Теперь я должна принять решение. Я могу пойти на мероприятие и не говорить с Ридом, надеясь на лучшее, или я могу говорить с Ридом и увидеть, что он скажет.

Я думала об этом пару дней и склонилась к разговору с Ридом.

Воспоминания о тени человека все еще были слишком яркими, поэтому было бы глупо с моей стороны покинуть город без сопровождения. После тренировки я говорю девочкам, что мне нужно узнать задание по физике. Я догоняю Рида, когда он после тренировки идет к своей машине. На мгновение я подумала, что он собирается проигнорировать меня, потому что когда я окликнула его, он не отреагировал. Подойдя к своей машине, он нехотя разворачивается и ждет меня. Я останавливаюсь в нескольких футах от него, потому что чем дальше мы друг от друга, тем лучше.

— Рид, мне нужен сопровождающий, — говорю я, не смотря на него, чтобы не отвлекаться на его идеальное лицо.

— Зачем? — сухо спрашивает он меня.

— Меня пригласили на мероприятие в «Дельта Хауз», а оно будет проходить в «Ann Arbor», — говорю я. поднимая голову, когда слышу его рычание.

— Нет, — говорит он, повернувшись ко мне спиной, тем самым говоря, что разговор окончен, и открыл дверь своей машины.

— Почему нет? — с сожалением спрашиваю его я.

Он медленно поворачивается ко мне.

— Потому что я не хочу нянчиться с тобой, пока ты играешь с кучей пьяных парней, — отвечает он.

Я краснею.

— Прекрасно, — бормочу я, разворачиваясь чтобы уйти.

Чувствуя себя ужасно, будто он забрался ко мне в грудь и выжил из моего сердца последнюю каплю крови. Я волочу свою палку по земле, размахивая ей через каждые несколько шагов. Шум от клюшки для хоккея становится все громче и громче, словно шелест в глубокой пещере. Остановившись в смятении, я осматриваюсь вокруг, потому что с болезненной ясностью в меня ударяют другие звуки. Звук бейсбольного меча отскочившего от дороги отдается эхом от ближайших домов. Я инстинктивно отступаю назад, защищая себя от шума. Я едва успела нагнуться, как что-то с ужасным скрежетом пролетает над моей головой, заставляя волоски на руках встать дыбом. Оглянувшись вокруг, у меня занимает не больше секунды, чтобы понять, что это всего-навсего стрекоза, а ни какой-нибудь монстр. В следующие мгновение, в моих ушах словно через громкоговоритель раздается женский крик. Я осматриваюсь вокруг, и в сотнях ярдах от меня, вижу женщину, говорившую по телефону. Она идет в моем направлении, толкая коляску, и звук ее голоса становится совсем невыносимым.

Развернувшись, я побежала. Я должна убраться сюда, прежде чем ее голос ударит по моим барабанным перепонкам.

Опустив голову, я бегу сама не зная куда, пока не оказываюсь в его руках. Я резко поднимаю голову, а он продолжает удерживать меня, чтобы успокоить. Рид! Думаю, я продолжаю закрывать уши, но что я действительно хочу сделать, это обнять его, чтобы спрятаться от хаоса.

— Я… — начала я, но поморщилась, потому что звук собственного голоса причиняет мне боль.

Рид ничего не сказал, но приложил палец к губам, показывая, чтобы я молчала. Я киваю, следуя за ним в его машину. Звук хруста обуви по гравию, причиняет мне боль. Меня тошнит, как если бы я находилась на палубе корабля, плывущего по морским волнам. Когда мы подходим к машине Рида, он открывает дверь и лезет в бардачок, доставая коробочку, в которой лежат беруши.

Он протягивает мне их, и я сразу вставляю их в уши, мне сразу становится легче.

Я выпрямляюсь, чувствуя, что все это время горбилась.

— Эви, ты в порядке. Это нормально, потому что твой слух усиливается. Сейчас все звуки будут похожи на расстроенное радио, с громкостью на всю катушку. На выравнивание уйдет несколько дней, а потом это не навредит тебе. Через некоторое время ты научишься управлять этим. Ты научишься слышать то, что захочешь, и выделять мелодии из фонового шума. Носи беруши большую часть времени, но когда будет тихо, снимай их, так ты сможешь практиковаться в отделении звуков от фонового шума, — говорит он.

