- Что вы!

- Хотите начать новую жизнь, а угодили в лапы моему сыну. Я не против, но должна быть уверена, что вы не принесёте ему какую-нибудь заразу.

О, мне только осмотра лекаря и не хватает для полного счастья.

- А вам не кажется, что уже слишком поздно об этом думать?

- То, что в конце концов происходит - не потеряно*, - сказала она.

Кажется, я попала!

- Я еду в город, мама, мадам Лизетт, - нарушил нашу беседу Ли, неся на плечах крошку Луизу. - Могу показать вам несколько фабрик, куда вы могли бы вложиться.

- Папа, а можно мне с вами? - тоненьким голоском сказала наивная простота!

- Можно, - согласился отец.

- Значит, я поеду с вами!- сказала мадам Джейн.

- Мы все не влезем в кабриолет, дорогая, - сказал Ли. - Давайте договоримся на субботу.

- В субботу служба у отца, - возразила эта пожилая женщина.

- Значит, в воскресенье. А лучше вообще устроить здесь пик-ник. Зачем куда-то ехать?

- Обещаешь? - спросила Луиза.

- Обещаю, - и Ли снял девочку с плеч. - Пойдёмте, мадам Лизетт, - он подал мне локоть и повёл коротким путём в обход лабиринта.

- Мне надо шляпку надеть.

- Я буду ждать во дворе.

За сим и разошлись.

Примечания автора:

мироколица* - (Даль) атмосфера.

Портки, порты* - штаны.

Стряпная* - (Даль) кухня, поварня, приспешная.

То, что в конце концов происходит - не потеряно* - англ., аналог русской пословицы "лучше поздно, чем никогда".

Когда мы-таки выехали, я осмелилась спросить у сэра Джозефа про его дочь. Ли же перешёл на французский.

- Была у маминой подруги дочь. Мама мечтала, что мы поженимся. Но отец был против. Вот только дети решили за них. И лишь когда скрывать уже было поздно плод своего безрассудства, пришли к родителям с повинной головой. Отец, как истинный христианин, сказал, что грех я буду исправлять своим примерным супружеством.

- А кто твой отец?

- Священник.

Я закатила глаза. Мне вот только фанатиков и не хватает для полного счастья.

- Значит, вы поженились, - предположила я.

- Не совсем. Во время свадьбы невеста упала, начались роды. Отец кричал, что это знак дьявола. Невеста же родила девочку, а сама умерла от кровотечения. Так что вдовцом я стать не успел.

- А как твой отец отнёсся к внучке?

- Считает её исчадием ада.

- Правда? - не поверила я. Как можно?

- Но мама так не считает. Поэтому у нас с отцом произошёл конфликт. Он сыпал проклятиями. Я взял девочку к себе. Мама тут частенько пропадала.

- Но я так поняла, отец тоже живёт с вами.

- Он уже не может проповедовать. Поэтому я его забрал, при условии, что видеться с ним не буду. Да и мама под боком не помешает. За гувернантками и учителями следить надо, а мне некогда этим заниматься.

Вопрос только в том, как он раздобыл все эти сведения за время, пока я делала уроки? Или он узнал это от самого заменяемого, пока я на учёбе в училище была?

Я рассказала Ли про разговор с его матерью и желание показать меня лекарю. А ещё про отсутствие нижнего белья.

- А ещё, ввиду твоей истории, думаю, матушка хочет удостовериться, что я не тяжела.

Ли замолчал. Думает над возникшими трудностями?

Потом сказал адрес вознице. Когда мы оказались на месте, жених подал мне руку и повёл к какому-то доктору, как значилось на вывеске.

- Что вас беспокоит, мадам? - спросил лекарь - старичок с коротенькой бородкой.

- Ничего.

- Доктор, вы можете сказать, в тягости ли моя подруга? - спросил Лигат.

Лекарь так на меня посмотрел, словно обвинил во всех смертных грехах.

- Просто муж у неё умер, и могла ли она понести от него. Есть ли надежда... - добавил жених.

Взгляд доктора потеплел.

