— Выйти из строя!

Джонс и Зорин сделали по два шага вперёд и замерли. Кисс, прищурившись, оглядел их с головы до пят.

— Вы назначаетесь добровольцами.

Среди курсантов прокатились смешки. Лин и Пётр тоже улыбнулись бы, если бы дело не касалось непосредственно их. Сержант Кисс, сохраняя серьёзное выражения лица, прошёлся перед строем.

— Вам поручается ответственное задание, о котором сейчас на общем построении расскажет командир роты. Скажу сразу, задание сложное и может оказаться весьма неприятным… — смешки в строю усилились. Кисс ядовито улыбнулся и продолжил: — … для остальных ваших товарищей.

Лица курсантов вытянулись: если Кисс улыбается, значит, припас какую-то очередную пакость. Так оно и оказалось, правда, на сей раз это была задумка не самого замкомвзвода. Командир роты капитан Стренджер, хмуро оглядев строй, объявил:

— К нам приехали представители из штаба округа. Командир базы для показательных выступлений выбрал нашу тринадцатую роту. Сегодня вы должны продемонстрировать, чему вас научили за неполные три месяца… — Стренджер поморщился. — Судя по вашим «успехам» в боевой подготовке, вы только и умеете, что с отличием драить сортиры и часами маршировать на строевом плацу, но никак не взять штурмом укрепрайон. А именно это вам и предстоит сделать, если не хотите опозориться. Согласно поставленной задаче все четыре взвода должны будут захватить здание, расположенное на одном из полигонов, и уничтожить обороняющихся «террористов».

Стренджер, нахмурившись, сделал паузу, глядя куда-то в сторону выхода из казармы, потом продолжил:

— Итак, сегодня вечером рота выдвигается пешим порядком с полным комплектом личного вооружения. После марш-броска в пятнадцать километров нам предстоит ночной штурм. Я знаю, что эту задачу никто из вас ещё не отрабатывал, но вам придётся действовать, как умеете, — тут капитан вздохнул: — А вы никак не умеете. Командир полка сказал, что представители штаба прибыли сюда не в духе и явно жаждут его крови. Полковник Вишняк выбрал нашу роту, как наиболее…

Стренджер снова поглядел на вход в казарму, пристально вглядываясь куда-то. Поскольку строй стоял к казарме спиной, никто не видел, что же так заинтересовало капитана.

— … как наиболее… О чём это я? Короче говоря, вам предстоит сегодня ночью трудный экзамен: сделать то, о чём вы пока понятия не имеете. А если быть точным, то сделать это должны будут несколько человек, которых порекомендуют командиры взводов. На плечи остальных ложится тривиальная задача: добежать до заданного района, окружить объект и не дать скрыться возможным «террористам».

Все четыре взвода стояли с каменными физиономиями — история с добровольцами начала проясняться, но пока не до конца. Стренджер развил мысль:

— Те, кого командиры сочтут лучшими, должны будут проникнуть в здание и произвести в нём полную зачистку. Надеюсь, пояснять, что означает этот термин не надо? От того, как выполнят задачу эти несколько человек, будут зависеть итоги распределения. Если всё пройдёт плохо, то, вполне возможно, все вы по окончании учебного курса попадёте в различные малоприятные места, например, в горячие точки. Если же… ладно, не будем загадывать. Итак, командирам взводов, представить список кандидатов.

Послышались крики лейтенантов, которым их заместители уже озвучили имена «добровольцев». Джонс и Зорин вышли из строя вместе с представителями других трёх взводов. Однако капитан Стренджер не смотрел на людей, от которых зависел итог предстоящих внеплановых учений — он, слегка пригнувшись, рассматривал…

— Кисс, твой взвод сегодня дневалит? Посмотри, что с курсантом! — рявкнул вдруг он. — Он уже минут десять в урну смотрит!

Удивлённый Кисс обернулся, за ним оглянулись сначала офицеры, а затем и курсанты. У входа в казарму стоял в позе вопросительного знака дневальный — курсант Ханьк. Он, наклонившись вперёд, опёрся обеими руками в края здоровенной чугунной пепельницы и явно в неё заглядывал. Сержант подошёл к неподвижному курсанту.

— Ханьк!

