Когда я заканчиваю, Рид сухо спрашивает:

— Почему ты не рассказала мне раньше?

Через меня, словно монетка по лестнице прокатывается беспокойство.

— Я не знала, что это важно — что ты думаешь, это означает? — с беспокойством спрашиваю его я.

— Ты должна одеться, — только и сказал Рид, нахмурившись. — Я принес твою одежду в свою комнату.

Он кивком указал на сумку, лежащую возле двери. А потом ушел. Я забираю из холла свою одежду, думая о реакции Рида на розы, разбросанные по постели.

Кажется, он расстроился больше, чем я.

Может быть, это потому, что я более равнодушна к символу, так как в течении нескольких месяцев он мне снился; но меня беспокоит боль, которую я увидела в его глазах.

Он думает, что знает, что это значит, и он не в восторге от этого.

После того, как я оделась, собрала волосы и почистила зубы, я убрала спортивную форму в сумку.

Найдя мусорную корзину, я выкидываю все лепестки, а потом иду вниз на поиски своего ангела.

Я нахожу Рида сидящим на кухне и ждущим меня.

Он приподнимается и вытаскивает стул для меня. После того как я сажусь, он подвигает ко мне поднос с французскими тостами.

Пока он наливает мне стакан апельсинового сока, я беру тосты.

Я изучаю его лицо, чтобы понять изменилась ли его настроение. Определенно нет, он едва смотрел на меня.

Это плохой знак…

— Как все прошло прошлой ночью? — безмятежно спрашиваю я, не желая погружаться в сегодняшнюю проблему.

— Плохо, я не нашел его, — не глядя на меня отвечает он.

— Ты не видел тень парня? — спрашиваю я, пытаясь понять, что он имел в виду.

— Никаких его признаков. Я проверил кампус, просто чтобы убедиться, что он не прятался где-то рядом, — ковыряя еду в тарелке, говорит он.

— Думаю, это хорошо, правильно? — спрашиваю я, накрывая его руку своей.

Он отдергивает руку и тянется к стакану с соком, но не пьет его, а просто сильно сжимает.

В моей голове зазвенел тревожный колокольчик. Он действительно расстроился.

— Ок, как ты думаешь, что это означает? — вздыхая, спрашиваю я.

Я уже подумала, что он не собирается мне отвечать, но когда он заговорил, его голос был тихим.

— Я думаю, это знак того, что ты предназначена Расселу.

— Что?! — воскликнула я, крайне шокированная выводами, которые он сделал. — С чего ты взял? Только потому, что на кровати были лепестки роз?

— Ты сказала, что Рассел носит украшение с теми же символами — круг и знак бесконечности, — мрачно говорит Рид. — Они символизируют его. Роза символ любви, и ты была вся ими усыпана, — обиженно говорит он.

— Если ты посмотришь на это с другой стороны, то это будет выглядеть так: круг символизирует парадокс Рассела, замкнутый круг. Но что, если тот парадокс, который символизирует Рассела, на самом деле, знак бесконечности, который символизирует тебя. Его ожерелье означало бы Рассел и Эви навек… а на самом деле постель усыпанная розами.

Его челюсти так плотно сжаты, что я сомневаюсь, что он может вымолвить хоть слово.

— Ты не прав — я знаю, что со мной должен быть ты, потому что я не чувствую того, что я должна быть с ним. Я хочу тебя. Я сгораю для тебя, — честно говорю я, хотя, даже не смотря на всю эту ситуацию, мне неловко говорить ему об этом.

Я хочу донести до него, что его теория не верна.

Лицо Рида мрачнеет.

— Нравное, это стиль жизни.

— Другие ангелы будут охотиться на нас, пока не уничтожать тебя, — с отвращением отвечает он.

— Ты не знаешь этого, так как я еще не встречала других ангелов, и это не объясняет того, почему меня тянет к тебе. Символ, может быть, и символизирует Рассела, но вот розы — навряд ли, — рассуждаю я, надеясь, что смогу заставить его увидеть, что он сделал поспешные выводы.

— Заканчивай завтракать, Эви, — не глядя на меня говорит Рид.

— Я закончила, — отвечаю я, пытаясь скрыть отчаяние в голосе.

