Фей и Къёла громко и четко произносили совершенно иные заклинания. Они пытались выйти на контакт с Высшими Силами, чтобы аккумулировать энергию Талисманов. Вскоре в помещении вспыхнул необыкновенный свет. Он сиял, струился, заливал искрами всё вокруг. Реальный и осязаемый свет, казалось, до него можно дотронуться рукой и обжечься.

 — О, Высшая Сила! Дай нам силы противостоять злу! — как единый организм воскликнули все на авгуладу.

 Пробив купол Круга Вааралама, на стол устремился золотой луч, укрыв Тиаса от взора магов.

 — Дай нам силы противостоять злу! — снова произнесли они.

 И золотой луч разделился, забрав под свой покров Фея и Къёлу. Переливающийся вихрь поднял их, закружил и поставил обратно. Теперь свет стал прозрачным, а купол серебристо-золотым. Ни один огонек свечи не шелохнулся от золотых вихрей. Ребята вышли на контакт с Высшими Силами. Можно приступать к самому обряду — объединенная сила двух Талисманов охраняла и помогала присутствующим.

 Теперь Дети Галактик действовали самостоятельно. Фей снимал колдовство Туранчоса. А Къёла, легко убрав заклятие Эуа, удерживала Тиаса среди живых, готовясь совершить самый действенный обряд, который вернет умирающего к жизни. Это особенно хорошо получалось у Къёлы: она проводила обряд Возвращение Жизни за считанные секунды.

 Фей произнес заклинание, заставляющее чужую волю покинуть тело брата. И в этот момент произошло страшное. Тиас неожиданно выгнулся, громко застонав, словно кто-то причинял ему невыносимую боль. И липкое, хорошо осязаемое облако окутало стол, спрятав парня. Внезапно неповоротливая масса странного туманного образования закружилась и трансформировалось в чудовище. Бледная оболочка Тиаса все еще лежала на столе, окруженная талисманами и свечами, а в воздухе заметался Изменчивый Демон. Он принимал облик то стального дракона, то багрового оборотня с шестью огромными лапами и оскаленной пастью. Он обращался то в разгневанного Сына Галактик, то в клубок извивающихся змей. Стальной дракон поднимался вверх и палил черным огнем, пытаясь пробить Круг, ослеплял блеском крыльев, пикировал, выставив стальные когти. Шестилапый оборотень зловеще выл и пытался схватить крепко держащихся за руки чародеев. Но магические щиты не позволяли ему приблизится к магам, лишь ядовитая слюна попадала на одежду, просачиваясь сквозь материал, но не ранила тело — руны защищали нежную кожу. Клубок змей расползался по полу. Каждая гадина снова и снова бросалась на людей, в попытке укусить, стеклянный пол плавился под их горячими телами, из раскрытой пасти капала кислота, оставляя в полу дыры. Лицо двойника Тиаса излучало ненависть, он метал в магов энергетические шары — они не достигали цели, Круг хорошо защищал. Он накладывал заклинания — их нейтрализовал Фей. Наконец Демон принял облик огромного паука. Заметался внутри Круга, опутывая всё стальной паутиной. Он пытался скрыться от охранных заклинаний учениц Эуа, от заклинания повиновения, которое много раз бросали Мастера, от заклинаний добра, любви, радости, которыми сыпала Къёла, не останавливаясь. Паутина таяла на глазах.

 И Изменчивый Демон предпринял последнюю отчаянную попытку вырваться за переделы истребляющего его Круга. Он обернулся многоглазым многоруким существом, и с жутким воем взлетел вверх, едва не пробив купол щита. Дети Галактик почувствовали, как защита дрогнула и затрепетала. Еще одна такая попытка, и Демон уничтожит защиту. Фей послал заклятие, увеличивающее защитную силу. И Зло не смогло выйти за пределы Круга. Демон заметался в небольшом пространстве, стараясь полностью заполнить его собой и раздавить магов.

 За пределами Круга творилось что-то неописуемое. В замке бесновался черный вихрь, срывал с места мебель, с ужасным грохотом бил ее о стены, круша все вокруг. Он не мог выйти наружу и соединиться с более могучей силой, поэтому всю энергию черный вихрь вложил в разрушения внутри замка. Ситуация начала выходить из-под контроля. Именно этого и боялась Къёла больше всего. На помощь порождению Зла спешили все темные силы. Солнечный день превратился в холодную ночь. Набежали тяжелые свинцовые тучи. Поднялся ураган. Загрохотал гром, и молнии начали бить в стены прекрасного дворца. Зло старалось освободить узника. Но Эуа при строительстве очень постаралась защитить свой дом от любого негативного вторжения извне. Лишь черный вихрь, разрушив едва ли не все перегородки, носился по замку, поднимая столбы хрустальной пыли вперемешку с обломками мебели.