Тот продолжал молча стоять. Кисс не удержался, посмотрел в урну и ничего кроме сигаретных окурков и рваных обёрток там не узрел. Тогда сержант наклонился и заглянул в лицо курсанта.

— Твою мать, Ханьк!

Вопль Кисса донёсся, наверное, до соседней галактики. Во всяком случае, Ханьк выпрямился и даже открыл глаза, правда, видимо, ещё не понимая, что произошло.

— Кисс, что там случилось? — громогласно поинтересовался Стренджер.

— ОН СПАЛ НА УРНЕ! — прорычал Кисс. — Ханьк! Я тебя снимаю с дежурства! Я тебе объявлю сорок тысяч нарядов на работы! Ты вообще забудешь, что такое сон!

На лицах офицеров и рядовых появились улыбки, послышались смешки, перешедшие затем в гомерический хохот. Командир роты печально покачал головой, глядя на смешавшийся строй и ржущих подчинённых.

— И эти люди должны сегодня защищать честь нашей учебной базы…

До полигона оставалось километров пять. Курсанты тринадцатой роты улеглись на землю, жадно хватая ртами воздух. Пробежка в полтора десятка километров с полной выкладкой — удовольствие не из великих.

Восемь избранных, среди которых были Джонс и Зорин, проходили последний инструктаж.

— Плана объекта у меня нет, — мрачно сказал капитан Стренджер, — потому что какое здание штурмовать нам объявят в последнюю минуту. Там, на тренировочном городке, имеется полный набор: от одноэтажных развалюх до двадцатиэтажных коробок. Где вам устроят засаду — известно одному лишь полковнику Шлаю.

— Это проверяющий? — подал голос кто-то.

— Он самый. Сволочь, каких поискать. И почему к нам какой-нибудь генерал не приехал? — раздражённо пробормотал Стренджер.

Курсанты переглянулись.

— Но, сэр, разве полковник хуже генерала? — спросил Пётр.

— Разумеется. Генерала надо очень сильно разозлить, чтобы он активность проявил. Полковнику же хочется стать генералом, поэтому его подгонять не надо. А Шлаю вообще ничего не надо, дай только поизмываться. Так, не отвлекаемся! Значит, парни, ваша задача предельно проста: уничтожить и разрушить всё, что попадётся на глаза, и при этом остаться в живых.

— В смысле, «в живых»? — спросил Алекс Берейта, невысокий курсант из третьего взвода. — Там что, стрелять в нас будут?

— Будут. Красящими патронами или лучами невысокой интенсивности. Соответственно, кто получит в жизненно важный орган заряд краски или слабый лазерный луч — «умер», должен прекратить бой, оставшись на месте «гибели», и в эфир больше не выходить. Жульничать не советую — правда всё равно наружу вылезет. Вот вам мой совет: начинайте стрельбу прямо с порога. Всё, что вы покрасите, автоматически отключается. И ещё: не поубивайте друг друга — это тоже считается поражением. Всё понятно?

— Так точно! — нестройно ответили курсанты.

— Старшим группы назначаю курсанта Крюгера, — сказал Стренджер. — Рота, подъём! За мной, бегом, марш!

Курсанты безропотно поднялись и побежали вслед за командиром. Несмотря на инфракрасные очки, они ежеминутно спотыкались, и ругань вполголоса слышалась всю дорогу. Когда рота, наконец, доплелась до окраины тренировочного городка, послышалось:

— Рассредоточиться! Залечь на расстоянии десяти метров друг от друга! И никаких разговоров!

Командиры взводов повторили команду ротного, а замкомвозводы претворили её в жизнь. Сержант Кисс добавил лично от себя:

— Кто уснёт — умрёт в дрэке! Смотреть в оба!

Сам он и не подумал ложиться в траву — так удобнее приглядывать за подчинёнными.

Через десять минут послышался рокот вертолёта. Стренджер включил радиомаяк, и вскоре летающая машина приземлилась в сотне шагов от него. Из вертолёта вылез проверяющий, Стренджер побежал к нему, придерживая на голове берет. Свет вертолётных фар тут же ослепил очки ночного видения, и капитан содрал их с головы. С трудом разобрав в темноте погоны с тремя звёздами, капитан начал рапортовать:

— Господин полковник, тринадцатая рота…