Думаю, что я хватаюсь за соломинку, сейчас его здесь не было, но потом я смотрю на свой телефон, и уже могу услышать его аргумент, что я даже не пыталась ему позвонить.

На обратном пути в Крествуд, Фредди рассуждает о том, как он будет устанавливать Расселу брандмауэр, в то время как я думаю о тени.

Кажется, Фредди не заметил моей напряженности, когда высаживал меня на парковки возле общежития. Под моим окном раздавалась эхо от барабанов звучащих с поля. Первая игра Рассела могла стартовать в любую минуту.

Я планировала быть там, чтобы поддержать его, но думаю, что прямо сейчас мое присутствие произведет прямо противоположный эффект.

Думаю что я, последний человек на земле, которого он захочет там видеть, и этот факт причиняет мне больше боли, чем я могу признать.

Это глупо, но лежа в кровати, я понимаю, что очень скучаю по Риду, что выглядит довольно жалко, так как с момента как он уехал, прошло чуть больше суток.

У меня не занимает много времени, чтобы сдаться и попытаться позвонить ему.

Когда он не отвечает, я расстраиваюсь.

Когда на автоответчике я слышу его сексуальный голос, которым он произносит сообщение, у меня возникает желание, когда-нибудь записать его, чтобы потом прослушивать его снова и снова, словно его фанатка.

Когда я слышу звуковой сигнал, оповещающий о том, что я могу оставить сообщение, я не знаю что сказать, потому что не планировала звонить ему.

— Привет Рид, это Эви… Я скучаю по тебе… возвращайся скорее домой. — почти шепчу я.

Повесив трубку, я съеживаюсь и закрываю лицо руками, когда думаю о об оставленном ему сообщении.

Я такая неудачница.

Я рано иду в постель, смотря из окна на ночное небо и пытаюсь представить чем же занят Рид.

Я просыпаюсь в поту, в полной темноте, прижимая руки к тому месту, куда во сне меня ударила человеческая тень. Задыхаясь, я рыдаю, пытаясь заглушить боль от удара.

«Я цела», — уверяю я себя. — «Я не порезана… Я думаю, поездка в «Coldwater» была очень плохой идеей, но меня захлестывает паника». Дрожащими руками я оборачиваюсь одеялом, я не серьезна отнеслась к предупреждению Рида и была на стадии отрицания.

Рид говорил мне, что есть субъекты, которые хотят заполучить меня в свои руки, но тогда я не восприняла его всерьез.

Я поняла это только сейчас, когда увидела одного из них.

Если бы кто бы то ни был, пришел за мной этой ночью, сомневаюсь, что я смогла бы это предвидеть.

Я бы наверное была уже мертва.

Я лежу в постели, обнимаю подушку и жду восхода солнца.

Встав рано утром, я иду завтракать в Сагу.

Из-за вечеринки, проходившей прошлой ночью, воскресное утро — не самое популярное время для завтрака. В кафетерии была только небольшая группа студентов

За нашим столиком сидел только Фредди, и пока я шла к нему со своим подносом меня пробирал смех, потому что он походил на чьего-нибудь отца, который по утрам сидя за столом, читает газету, попивая остывший кофе.

— Доброе утро, — говорю я.

— Привет Эви, ты слышала? Вчера «Chargers» выиграли, — кивая, весело говорит он.

— Да, я слышала. Это мило, да? — риторически спрашиваю я.

— Хотя разрыв был не большой: двадцать один: семнадцать, — усмехается он.

— Туз, — отвечаю я.

— У тебя есть какие-нибудь проблемы с брандмауэром? — спрашиваю я, медленно жуя свою овсянку.

— Нет, это было так легко, он практически сам себя установил, — не глядя на меня говорит он.

— Что случилось? — говорю я, замечая его отстраненность.

— Ничего, — уклончиво говорит он.

— Что случилось, Фредди? — снова спрашиваю его я, замечая что он что-то мне не договаривает. Нагнувшись к сумке, Фредди достает то, что осталось от брандмауэра. Он выглядел так, если бы кто-то ударил по нему молотком или проехал на машине.

— Рассел вроде как удалил его, — пробормотал он.

— О, — говорю я, глядя на погнутые порты и помятый корпус, лишь на половину покрывающий устройство.

