- Если так требует задание, то - да, - переложила решение на плечи наших военных.

- Нужно "обрадовать" мадам Джейн, - прошептал Ли мне на ухо, обдавая его горячим дыханием и усиливая мою дрожь. - Сейчас поедем с постоялого двора домой, будешь делать уроки.

- Как скажете, сэр Джо, - сказала я по-английски.

Он отстранился, взял мои чёрные перчатки, помог надеть их, после чего достал из своего костюма перстень с огромным изумрудом и надел мне на правый безымянный палец. Затем начал колдовать с моими волосами, подбирая их. Они были тонкие, и хоть и длинные, но под парик хорошо укладывались за счёт малого объёма. От его прикосновений хотелось большего. Того, что порядочные девушки не должны иметь до замужества.

"Но ты уже замужем. Тебе можно," - прошептало внутреннее Я. А может, моя совесть.

"Тогда пути назад не будет, - ответила самой себе. - Это всего лишь страсть. Желания тела, а не души. Я не хочу потом жалеть".

Лишь после того, как парик был водружен на голову, закреплён вместе со шляпкой, вуалью, проверены наши внешние облики, он обнял меня, и пространство вокруг нас изменилось.

Оказавшись в другой стране, бросилась в глаза захудалость этого места, а также изменившийся затхлый запах пота. В дверь кто-то тарабанил.

- Сэр! Откройте!

Ли бросился к аккуратно застеленной постели, стал комкать покрывало, одеяло, прыгать по перине, разбрасывая подушки. Относительный порядок тут же исчез. Ли бросил взгляд на меня, подскочил, чуть сминая платье, парик. Я в долгу не осталась, взбаламутив его волосы. Это больше похоже на попытку привести себя в порядок в условии отсутствия хотя бы расчёски. Пуговицы его фрака небрежно расстегнула.

После чего он всё же открыл, а я заметила подле своего платья свою шашку. В том, что это именно моя - я не сомневалась. Рукоять была именная, хотя и зашифрованная арабской вязью.

На пороге оказался наш возница.

- Уильям? Что вы тут забыли? - спросил Ли возницу вместо приветствия.

- Вы просили разбудить вас в полдень.

- Да, но не вламываться ко мне. Чуть дверь с петель не спустили.

Возница чуть стушевался, но шляпу, комкаемую руками, продолжил сжимать до побелевших костяшек. Боится, что жалования лишат?

- Не сердитесь, сэр, - подошла я к жениху, загораживая вид оружия. - Думается Уильям перестарался, но такое больше наверняка не повторится, - я повернулась к вознице, будто ища поддержки своих слов.

Тот закивал головой.

- Да-да, не повторится.

- Ладно, так уж и быть, прощаю в первый и последний раз, в вашу честь, дорогая, - и Ли взял мою правую руку с перстнем.

Возница заметил. Растерялся.

- Мадам, сэр, могу я вас поздравить?

- Можете, Уильям.

Поклонился в пояс, пробормотал несвязно пожелания счастливой жизни, причём искренне, насколько я могла судить по его ауре.

- Ты передал мадам Джейн мои слова? - прервал речь Ли.

- Да, сэр. Мадам не обрадовалась, но ничего не сказала.

- Хорошо. Мы сейчас спустимся.

- А есть будете сэр? Хозяин постоялого двора не знал, подавать или нет.

- Возьми с собой.

Уильям убежал, а мы с женихом остались одни. Я подошла к шашке, накрыла ту юбкой, ловким движением ноги, подняла её, после чего, задрав юбку, примотала к ноге подвязкой.

- Всё в порядке? - спросил Ли.

- Да, просто поправляла... - продолжать не стала, не желая лгать.

После чего подошла к жениху и застегнула расстёгнутые пуговицы, поправила его волосы. Он мои - тоже.

Отправившись в путь, Ли занял мой рот едой, да и свой тоже. И хоть есть я особо не хотела, пришлось клевать. Ли делал вид, что ест, а я уроками занималась.