Он смешон, но очевидно уверен в том, что прав.

Обратная дорога в кампус проходит в напряженной тишине и задумчивых взглядов. Когда мы подъезжаем к общежитию. Рид припарковывается у заднего входа.

Повернувшись к нему, чтобы поцеловать его на прощание, но он смотрит прямо перед собой и не смотрит на меня.

Я смотрю перед собой через лобовое стекло.

Красивые, густые клены, только начинают менять свой цвет на оранжевый и красный.

— Не делай этого, Рид, ты не прав… я чувствую это, — говорю я, и даже для меня мой голос звучит жалко.

Голос Рида звучит ровно, когда он говорит:

— Я все равно буду защищать тебя, это никогда не изменится, но мы не можем… я не могу быть твоим любимым, — заканчивает он, словно уже все решил.

Он считает, что я предназначена Расселу, а он будет подчиняться тому, что предназначено для меня.

— Ты не можешь быть серьезен, — оцепенело шепчу я, — Я не могу пройти через все это без тебя. Я люблю тебя.

— Не нужно меня любить. Потому что я тебя не люблю, — жестко говорит он, сжимая руль.

— Слишком поздно. Я уже люблю тебя и ничего не могу изменить, — с грустью отвечаю я, со слезами на глазах.

— Это пройдет, — по-прежнему не глядя на меня, говорит Рид.

— Некоторое время мы должны избегать друг друга. Если понадоблюсь, я буду поблизости, если придут падшие, но учитывая наше к друг другу влечение, будет лучше, если мы какое-то время не будем общаться. Это поможет нам понять друг друга.

— Я не хочу расставаться с тобой, — шепчу я.

— У тебя нет выбора — я не люблю тебя, — непреклонно отвечает Рид.

— Но я не могу быть с Расселом. Я не могу быть ни с кем, потому что я хочу тебя. Ты нужен мне, — говорю я, пытаясь положить руку на его щеку и заставить посмотреть на меня.

Прежде чем я смогла прикоснуться к нему, Рид останавливает меня и отодвигает мою руку.

Мои щеки заливает румянец, когда я понимаю, что вешаюсь на него. Я чувствую, что сломана и разбита.

— Я вижу, — говорю я, понимая, что он хочет, чтобы я ушла.

— Тебе не придется беспокоиться и быть моим телохранителем. Спасибо за помощь. Думаю, я выйду здесь.

Я вышла из его машины. Спотыкаясь, и со слезами на глазах я иду в свою комнату, понимая, что мой мир рухнул.

Я хочу исчезнуть из его поля зрения до того, как из моих глаз польются слезы.

Мне удалось сдержать слезы, пока я не дошла до своей комнаты; за очень долгое, долгое время, это — моя единственная победа, над всеми моими страданиями.

Следующие несколько дней я редко выходила из своей комнаты, поэтому пропустила все свои занятия. Булочка и Брауни чуть не сняли дверь с петель, чтобы заставить меня поговорить с ними. Я пыталась объяснить им причину моего унылого состояния и почему я не могу встать с кровати, но когда я поняла, что почти все должна от них утаить, стало еще хуже.

Я не могла рассказать им о тени человека, или ангелах, или тот факт, что я не совсем обычный человек.

Я не могу им рассказать о том, что я сильнее обычного человека, или что я боюсь возвращаться домой, потому что могу оказаться приманкой для кого-то жутко не человеческого и навлечь беду на свой дом.

Они не знают, что Рассел — моя родственная душа, или что Рид ангел, или что сейчас моя жизнь это один большой знак вопроса.

После целой коробки платочков и бессвязных слов, все, о чем я могла рассказать им, это глупое клише о том, что меня бросил мой парень. Даже не зная всех причин, они понимают, что мне очень больно, и пытаются помочь.

Девочки отложили вылазку в «Дельта Хауз»; они понимают, что при сложившихся обстоятельствах, я не смогу пройти через это. Тратя все свое свободное время на то, чтобы заставить меня сделать самое необходимое, принять душ, поесть и пойти на пары.

Через несколько дней, я устаю от собственной беспомощности и снова начинаю о себе заботиться, и хотя это происходит чисто механически, но, по крайней мере, я приступаю к занятиям.