 Наконец Дети Галактик смогли поймать Демона и опутали его веревкой Повиновения. Они старались все туже и туже затянуть узлы. Но Изменчивый Демон не сдавался: веревки трещали. И никто не мог помочь ребятам, другие маги удерживали Тиаса в мире живых, боясь нарушить целостность Круга. Къёла почувствовала, что ее силы на исходе. Надо срочно что-то предпринимать, иначе это создание уничтожит абсолютно всех.

 — Повинуйся! — закричала Къёрнетта Ларма на авгуладу. — Я приказываю тебе! Повинуйся!

 Демон оскалился и ринулся на девочку. Фейралисе накинул на него защитный аркан. Демон завизжал, взвился вверх, снося всё на своем пути. Фея, крепко вцепившегося в веревку, тут же сбило с ног и закрутило в страшном вихре.

 Къёла, с ужасом глядя, как ее брата убивает Изменчивый Демон, грозно закричала древнейшее заклинание на старейшем наречии авгуладу:

 — In An Exs! Kal Ort! Noxs An Ort! Nexs Sen! Yys Gyxs! Rel Por In! Noxs An Morf! Mani Elem! Vas Dess Canet!

 Откуда она его знала, точно сказать нельзя. Более того Дочь Галактик имела весьма поверхностные представления о наречиях языка магии, но, казалось, что кто-то говорил это заклинание за нее. Демон замер. Упал на пол, сотрясая все вокруг, и медленно растаял, лишь слизкая масса плавила стекло. Ветер стих. Стояла мертвая тишина.

 Къёла бросилась к окровавленному Фейралисе. Он рассеянно осматривал обоженные энергетической веревкой ладони, на которых начали вздуваться волдыри.

 — Надо же, никогда не думал, что Изменчивого Демона так трудно удержать! Чем ты его убила?

 Ответить девочка не успела. Словно мстя за поражение, зло нанесло последний удар. Яркая молния ударила в замок и стены не выдержали...

 Когда хрустальная пыль осела, живущие недалеко а-аонцы увидели, что замок из хрустальных слез превратился в груду битого стекла, поломанной мебели и камней. Он обрушился, но там, где проходила граница Круга Вааралама, не упало ни единого стеклышка. Золотисто-серебристый щит исчез. Чародеи и чародейки, стоящие в кругу, лежали на земле без сознания. Фей накрыл Къёлу своим телом. А на столе крепко спал Тиас: неестественно белый, но живой.

 Сашка сидел на полу грузового отсека корабля. Воняло так сильно, что щипало глаза. Его, как и других рабов, приковали наручниками к специальному кольцу в стене. Сильные здоровые мужчины послушно томились на корточках и апатично смотрели перед собой. От длительного безделья, Сашка изучил не только тусклый металл, все заклепки и зазоры импровизированной камеры, но и своих спутников, внимательно прислушиваясь к их разговорам. И то, что он услышал, не могло не пугать. Он узнал, что калангоре могут собирать только представители человеческой расы, наркотик не действует на людей. А у аборигенов и других жителей Вселенной — нелюдей — растение, приготовленное особым образом, вызывает моментальное привыкание. Его выращивают на продажу, так как более действенного средства манипулирования нелюдьми еще не изобретено. Очень хороший бизнес, приносящий баснословный доход.

 Рабы, окружающие Сашу, плохо говорили на межгалактическом языке. Это были люди с богом забытых планет. Большинство из них проданы в рабство за совершенные преступления, некоторые рождены рабами. Это Саша узнает потом, когда несколько недель будет сражаться плечом к плечу с колонизаторами, спать с ними рядом, есть одну пищу.

 Перед ним появилась совершенно другая Вселенная, непохожая на мир Ии и Эо, Къёлы и Фейралисе. Здесь людей считали зверьми, а звери ничем не отличались от людей. Но надо беречь силы и во что бы то ни стало выбраться отсюда. Если ребята погибли, то от него зависит судьба Вселенной. Он должен выжить. Хотя бы ради друзей и любимой девочки. Ему надо продержаться. Сейчас он мог рассчитывать только на себя. Сашку переполняла решимость выбраться из заточения, сбежать как угодно. Он не раб. Он свободный человек свободной планеты. Он обязан победить. Он соскучился по Земле, по маме, сестренке… Ему захотелось уткнуться носом в мягкую подушку на своей кровати, съесть тарелку маминого борща, позвонить бабушке, поговорить с папой по душам, дернуть за тонкую косичку сестренку… Как это все далеко, вернется ли он домой?