— Ты можешь выбросить его, потому что вряд ли они примут его обратно.

«И я не вернусь в «Coldwater»», — оцепенело думаю я.

— Эви, в защиту Рассела могу сказать одно, прошлой ночью он был очень пьян, — говорит Фредди, пытаясь облегчить удар, после искореженного оборудования.

— Хорошо, от этого действительно легче, — саркастически говорю я, видя в искореженном металле гнев Рассела.

— Прости, — просто говорит он.

— Нет, это ты прости. Это я поставила тебя в неловкую ситуацию, и мне действительно жаль. Я больше не буду этого делать. Я обещаю, — отвечаю я, ложа свою руку поверх его. — Это только между Расселом и мной, я получила четкое и ясное сообщение. Оно гласит: Оставь меня в покое.

— По крайней мере, он не сделал то, что советовал ему сделать Мейсон, — говорит он.

— О да, и что это было? — спрашиваю я, чувствуя, как мое сердце погружается в пучину страха.

— Мэйсон хотел, чтобы он бросил это тебе в окно, — с отвращением говорит Фредди.

— Ну, ему должно быть хорошо с такими приятелями, — оцепенело говорю я. — Так чем ты занят сегодня? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему, и надеясь, что Фредди сжалится надо мной и уберет брандмауэр обратно в сумку, чтобы я не смотрела на него весь завтрак.

— А ты? — спрашивает он, убирая брандмауэр со стола, будто прочитав мои мысли.

— Стиркой, — с облегчением отвечаю я. — А позже у меня состоится моя первая игра.

— Кем ты играешь? — спрашивает он.

— Каппа, я думаю, — отвечаю я, потягивая апельсиновый сок.

— Во сколько? — спрашивает он.

— В четыре, — говорю я.

— Я приду, — с улыбкой отвечает он.

— Спасибо Фредди, — говорю я, но независимо от того, как я стараюсь, я не могу вернуть ему улыбку.

Наша первая игра привлекает больше народу, чем я ожидала. И новая униформа сыграла в этом не последнюю роль. Наши майки и юбки красного цвета, с вертикальными черными полосками с обеих сторон. Рубашка с воротом и без рукавов, обтягивает как вторая кожа, также как и короткая юбка, не оставляет простора для воображения. Мой наряд завершают красные гольфы, закрывающие голени. Каппы были одеты в синие юбки, бледно голубые топы и гольфы.

Мы все походили на усовершенствованную версию учениц католической школы, которая, я думаю, являлась розыгрышем.

Увидев Фредди на трибуне в окружении других парней, я машу ему рукой.

Я как раз собиралась подойти и поговорить с Фредди, когда увидела, что на поле приехал Рассел.

Он был не один. Когда я поняла, что он был с девушкой, с которой обнимался прошлой ночью, мои щеки покраснели.

Как там ее имя… Кэндис? Если бы ревность была живым существом, тогда проживала бы во мне, когда я увидела, что они держаться за руки, стоя очень близко к друг другу и о чем то говорят.

Почему он здесь с ней? удивилась я, пока не заметила на Кэндию голубую форму, и я понимаю, что Рассел здесь, чтобы поддержать ее.

Пытаясь скрыть возмущение, я бегу туда, где расположились мои товарищи по команде.

Стараясь игнорировать то, что Рассел на удачу целует Кэндис в щеку и по собственнически хлопает ее по заднице, перед тем как она идет к своей команде.

«Для меня было слишком опасно находится рядом с ним», — думаю я, еще раз напоминая себе, что Расселу лучше не быть рядом со мной, но это трудно понять, когда меня сжигает зависть, когда рядом с ним горячая цыпочка

Судейский сигнал вызывает капитанов на жеребьевку, и Брауни отправляется это делать. В жеребьевки победила Брауни, и была выбрана для взятия центрального паса. Я побежала на поле, чтобы занять позицию возле центральной линии. Через несколько мгновений, напротив меня, по другую сторону белой линии, встала Кэндис.

— Привет психопатка, я была бы тебе очень признательна, если бы не приходила в комнату к моему парню, — с ехидной улыбкой говорит она, по мне так было ужасно не справедливо, что она могла быть лучше меня.