— Пятая ступень, говоришь? — Къёла обдумывала варианты разблокировки запечатанных магией дверей. Вся трудность заключалась в том, что большинство из них открывались только на голос хозяина. Даже если ей удастся найти кодовый блок, не факт, что она сможет «вскрыть» его достаточно быстро.

 В голове раздался голос Фея. Къёла поморщилась от боли. Все-таки телепатическая связь — сомнительное удовольствие. Всякий раз, когда в разум вторгается чужой голос, кажется, что голову сжимают тисками.

 «Сестричка, — Фей почувствовал боль Къёлы и постарался ослабить контакт, чтобы голос стал едва слышен. — Здесь библиотека магических книг, а Эо попал в мастерскую, где чернокнижники Туранчоса готовят снадобья и эликсиры для заклинаний. Теперь остался только ваш путь. Будьте внимательны — вы в нескольких шагах от Тиаса».

 Къёла сосредоточилась. Теперь понятно, что надо искать и как это обнаружить. Пятая ступень не настолько сильна, чтобы Мастер с ней не справился. Дочь Галактик и Верховная Правительница Вселенной Къёрнетта Ларма Эрдан Босхе Арджу находила способы борьбы и с более могущественными колдунами. Она вытянула вперед руки и произнесла заклинание. С длинных пальцев стекли огненные капли, соединились в маленький светящийся шарик, который неторопливо полетел по коридорам. Девочки последовали за ним. Ия немного завидовала подруге. Ведь она младше Къёлы всего на полгода, а уровень мастерства гораздо ниже, хотя Ия упорно занимается магией, многое знает и умеет. Но вот так извлечь Путеводный огонь из ничего она не сможет. Это уже высший магический пилотаж. Шарик завис перед нишей, которую чародейки обследовали досконально несколько раз. Странно, но они опять ничего не ощутили, никакого магического воздействия здесь не чувствовалось! Къёла поманила шарик, тот послушно отошел от стены, немного углубился в тоннель, но в итоге снова вернулся в закуток.

 — Ия, отойди! — попросила девочка. — Боюсь, что здесь не пятая ступень, а как минимум вторая. Ударить могу. Видишь, как они запечатали дверь? Только Путеводный огонь ее и признал.

 Она расставила руки, словно хотела кого-то обнять, произнесла сложное заклинание и… ничего не произошло. Удивилась. В глазах вспыхнул азарт. Теперь дверце точно не поздоровится! Во второй раз прозвучало еще более сложное заклинание. Дверь опять не поддалась.

 — Третий раз — счастливый! — рассмеялась Къёла, потирая руки. Ее всегда привлекали сложные задачи… — Ну, держись!

 Ия никогда не слышала такого языка. То, что это авгуладу, она не сомневалась, но какое-то странное наречие. Дверь не просто распахнулась, она разлетелась на кусочки, обдав девчонок каменным градом. Ия едва успела отвернуться. Къёле повезло меньше: ее откинуло к противоположной стене, каменными осколками разбило лицо и руки.

 — Что это было? — почему-то шепотом спросила Ия, когда улеглась каменная пыль.

 — Пришлось воспользоваться опытом предков — древним авгуладу — заклинанием на разбивание каменных магических дверей, а то мы тут с тобой до обеда будем современные заклятия перебирать, — ответила Къёла, отряхивая пыль и вытирая кровь с лица. — Только я забыла, что при этом надо щит ставить. Эх, лечиться придется. Идем, времени мало, отсюда еще выбраться надо. Ребята сейчас подойдут…

 — Дай помогу, — несколько прикосновений к лицу Къёлы, и кровь остановилась.

 — Спасибо!

 В коридоре, открытом Дочерью Галактик, тускло светили факелы. Девочки торопились за Путеводным огнем. Шарик петлял по длинным извилистым коридорам, а потом замер перед очередной гладкой стеной.

 — Надеюсь, Тиас здесь. У меня хватит сил только на одно вскрытие, — вздохнула Верховная Правительница. Она сосредоточилась, произнесла заклинание, и заколдованная дверь упала пылью к их ногам. Къёла закашлялась.

 Задержав дыхание, девочки нырнули в пыльное облако.

 Вопреки ожиданиям, Тиайленс, как представился связанный парень, оказался на редкость молчалив. За все то время, что ребята провели вместе, он произнес едва ли дюжину фраз, и большинство из них были односложными ответами на какие-то элементарные вопросы.

