— Да, — говорит он, и я могу сказать, что он помнит тот день, когда я повредила колено.

— Ту, что ты сломал — был ангел. Она была твоей подругой? — спрашиваю я его, смотря на него через плечо.

— Эви, ты ничего не пропустила? — спрашивает он, обнимая меня за талию. Еще немного покрутив статуэтку в руках, я аккуратно ставлю ее на отполированную тумбочку. Прижавшись к его груди, я слышу его размеренное сердцебиение.

— Нет, — говорю я затаив дыхания.

— Эви… Я привел тебя сюда, чтобы кое-что показать, — мягко говорит Рид, мягко отстраняя меня от себя. — Ты должна кое-что увидеть, прежде чем примешь какое-либо решение о том, что думаешь.

— Что ты хочешь мне показать? — озадаченно спрашиваю я, глядя как он стоит ко мне спиной всего в нескольких шагах от меня.

Глаза Рида темнеют, и взгляд становится настороженным, когда он тянется к своей белой рубашке и начинает ее расстегивать.

Мои щеки покрываются румянцем, когда расстегнутая рубашка открывает его идеальную грудь и тело. Когда его рубашка свободно распахивается, он останавливается и ждет моей реакции.

Я не осознаю, как оказалась рядом с Ридом, и для меня сюрприз то, что мои пальцы прикасаются к его груди. Его кожа гладкая и совершенная, без каких-либо человеческих изъянов. Чем больше я трогаю его кожу, мое сердце все больше ускоряет ритм. Когда мои руки перемещаются вверх под его рубашкой, я провожу руками по его рукам, позволяя рубашке свободно упасть на пол.

На этом моя храбрость начинает гаснуть.

Из-за спины Рида раздался хруст и звук выдвижения, а в его глазах появляется опаска.

Мои глаза расширяются, потому что из-за его спины появляются угольно-черные перья, поднимаясь из-за его широких плеч и изгибаясь дугой примерно возле его затылка.

В то время как его крылья вернулись в состояние покоя, я слышала свое собственное хриплое дыхание.

Полностью он их не раскрыл, так что я не знаю какого они на самом деле размера.

— Ах! — выдыхаю я лишь одно слово, впиваясь в ладони ногтями.

Я отошла от него на несколько шагов, подойдя к краю кровати.

Мои колени подкосились, и я почти упала на нее, вовремя упершись на локти. Время как будто замедлилось, а может и совсем остановилось, все мое внимание было приковано к существу напротив меня.

Глядя на Рида, я понимаю, что, возможно, до моего полного взросления и последующий отказ от привычного мира, и толчок в ту сверхъестественную реальность, в котором такие вещи не редкость, не так ужасно, как казалось ранее.

Очень медленно, чтобы не разрушить магию момента, я поднимаюсь с кровати. Я чувствую, как его прекрасные, хищные глаза следят за каждым моим движением, пока я осторожно двигаюсь в его направлении. Протянув руку, я провожу линию от его ключицы до плеча, чувствуя, как его мышцы играют под моими пальцами. Кончиками пальцев, я скольжу от его плеча к его угольно-черным крыльям; скольжу вниз, по его перьям, чувствуя их гладкую текстуру.

Его крылья почти достигали пола и были острыми как у сокола.

Подняв руку, я кладу ее на другое крыло, продолжая медленно поглаживать спину у основания крыльев.

Затем я снова поднимаю руки вверх и обнимаю его за шею.

— Ты великолепен, — выдыхаю я, мягко теребя его волосы.

— Ты можешь подвигать ими? — спрашиваю я, желая увидеть изящную демонстрацию их силы.

Рид кивнул, не на секунду не отрываясь от моего лица. Быстро раскрывая крылья, издающие шелестящий звук, словно встряхивают простыню. Крылья полностью раскрылись, в результате чего рая перьев заострились.

— Они прекрасны. Когда я получу свои? — мягко спрашиваю я.

Взгляд Рида тоже смягчается.

— Я не напугал тебя? — озадаченно спрашивает он.

— Немного, но это скорее от неожиданности, чем от страха, — честно говорю я, смотря на его крылья окружающие меня.

— Как они помещаются внутри тебя? Они огромны! Я имею в виду, это ведь не удобно прятать их… потому что я не понимаю, как они появляются и задвигаются обратно… это не больно? А каково это — летать? Как ты научился пользоваться ими… ты просто умел это инстинктивно, или это было как в летной школе? — я замолкаю, когда Рид наклоняется и целует меня.

