Но это были только первые шаги. В чем тут дело, как это делается и как должно быть иначе — Юзик еще не знал.

Работа над радио-аппаратом шла своим чередом. Купили на свои два злотых немного проволоки, винтики и другие мелкие части, кое — как сделали шпулю, но скоро увидели, что для окончания аппарата им нужна еще как минимум десять злотых, особенно, чтобы приобрести наушники.

Даже эти два злотых для наших ребят были большим капиталом, собрать который было очень трудно. Откуда же теперь достать аж десять злотых?

Обратиться к родителям? Но ведь и те два злотых едва наскребли от тех же родителей, а за десятью злотыми и соваться нечего. Тем более, что родителям они не говорили о своем деле.

Максимка и Юзик были уверены, что их родители запретят им этим заниматься. Мотэлевому отцу, возможно, и можно было бы сказать, но уверенности, что он согласится, тоже не было.

— Лучше будет как-нибудь обойтись самим, — решили ребята.

Хорошо было бы где-нибудь заработать, но где и как? Даже взрослые не могут найти себе работы, так куда тут соваться детям.

— В поселке сейчас строят новый костел, — сказал Максимка, — с нашей деревни некоторые работают там— кирпич вверх таскают. Один злотый за сто штук получают.

— Мы бы живо подняли тысячу штук! — воскликнул Юзик. — Пойдем.

— Так там тебя и ждут! — засмеялся Мотэль.

— Тогда мы предложим им за десять злотых отволочь две тысячи, вместо одной, — сказал Юзик.

— Тогда тебе надают подзатыльников те мужики, что работают! — заметил Максимка.

— Это за что?

— Чтобы цену не сбивал.

— Вот оно как! — промолвил Юзик. — Ни так, ни сяк.

— Тогда вот что сделаем, — предложил Максимка. — Я переговорю с дядей Атрахимом, который там работает, чтобы он взял нас к себе в помощники. Он подрядится на большее количество кирпича, и, мы будем ему помогать, вроде как друзья семьи.

— А подойдет к семье «Мотэль Атрахимов»? — засмеялся Юзик.

— А я просто для развлечения буду помогать своим товарищам, — сказал Мотэль. — Кто запретит?

— Так и решили сделать.

На второй день Максимка сообщил, что дядя Атрахим согласен, но с условием, что они перенесут за десять злотых не тысячу, а полторы тысячи кирпичей.

— Даже и здесь эксплуатация! — заметил Мотэль.

— Я же ему говорил, — оправдывался Максимка. — Но он говорит, зачем тогда ему брать на себя лишние хлопоты?

— Черт с ним! Перетащим! — махнув Рукой Юзик. — Только вот как сделать, чтобы родители не знали. Начнут расспрашивать, почему да как, да еще и не пустят.

— А меня если пустят, сказал Максимка, — Так скажут, чтобы деньги отдал в дом.

Постановили выбрать день и тихо уйти. А потом отвечать, кому что придет в голову.

Но как встать так рано? Ведь надо еще собраться вместе, пройти шесть километров и начать работу до зори.

— Я вас разбужу, — предложил Максимка.

— Каким образом? — сказал Юзик. — Ты скорее разбудишь наших родителей, чем нас. Разве совсем не спать эту ночь?

— Лучше тогда положить в постель колючих репейников, — придумал Мотэль. — С ними не разоспишься.

— И то правда! — подхватил Юзик.

Нельзя сказать, чтобы хорошо спалось на репейниках, но свою задачу они выполнили хорошо. Наверное, было часа два ночи, когда Юзик выскользнул из дома. Через некоторое время присоединился Мотэль, а там пришел и Максимка.

От имения до поселка была проложена отличная дорога. Она шла и дальше, за поселок, где через двенадцать километров была железнодорожная станция. По этой дороге обычно было достаточно сильное движение автомобилей, барских, почтовых, пассажирских.