 Пару раз Тиаса забирали, и Сашка оставался в пугающем одиночестве. В глубине души ему было жаль связанного мальчишку: шипы и так доставляли ему невыносимые страдания, а стражники особо не церемонились, хватали парня за шкирку и волокли волоком — ноги-то у него тоже связаны. Но Тиас держался молодцом. Ни разу не показал, что ему больно. К слову сказать, на самого Сашку вообще перестали обращать внимание, даже не кормили в последнее время. Сашка сидел, забившись в угол, и в моменты визитов стражников старался слиться со стеной, раствориться, лишь бы его больше не трогали и не приставали с этим мерзким ненавистным Къёлой.

 Потом парня возвращали. Без сознания, едва живого. И Сашка испытывал облегчение — он не один и это уже хорошо. Только бы Тиас не умер! Да, он действительно начал бояться, что мальчишка умрет от болевого шока. Тиас даже не стонал, лежал без движения, уставившись в одну точку стеклянным взглядом. И Саша не понимал, здесь ли он или уже на небесах, до гудения в ушах вслушивался в его дыхание.

 В камере выключили и без того слишком тусклый свет. Это тоже хорошо. Свет был таким скверным, что от него начинали болеть глаза. Вот, он уже научился находить хорошие моменты в этой отвратительной ситуации. Еще немного и он окончательно удостоверится, что жизнь — штука веселая и с интересными поворотами в судьбе! Только одно его сейчас волновало: в абсолютной темноте не было слышно ни шороха, словно мир исчез вместе с блеклым светом, струящимся из ниоткуда.

 В какой-то момент Саше показалось, что Тиас не дышит. Вряд ли рыжий станет так издеваться над своим человеком… Может на жалость давит? Может специально провоцирует? Кто знает этого ненормального — мысли шизофреников никому не известны. А в том, что рыжий с какими-то психическими отклонениями, Сашка не сомневался: только ненормальный может держать его здесь и приставать с каким-то Къёлой! Ему становилось страшно. Если Тиас умрет, то это будет конец! Он останется совсем один. Сейчас у него хотя бы есть друг по несчастью, ведь что-то же надо этим людям от парня, раз они так издеваются над ним. Нет, на такие пытки добровольно никто не согласится! Тиас свой! Он тоже в беде!

 — Тиас! — решил прекратить ненужные сомнения Саша.

 — Живой я, — едва слышно отозвался парень.

 — Ты читаешь мои мысли? — удивился он.

 — Здесь невозможно заниматься телепатией. Камера блокирует магию.

 — Ты пробовал? — нервно хохотнул Сашка. Кажется, мальчишка спятил окончательно!

 — Да.

 — И как? — Кругом одни психи… Так вот куда он попал! Это дурдом! Точно! Психиатрическая клиника!

 — Как видишь.

 — Тиас, а почему ты не спрашиваешь, за что меня сюда посадили?

 — Я и так знаю.

 — Как интересно! Может быть поведаешь нам, глупым? А то мы тут в неведенье томимся! — тут же съязвил Сашка.

 — Смысл?

 — Я хоть буду знать, за что сложу свою буйну голову.

 — Я уже сильно сомневаюсь, что ты ее сложишь.

 — Почему?

 — Потому что.

 — Ты издеваешься?

 — Ничуть.

 — Ты знаешь человека по имени Къёла? — в лоб зло спросил Сашка.

 — Расскажи мне о себе. Кто ты и откуда?

 — Я задал вопрос, — настаивал он. Вот оно! Началось!

 — Саш, это важно…

 — Я задал вопрос! — яростно заорал Сашка.

 — Да, я знаю Къёлу. Не кричи. Мне очень больно говорить, — едва слышно прошелестел Тиас. Ему было больно. Очень больно. Боль возникала от малейшего движения, от удара сердца, взмаха ресниц, от тишины, вибрации пола под ногами Сашки. Тиас медленно сходил с ума. Ему хотелось умереть, лишь бы эта адская боль перестала терзать его тело и разум.

 — Кто это и почему они хотят, чтобы я рассказал про этого человека?! — он подлетел к парню и схватил его за грудки. Тиас глухо застонал.

 Сашка не видел лица мальчишки, но этот стон, похожий на протяжный, тщательно задавленный вой, заставил его отшатнуться, неловко уронив тело.