А как всё сделала, жених стал со мной общаться то на французском, то на английском, причём довольно быстро, не давая возможности подумать. У меня лишь один раз возникла мысль: что, если ко мне на русском обратятся? И хоть прошло уже лет пятьдесят с выхода Англии и Франции из нашей империи, и вряд ли кто русский язык помнит, потому как французский продвигали как местный язык ещё во времена империи, а потом, после выхода из оной русский просто запретили как государственный, постепенно искореняя его. Старики может ещё помнят, при условии, что живы. А страну за эти пятьдесят лет превратили в помойную яму.

Но могли ведь меня проверять или случайно так карта ляжет. Поэтому стала отвечать всё медленнее. Ли же улыбнулся краешком губ. Вот, Гад! Значит, проверял меня.

Я замахнулась локтём, но он увернулся. Бдительность не теряет. Ничего, улучу как-нибудь мгновение, когда он будет расслаблен.

Вскоре мы приехали в замок.

- Мадам, вам следует снять траур, - громко сказал Ли. Надо будет заказать вам платья.

Я кивнула. Надеюсь, закажет. А пока... Не голой же мне ходить.

Масштаб бедствия будущая свекровь оценила,как только увидела моё кольцо.

Во взгляде промелькнула злость и... досада.

- Сын, мне нужно с тобою поговорить, - любезно сказала она, лишь поприветствовав нас.

- Да, мама, пойдём в мой кабинет, - ответил Ли безразличным тоном.

Надеюсь, справку от лекаря он взял.

- Мадам желает поесть? - спросила вежливо Мари, вышедшая вместе с хозяйкой этого замка.

- Спасибо, но мы уже поели.

И я направилась в свою комнату ловко поднимаясь по лестнице. Мари чуть ли не бежала за мною.

- Мадам Анри, желаете сменить дорожное платье?

В моём платье было жарко, прела в повозке я достаточно долго.

- Ванну, Мари!

Та побежала давать распоряжения. Без полноценного водопровода не удобно. Надо что-то с этим делать. Да и нужник доработать. Надеюсь, Ли займётся этим, иначе придётся мне. Могу же я на правах хозяйки внести изменения в обустройство дома.

Ванну я принимала и медитировала. Сливалась с природой, зданием. Пообщалась с замком, выявила места, которые нужно было очистить,не только энергетически, но и просто прибраться. Одно из таких помещений было отдано под покои матери с отцом. Родители, кстати, хоть и жили в одних покоях, но в разных комнатах. Отец вообще был непохож на нормального человека. Похоже, он не мылся вообще никогда. Проверив его ауру, нашла низших сосульщиков. Пока мать Уитворта была занята "своим" сыном, я шашку примотала к ноге под платье. И тихонько прокралась в другое крыло, стараясь двигаться бесшумно, не желая себе свидетелей.

Покои не запирались, поэтому стучать не стала, просто прошла в нужную комнату да затворила за собой дверь.

Отец сидел в кресле-качалке во мраке помещения. Запах был отвратительным. Я закрыла глаза, входя в пограничное состояние бодрствования и сна. Увидела сосульщиков. Они протягивали ко мне свои щупальца. Взяв свечу с комода, зажгла её. Поднесла к отцу, стараясь рассмотреть его лицо. На живого он был похож слабо. Глаза закрыты, дыхания почти не ощущалось, потому как пламя едва двигалось. Я достала шашку. Провела свечою под ней, позволяя оружию поглотить силу света и очищающего огня. Этой технике меня научил отец. Он - прекрасный наставник. Жаль, что встретиться нам так и не удалось. Я скучаю по нему. Нужно будет попросить Ли помочь нам свидеться.

Вновь закрыла глаза, сосредоточившись на тёмных паразитических сущностях, протягивающих свои щупальца к энергетическим центрам мужчины, отчего те были серыми и почти полностью погасшими.

Ко мне ринулось одно из щупалец, но моя защита устояла, а потом я прикоснулась шашкой к ауре жертвы, напитывая ту светом. Лезвие загорелось красным пламенем. С трудом его удавалось удержать. Вскоре удерживать его даже с учётом изолирующей рукояти моими перчатками стало невозможно, но я не сдавалась. И лишь когда твари взвыли и покинули помещение, я уронила шашку. Руки в местах касания пекло огнём.

И тут дверь с грохотом распахивается. Ли подскакивает ко мне, хватает мою шашку и, пока никто не видел, утаскивает меня в другую комнату. Запирает дверь и переносит нас в целительский госпиталь.