Но в такую рань автомобилей было совсем мало. За все время мимо парней проехала только два автомобиля, зато достаточно было крестьянских подвод. Допотопные кустарные повозки скрипели, гремели также, как и полсотни лет назад. Только лошади были похуже, потому что не каждый крестьянин мог их прокормить. А найти заработок с лошадью было почти невозможно. Фабрики, поместья, даже небольшие фольварки пользовались тракторами, грузовыми автомобилями. Различные перевозки брали на себя подрядчики, которые держали для этого дела десятки грузовых автомобилей. Крестьяне и соваться не могли в это дело со своими лошадьми.

Три парня успели пройти уже пару километров, когда сзади блеснули первые лучи солнца. Туман начал подниматься вверх и открыл окрестности. Вот с правой стороны показался крахмальный завод; рядом с ним в саду красивый, как игрушка, дом. От главной дороги пошла туда узкая дорога с аллеей.

А с левой стороны гиблая деревня. Маленькие домики словно вросли в землю. Большинство их было с соломенной крышей. Узенькая тропинка с глубокими колеями соединяла деревню с дорогой. Вот едет по этой тропинке воз, шатается из стороны в сторону так, что, кажется, вот-вот хозяин вылетит из повозки. Едва он выехал на дорогу, как сбоку налетел автомобиль. Шофер успел остановить его за каких-нибудь метра два от лошади.

— Холера! Пся крэв! Болваны! — посыпалось с автомобиля. — Ты куда смотришь?

В автомобили сидели двое военных, две барышни и какой-то важный господин с дамой.

— Паночки! Я же не видел! — засуетился крестьянин, автоматически сняв шапку и спрыгнув с телеги.

— Глаз не имеешь, что ли? Сейчас мы научим тебя смотреть!

— Пока я поднимался на дорогу, вы были очень далеко, — оправдывался крестьянин, взяв лошадь под уздечку и повернул в сторону.

— А где твой номер?[2], — грозна спросил пан.

— Сейчас, сударь, сейчас, есть! — подхватился крестьянин, бросил коня, подбежал к возу и начал в нем копаться. Конь снова стал поперек дороги.

— Да шевелись быстрее, бездельник! — нетерпеливо крикнул офицер.

— Сейчас, сейчас, сударь! Повторил крестьянин, с отчаянием теребя свой воз, но никакого номера не находил.

— Может, у тебя и не было? — допытывался пан. Может ты умыслом не исполняешь указания?

— Право, сударь, есть, был, чтобы его волки задушили. Вот тут прилепил: сегодня видел, но черт его знает…

— Стоит ли тратить время на такую глупость? — заметила одна барышня.

— Но это не глупость, проше пани! — отозвался старый пан. — Это пожондак (порядок)! Каждый честный гражданин должен следить за пожондкам.

— Вот кара божья! — мямлил крестьянин. — И куда он делся?

— Пане Витольд, плюньте на него! — сказал офицер. — Едем. Айда!

Заревел гудок, дернул автомобиль, лошадь бросился в сторону, крестьянин упал на землю, воз перевернулся…

— Суда на вас нет гады! — сказал крестьянин, поднявшись с земли.

Ребята тем временем задержали лошадь и подняли колеса.

— Будет, дяденька, и на них суд, — подхватил Мотэль, нужно только самим захотеть.

— Ишь ты, какой нашелся! — усмехнулся дядька с насмешкой, но видно было, что замечание эта ему понравилась.

Ребята готовясь были взяться за агитацию, но мужик сел на телегу и спросил.

— Вы куда? Может подвезти?

— Мы в посёлок.

— А я в другую сторону. Будьте здоровы, детки. Благодарю за помощь.

Хотя подобные явления были обычными для ребят, но это все-таки поразило их. Мотэль возмущался, ругал всех господ в мире, угрожал революцией. Максимка смотрел на мир безнадежно, но ненависть его была даже сильнее. А Юзик размышлял в целом да представлял, как это в Советском Союзе живут без панов.

— Может, дед мой ездит там на автомобили, как эти господа, сказал он шутливо.

— А что ты думаешь? — уверенно сказал Мотэль. — И ездит!

Над головой загудело. Взглянули — летит большой пассажирский самолет.

— Глянь, дед твой летит! — засмеялся Максимка.

Местным жителем было известно, что над ними проходит воздушный путь из Советского Союза. Все привыкли к регулярным рейсам, как к поезду.