такова моя судьба! - Рявкнул Ластарот. - Я уже давно прикован к этому месту и ты вместе со мной! Ты должна быть свободной, Октавия! Должна покинуть эти стены! Но ты слишком упряма и предана, чтобы оставить меня! - Я тебя не брошу...

- Ты такая же, как и твоя мать!

 Вэлфиар стоял неподвижно, пораженный развернувшейся перед ним сценой. Дракон даже забыл о боли, что терзала его плоть, и жадно ловил каждое слово. Мраконосец не чувствовал присутствия еще одного дракона, а это могло значить лишь одно - перед ним полукровка. Но, в отличие от Арна, у Октавии мать была человеком, а отец драконом. Именно поэтому она выглядела не как человеческая девушка.  Встряхнув огромной головой, Вэлфиар стиснул зубы - древнее проклятие уже стиснуло его волю в пылающих тисках ярости. Дракону понадобилась вся его сила воли, чтобы сдержать гнев. Прикрыв глаза, Мраконосец представил себе спящую Амелию и проклятье отступило. Но Вэлфиар знал, что это продлится недолго.

- Дочь моя, - смягчившись, Ластарот ласково взглянул на Октавию. - Мое время пришло и теперь я могу отправиться к твоей матери. Мы вновь будем вместе, а ты должна прожить свою жизнь. Не здесь. Не в этой тюрьме.

- Но отец! - Прощай, Октавия. - Ластарот рванулся всем телом вперед и плечом отбросил дочь в сторону. Набрав полные легкие воздуха, он изверг из пасти столп пламени, ударивший Вэлфиара в грудь.

  На этот раз пламя красного дракона обжигало так, как если бы его хозяин был полон сил. Боль пронзила тело Мраконосца, но усиленная проклятием ярость и нахлынувший гнев сделали свое дело.

 В  последнюю атаку Ластарот вложил всего себя, все свои мечты, надежды и всю оставшуюся силу. С улыбкой он смотрел, как огромный черный дракон прорывается сквозь его пламя. Взгляды двух противников встретились.

 И Вэлфиар нанес удар.

 Сверкнули длинные когти Мраконосца. Они пробили потрескавшиеся костяные пластины Ластарота и пронзили его сердце. Красный дракон пошатнулся.

 - Нет! - Октавия бросилась к поверженному отцу.

 Неожиданно бережно, Вэлфиар положил сникшего противника на холодный пол пещеры и отступил, позволив дочери приблизиться к отцу.

- Зачем?! Почему... - Октавию душили слезы. Казавшаяся совсем маленькой, она прижалась к огромной голове Ластарота и принялась гладить его. - Отец!

- Пришло время тебе жить своей жизнью, а не существовать ради меня, - с трудом произнес красный дракон. - Не скорби обо мне, ибо я ухожу столь достойно, что и не надеялся. Я люблю тебя... Дочь.

 Желтые глаза закрылись, по телу Ластарота прошла судорога, после чего он испустил последний вздох. На губах древнего существа застыла улыбка.

 Безутешная Октавия до крови вцепилась когтями в отца, но ее легко отстранили.

- Такова была его воля, - только и произнес Вэлфиар.

 Глубоко вдохнув, Мраконосец изверг целую волну черного пламени, вмиг охватившую тело Ластарота и превратившую его в пепел.

- Отец... - потерянно прошептала Октавия, не сводя глаз с угасающего пламени. - Ты...

 Она повернулась, но уже не увидела перед собой огромного черного дракона. Вместо него в пещере стоял высокий человек в черной броне. Его красивое бледное лицо осунулось, и он выглядел очень усталым. От доспехов к высокому потолку пещеры поднимался пар.

- Я выполнил его последнюю волю. Это не принесло мне радости, - произнес Вэлфиар и пошел прочь. Ему пришлось потратить много сил и последние искры угасающего рассудка, чтобы вернуться в человеческую форму. Стараясь выровнять дыхание, Вэлфиар произнес: - Но знаешь, я завидую ему.   Мраконосец понял, что Октавия за его спиной остановилась. Охваченная отчаянием, она собиралась напасть на убийцу отца. Но, пораженная услышанным, замерла в нерешительности.

- Он жил ради дочери и отдал ради нее жизнь. Разве не это величайшее благо для родителя? Ластарот выполнил свой долг перед твоей матерью и перед тобой. Твоя скорбь тому доказательство.

 Не оборачиваясь и не говоря больше ни слова, Вэлфиар направился к выходу, но его окликнули:

- Почему ты сжег его? Как же люди наверху? Я слышала ваш разговор.

- Твой отец достаточно страдал при жизни. Я не собирался осквернять его тело и никому не позволил бы этого сделать.

- Но что ты скажешь?

- Что пещеры пусты, а если мне не поверят, то пусть спустятся сами. У тебя еще есть немного времени, чтобы скрыться.

 Смущенный охватившими его чувствами, Вэлфиар поспешил уйти прочь. Он не мог понять, как должен был поступить и сделал ли он правильный выбор. Возможно, его поступок приведет к скверным последствиям. Мраконосец понимал это, но, все же, не жалел о содеянном. В конце концов, он поступил так, как подсказало ему сердце, что же до людей наверху...

 След от проклятья - волна гнева стремительно взметнулась в груди дракона, и он едва не принял истинную форму против своей воли. Опершись на булаву, Вэлфиар зарычал и встряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение - бесполезно. Затмевающая все вокруг ярость разгоралась все сильнее и сильнее, стремительно пожирая естество дракона.

- Прости, - чья-то ладонь легла на плечо Мраконосца и он обернулся.

 Перед Вэлфиаром стояла молодая человеческая девушка с огненно рыжими волосами и пронзительными ярко-желтыми глазами. В грязном изодранном платье она выглядела худой и измученной, но старалась держаться с достоинством.

- Спасибо тебе за то, что ты сделал для отца, - мягко произнесла Октавия и неуверенно потупилась.

- Я... - ярость черного дракона внезапно отступила, когда он заглянул в полные скорби глаза девушки. Даже сейчас, убитая горем, она находила в себе силы для благодарности.

 Опустив взгляд, Мраконосец увидел, что Октавия прижимает к груди два грязных свертка.

- Это прах матери и частичка праха отца, - пояснила девушка. - Я хочу развеять их наверху. Если... если ты не против, мы можем сделать это вместе. Кажется, отец очень уважал тебя и он был бы рад, если бы ты проводил его в последний полет.