— Почему ты не испугалась меня? — спрашивает он, разорвав поцелуй.

— Я не знаю, может быть, потому, что ты великолепно целуешься, — отвечаю я, приподнимаясь на цыпочки и пытаясь возобновить поцелуй.

— Все люди, которых я когда-либо встречал, когда видели мои крылья… ну… они были в ужасе, — говорит Рид, отстранившись ровно на столько, чтобы видеть мое лицо.

— Я должен был убирать их, чтобы они ничего не видели, а других должен был останавливать, чтобы они не кричали.

— Ну, может быть, это потому, что я уже знаю, кто ты, поэтому не очень удивилась. В любом случае, ты не самое страшное из того, что я видела в эти выходные, — машинально говорю я, прежде чем снова попыталась возобновить поцелуй.

— Извини, что ты сказала? — вежливо спрашивает Рид, нахмурившись и прикусив мою нижнюю губу.

«Вот идиотка! испортила такой момент», — думаю я, прикрыв глаза.

— Эви, чем ты занималась в эти выходные? — настойчиво спрашивает Рид, хватая меняза плеч и хмуро на меня глядя.

— Я собиралась рассказать тебе, но забыла, потому что была так счастлива увидеть тебя.

Рид отпускает одну мою руку и прикрывает ей мой рот.

— То жуткое, что ты видела эти выходные, было… — нервно говорит он.

Он останавливается и открывает мне рот, чтобы я смогла продолжить.

Я быстро рассказываю Риду о том, что произошло возле «Coldwater» и что на парковке возле магазина я видела молодого человека.

Когда я заканчиваю, Рид хмурится еще сильнее.

— Эви, эта тень человека, которую ты видела, — не что иное, как демон из Приесподний, в человеческом обличи, — говорит Рид.

— Что? — слабым голосом спрашиваю я.

— Когда падший заполучает человеческую душу, они забирают ее в ад и проклинают. Она видоизменяется во времени. Она становится более продажной, и тогда они выпускают ее, чтобы найти более уязвимого человека, чтобы овладеть им. Для большинства нормальных людей, одержимый человек, как правило, остается незамеченным. Они никогда не замечают всей правды. Есть, конечно, исключения, но по большей части, они сеют хаос в мире людей. Мы можем легко их видеть и когда сталкиваемся с ними, можем отправить их обратно.

— Он чувствовал тебя и все же не напал, — после некоторой паузы, добавляет он.

Его комментарий прозвучал, словно завуалированное обвинение, и это поразило меня.

— Ну, мы были в кофейне, — побледнев, заикаюсь я. — Может быть, это его первая чашка кофе…. Я имею в виду, я редко начинаю свой рабочий день, пока не выпью чашку кофе.

Губы Рида сжались в мрачной гримасе.

— Нет Эви, это не так… ты сказала, его тень наблюдала за тобой? — спрашивает он меня.

Я киваю, чувствуя, как в горле образуется комок.

— Так ты говоришь, что он, вероятно, подумал, что я одна из них — дьявольское отродье, выпущенное на землю для уничтожения.

— Нет Эви, я не это имею в виду! Я говорю, что либо он не понял, кто ты и был озадачен этим, либо он испугался тебя, потому что понял, что ты наполовину ангел, — говорит Рид.

— Ты имеешь в виду, что он, возможно, подумал, что я могу надрать ему задницу? — немного расслабившись, спрашиваю я.

— Да, он сильный — гораздо сильнее, чем ты, но я не уверен, что он знал это. Как бы то ни было, тебе повезло, если демон был сбит с толку или напуган. Потому что он может убить тебя, даже не расплескав кофе, — медленно говорит Рид, пытаясь убедить меня в серьезности ситуации.

— Ты не должна была ходить в «Coldwater» — угрожающе рычит он.

— Знаю, знаю! — подхожу к кровати, сажусь на кровать и обнимаю подушку из нежного атласного шелка, — Я знаю, мы говорили о правилах, которым ты хочешь, чтобы я следовала; мы говорили о многих вещах, и знаю, что я другая.

Я видела, как исцелилось мое колено, и понимаю, что ты ангел, и ты сказал мне, что есть страшные монстры, но это не значит, что я буду убегать от проблем, опасаясь своих способностей.