Он оказался всё равно быстрее.

- Мне приятно, что ты сопротивляешься, но не думаешь, что мне тем интереснее? К тому же ты в таком виде собралась бежать? Стыд и срам твоему отцу!

Он бил по больному. И если посчитает это оскорбительным, отцу пойдёт отдача.

- Только попробуй! - огрызнулась я.

- Будь хорошей девочкой! - он отпустил. - Надевай!

Ко мне полетел свёрток. Внутри бумаги оказалось простое голубое летнее платье по щиколотку.

- Отвернись!

- И не подумаю. Надевай! - его зелёные глаза метали молнии. Похоже, я его допекла.

Возражать не стала. Решила сменить тактику. Раз ему нравится моё сопротивление, получит покорную куклу.

Я молча надела платье.

- Что прикажете, господин? - чеканя каждое слово спросила я.

Наклонился и снял с меня туфельки. Затем вышел из самоходной повозки, подал руку. Я спрыгнула на горячую мостовую. Закрыл за мной дверь. Стоянка была пуста, за исключением коляски Лигата. А, ну да, здесь же простые люди, им просто не нужны коляски. Обходятся простыми телегами или верхом ездят. Да и в городе либо общественным транспортом пользуются, либо в простых повозках передвигаются. Самоходные коляски - транспорт военных и полиции. Новейшие разработки. Раньше обходились поездами да трамваями, сейчас грузовики иногда используют.

Мы спустились со стоянки по лестнице к берегу. Песок не жёг подошву, а приятно грел. Детишки беззаботно играли в догонялки, поднимая тучи песка. Взрослые ругались, потому как то и дело отдыхающим на подстилках попадали в лицо.

Мы прошли далеко вперёд, туда, где народа уже не было. Он взглянул на карманные часы. Я же промолчала. Куда-то спешит?

- Садись, - он остановился у самого берега. Я покорно села.

Он тоже примостился рядом, положил голову на колени. И какое-то время мы просто молчали. Лигат не шевелился. Я молча смотрела по сторонам. Может, ему плохо?

Здесь было, и правда, хорошо. На городском пляже кричать было не принято. Суетиться, бегать - тоже. Пришёл, позагорал, искупался и освободи место. Здесь же люди кушали, кто-то читал, загорая, общались, детвора плескалась в воде, кто-то прыгал с моста.

Меня разморило. Но ложиться не стала - приказа ведь не поступало. Жених так и сидел с опущенной на колени головой, не шелохнувшись, пока часы не стали отбивать тихую мелодию.

Тогда встал.

- Тебе плохо? Может, поедешь домой? - нарушила свою кукольность.

- Некогда. Поехали в храм. Я обещал твоему отцу.

Я так и не встала с места. Ехать никуда не хотелось. Он ведь собирается временный союз заключить, который автоматически становится постоянным, если мы исполняем супружеский долг.

- Лира, пойдём, - он не приказывал, скорее просил.

- Может, не надо? - сделала я слабую попытку возразить.

- Надо. Я не хочу на тебя давить, но спорить не позволю. Не сейчас. Если понадобится, потащу силой.

Пришлось покориться, временно. И то, только потому, что он себя плохо чувствовал, пусть и не обмолвился об этом.

Всю дорогу молчали. Похоже, у моего жениха болела голова. Зачем только в такое шумное места пошёл? Переодеваться не стали - опаздывали. Мчались довольно быстро по объездной дороге. Благо, дороги ровные, не трясёт. Не по всей стране такие. Мы с отцом постоянно переезжали с места на место ввиду его воинской службы. Пока везло, и в боевых действиях он не участвовал. Пока. Потому как знали, что дочь одна останется, не пристроенная. Теперь он беречь себя не будет. От тоски сжалось сердце.

- Какой у тебя дар? - спросила, нарушив молчание.

- Узнаешь после того, как проведём обряд.

- А разве не нужно благословение твоих родителей?

- Нет их у меня. И опекунов нет, уже сам по себе.

- Прости, - знала, каково это жить без мамы, а уж если никого нет - наверное, вообще тяжко.

- Уже привык.