Думаю, я увидела сострадание на его лице, но я не уверена в этом, потому что он все еще очень холоден со мной.

— Спасибо, — с благодарностью говорю я. Я немного успокоилась, боль в голове прошла… только мое сердце все еще было мертвым.

— Если в ближайшие дни у тебя возникнут какие-нибудь вопросы по этому поводу, ты можешь отослать мне электронное письмо, — говорит он, но я вижу, что он хочет уйти от меня.

Сейчас это выглядит так, словно он мой врач, а я его пациент. Я просто киваю, не доверяя своему голосу. Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он останавливает меня.

— Когда это мероприятие? — спрашивает он.

— В эти выходные, — отвечаю я.

— Хорошо, ты можешь пойти. Я все устрою, — мрачно говорит он. Он недоволен тем, что должен подстраиваться под меня.

Я не отвечаю, просто киваю в ответ, думаю, он и так многое мне дает, я просто возвращаюсь в свою комнату.

В день мероприятия Булочка отдает мне платье, которое купила для меня. Серебристое платье без рукавов облегает каждый изгиб моего тела, словно вторая кожа. Оно очень похоже на плате, в котором я позировала для портрета, оно тоже открывает мою спину, но значительно короче того, доходящие до середины бедра.

— Я замерзну, — смотря на свое отражение в зеркале, пожаловалась я Булочке.

— Нет, конфетка, ты будешь горячей, — поправляет Булочка. — Я купила тебе накидку.

Брауни принимается за мой макияж. Она использовала темный карандаш и тени, но эффект получился потрясающий. За счет этого мои серые глаза стали светлее. Я надеваю серьги в тон платья и босоножки на шпильке.

У Булочки и Брауни платья тоже цвета металлик. На Булочке платье нежно-золотистого цвета, на Брауни — платье цвета мерцающий меди. Каждое платье — это разновидность течения, платья из высокой моды, такой же длинны, как и мое.

Стоя вместе, мы производим шикарный эффект.

Булочка протягивает мне черный клатч и накидку. Я незаметно кладу бируши в сумочку. Не знаю, понадобятся ли они мне сегодня, поскольку, кажется, на этой неделе мой слух пришел в норму, но лучше перестраховаться. Я тренировалась в настройке фоновых шумов. Сначала было тяжело, потому что я слышала все, от стрекотания сверчков на улице до шуршания мышей в подвале общежития, но я училась управлять этим. Словно мой мозг расширился, и теперь я могу вместить и обработать больше раздражителей из внешнего мира, увеличив мою осведомленность об окружающем меня мире.

— Конфетка, Оуэн проглотит свою селезенку, когда увидит тебя, — говорит Булочка, рассматривая меня с самодовольной ухмылкой. После этого я осознаю, что действительно сегодня собираюсь пойти на свидание.

Когда мы спускаемся по лестницы, Дельта уже ждут нас в фойе университета.

Оуэн — мой кавалер на сегодняшний вечер, очень красив. Он высокий, почти такой же высокий как Рид, а когда он видит нас входящих в комнату, его глаза расширяются от удивления. Его черный костюм, наверняка, сшит на заказ. В паре с французскими манжетами, белой рубашкой, серебряными запонками и серебряным галстуком, мы хорошо считаемся друг с другом.

Я не удивлюсь, если Булочка подстроила все это специально.

ДжейТи представляет мне Оуэена, потом обращается ко всем нам и говорит:

— Леди, вы все одеты для греха, позвольте посмотреть, на что вы способны сегодня.

Булочка громко смеётся, беря за руку ДжейТи, а Оуэн протягивает руку мне. Он провожает меня к ожидающему снаружи лимузину.

Поездка до «Ann Arbor» занимает меньше часа, все это время ДжейТи, Пит и Оуэн развлекают нас забавными историями. Оуэн оказался достаточно интересным, он рассказал мне о том, как в прошлом году на Дельта вонах впервые познакомился с Брауни и Булочкой

По дороге между Крествудом и «Ann Arbor» лед между мной и Оуэном начинает таять, и теперь я чувствую себя с ним мене неловко.

Может быть, это потому, что он казался искренне заинтересованным в моем мнении, или может быть потому, что он очень сообразительный и не позволяет ДжейТи в одиночку завладеть нашим вниманием.