Он задавал неприличные вопросы, я старалась отвечать относительно честно, но согласно легенде. Что половую жизнь начала вести два года назад, когда первые лунные дни появились и много всего другого. Спросили меня и когда последний раз с мужем пытались зачать дитя. Пришлось соврать, что пару месяцев назад, перед самой его... И я разрыдалась...

Меня так же ощупали, благо, под юбку залезать не стали. И с миром отпустили. Я отчаянно краснела у лекаря. Списывали наверняка на смущение перед доктором. Но на самом деле мне было стыдно про такое говорить перед Ли, да ещё и нагло врать. У нас это считалось позором, если половые сношения происходят не с мужем. Девушки себя хранили, да и вдовы не пускались во все тяжкие. Но здесь правде не поверят. А доказательства моей невинности разрушат мою легенду, ведь девственных вдов не бывает. И как бы меня, как во времена инквизиции, не сожгли на костре. Отец Уитворта ведь фанатик. А ещё я так убедительно это делала, что на месте Ли сомнения у меня бы закрались, а не правду ли я говорю? Всевышний, как же стыдно! Я ведь порядочная девушка. Пока ещё девушка!

Ещё меня пощупали, померили температуру, заглянули в мой рот. Чувствовала себя лошадью при покупке.

Ли забрал бумаги себе, которые выдал лекарь.

Затем мы поездили по улочкам, где мне показывали разные производства. Всё это время жених общался со мной исключительно на французском. Я пробормотала, что дюже неловко перед ним было. Ещё подумает невесть что...

- Я вам доверяю, мадам, - сказал жених.

И вот поверил или нет? А пока домой не вернёмся, поговорить толком не выйдет.

Мы также посетили несколько фабрик, по делам Лигата. И я не осталась в кабриолете, а отправилась с ним.

Боже, какая вонь стояла там. Такое ощущение, что нужники вообще не чистились. Чуть в обморок не упала. Да и условия труда оставляли желать лучшего. Рабство. Самое настоящее. На меня же смотрели с ненавистью. Ли же, казалось, не замечали. Да и я б ненавидела богатеев, явившихся сюда либо поглазеть, либо использовать их труд. Приятного мало. И если хозяин вёл дела с другими предпринимателями, то вряд ли среди них были женщины. А значит, либо мне стало любопытно, либо... В любом случае, они живые люди, а не животные, запертые в клетках.

Условия труда были ужасны, рабочие вдыхали пыль, многие выглядели болезненно, на некоторых работали женщины и дети. Как эти хозяева добились того, чтобы люди шли на такую работу? На металлургических заводах было не лучше. Нестерпимая жара, полуголые мужчины, затхлый запах пота и испражнений.

Я была так ошарашена всем этим, что просто не находила слов. Ли периодами надевал очки. То ли, чтобы защититься от мелкой пыли, то ли ещё для чего.

И вот на одном заводе меня посетило видение, когда я увидела его владельца. Седого с бакенбардами мужчину, кого-то мне смутно напомнившего.

...Зубцы стены, выглядывающей из земли, которые начинают откапывать вот такие рабочие. Разве что все одетые, с головными уборами. Откапывают лопатами, весьма упорно. И руководит ими вот этот седой человек с бакенбардами или очень на него похожий. Постепенно проступают оконечности здания, и я узнаю металлургический завод своего города, полуразрушенный, засыпанный. Одно из инженерных сооружений откапывают в первую очередь, хозяин работников раздаёт указания на английском языке, велев ничего не трогать. Первым проникает внутрь. Затхлый воздух вызывает приступ кашля, но он с газовым фонарём идёт в помещение.

- Мадам Анри, Лизетт, - доносится знакомый голос, мне брызгают на лицо водой. Первым вижу Ли. Его глаза глядят обеспокоенно. Над ним вижу перекрытия завода. Он подхватывает меня на руки и выносит на улицу. Вот только легче дышать не становится.

Жених отнёс меня в кабриолет, велев вознице ехать в ближайший храм за городом.

Всё это время держал меня почти что на руках.

- Ли, - бормотал он, - держитесь!