Поговорить с ним было не о чем. Слишком мы разные.

- Почему ты привёл меня в многолюдное место?

- Это моё любимое место. Хотел тебе показать.

- Показал. Могло и обождать.

- Не откладываю на,завтра то, что можно сделать сегодня.

- Почему? - народную мудрость я знала, просто не просто так он придерживается этого правила.

- Слишком опасная работа. Завтра может не наступить.

Я вздохнула. Именно поэтому в командировку отец всегда ездил с семьёй. Да, подвергались риску все. Но так мы могли подольше побыть вместе. Я это понимала как никто другой. Поэтому дочери военных обычно выходили замуж за военных.

- Что ты за человек? Я тебя совсем не знаю. А то, что ты показываешь - мне не нравится, - призналась честно.

- На самом деле, я такой и есть.

- Любишь издеваться?

- Нет, вступать в перепалки, отстаивать свою правоту, хотя в армии это не поощряется. Знаешь, сколько у меня из-за этого на службе трудностей было.

- Могу представить.

- В итоге перевели в полицию. Там больше свободы для самовыражения.

- И много преступников?

- Тяжб много, споров. Вот и пытаюсь выяснить, кто прав, а кто виноват. И убийства бывают. Приехали!

Мы остановились подле храма. На куполах которого находились проводники. Храмы строили на источнике силы, да передатчиком между городами и весями* они являлись. В нашем городе был лишь один храм, а вот в крупных городах бывало по несколько.

Народ праздновал, а потому подзарядиться да пообщаться не приходил.

Я уже собралась выходить из коляски, когда жених преградил мне путь.

- Давай договоримся, как взрослые, Лира.

Я с вызовом посмотрела ему в глаза.

- А чем тебе дети не угодили?

- Лира, может, всё же выслушаешь моё предложение?

- Ладно, говори, - я упёрла в его грудь ладошки, попытавшись его отодвинуть. Но он был сильнее.

- Я тебя не буду принуждать к близости, пока ты не будешь готова сама пойти на этот шаг, - сказал он мягко.

- А что взамен?

- Ты больше не пытаешься сбежать сегодня.

- А если нет?

- То в храм я тебя всё равно доставлю. Мы заключим полноценный союз, а не временный. И тогда я буду иметь полное право на близость с тобой.

- Но ты не можешь принудить меня заключить союз.

- Уж поверь, я найду способ. Поиграем? - в его глазах промелькнуло что-то незнакомое, но мне это не понравилось.

Благоразумнее согласиться. Вспомнила, что у него болит голова. Похоже, последствия от использования личного дара. Отец рассказывал, что способности бывают двух типов - спонтанные и вызванные. Первые приходят неожиданно и без последствий, а вот вторые - чреваты головными болями. Если вызываешь их слишком часто, то и головная боль будет сильной. Я пробовала контролировать свой дар. Тогда удалось вызвать видения три раза. Мне этого хватило, чтобы слечь с сильной головной болью, которая не снималась целителями. Это не значит, что даром пользоваться было совсем нельзя. Но он имел ограничение. Чем больше сил тратишь, тем хуже становится. По неопытности, я расходовала слишком много сил да резерв был маленьким. Но до совершеннолетия растить резерв запрещено. А такое вот ограничение само заставляло тебя уповать на провидение. Значит, Лигат потратил уйму резервных сил.

- Хорошо, - сдалась я. - Но только сегодня.

Он улыбнулся. Грустно так.

- Когда ты уезжаешь? - спросила, вкладывая свою ладошку в его.

- Завтра.

- Надолго?

- Не знаю. Как получится. Уже скучаешь?

- Мечтать не вредно!

Мы подошли к храму. Надо бы разуться у входа, но мы и так босые.

Вошли в распахнутые настежь двери. По телу, от стоп и до макушки побежала энергия. Волосы взмыли ввысь, электризуясь. Нда. Следовало распустить или голову покрыть платком, дабы не черпать энергию. Сейчас я тоже была проводников и наполнена до краёв.

Жених так и не выпускал мою руку, пока шли мы по мозаичному ровному тёплому полу.