Затем девочка снова открыла рот, но заколебалась, как будто не знала, что сказать. Вскоре от прилива крови к лицу она раскраснелась, но юноша не знал точно, от гнева или от смущения.

Несмотря на слой крови и грязи поверх себя, он улыбнулся. Он видел её плачущей, улыбающейся, озадаченной и смущённой, но впервые он видел её в гневе.

С чего это она кажется мне милой, даже когда злая?

— Шея болит, — тугим голосом сказала Мелия.

— Прости меня.

Когда он извинился, Мелия опустила голову к земле и взяла его правую руку.

Ну мы точно поменялись местами.

В первую ночь, когда он узнал секрет Мелии и предложил ей стать друзьями, он тоже взял её за руку, за исключением того, что в крови тогда была она.

— Это всё потому, что ты беспокоишься за меня...

Глядя на его руку, запачканную тёмно-малиновой жижей, но при этом совершенно целую, она словно всё поняла. Гнев сошёл с её лица, и ему на смену пришла печаль.

Не очень-то хочу её такой видеть.

И всё же в его груди разлилось сверхъестественное облегчение.

— Я не хотела, чтобы ты испытал такую боль, Муору.

— Это не ради тебя, — с улыбкой сказал Муору. — А ради денег.

За расправу над монстром он получит от доброжелателя награду. В прошлом треклятый старик присваивал всю награду, положенную «Мелии из Братской могилы». Но скольких бы людей Дарибедор ни нанимал до этого, заключённый 5722 отказался принять это как данность. И если размер награды соответствовал словам Ворона, тогда он мог купить свободу... а на сдачу построить замок.

Игнорируя его широкую ухмылку, Мелия резко посмотрела на Муору и ущипнула за тыльную сторону руки.

— Не ври мне!

Это была не совсем ложь, но она составляла лишь десять процентов от всей правды.

Точно, не так уж сильно он заврался. Но одно лишь прикосновение её тёплой, чистой от крови руки оправдывало все его действия. Вот только парень не мог это сказать под прицелом её голубых глаз.

— Ты тот ещё крот-врунишка.

Мелия и Муору одновременно посмотрели в сторону и увидели Ворона, сидящего на надгробии неподалёку.

— Ух ты, следует ли мне сказать, как давно мы не виделись? Или же что мы встречаемся впервые?

Стоило Мелии узнать фигуру Ворона, как её глаза шокировано распахнулись.

— Т-ты... что... — Мелия отчего-то разволновалась, и её лицо полностью побелело, словно она увидала призрака. — Нет, это не первый раз... твоя манера говорить и цвет глаз другие... но почему... почему ты выглядишь прям как Мария?

Внезапно Мелия попыталась встать, но из-за долгого времени под землёй её ноги оказались парализованы, и она вскоре повалилась на спину. Затем Ворон с улыбкой на лице слез с надгробия и направился к девочке, протянув ей руку.

С нотками замешательства на лице Мелия попыталась схватить маленькую руку Ворона. Но тут Ворон отпрыгнул назад на надгробный камень, даже не разогнавшись... из-за чего рука девушки ухватила лишь воздух. Двигался он плавно и грациозно, как будто не обладал весом. На этот раз ни Мелия, ни Муору не смогли притвориться, будто не удивлены.

— Прости. Хотя я могу быть Марией, я также и не Мария. Я Ворон. Десятки хранителей могил, которые убили себя солнцем... Я дух, рождённый из оставшихся кусков их душ. Так что скажу снова, Я Мария, но одновременно и не она. Тем не менее не только её внешность смешалась с моей, я также унаследовал её сердце... А это подразумевает то, что я защищаю тебя, дорогая Мелия, как и она.

На миг Мелия опечалилась, когда поняла, что человек перед ней не являлся её старшей сестрой.

Но вскоре девушка медленно кивнула Ворону и сказала:

— Точно. Ты тоже пытался помочь мне. — Затем на её губах показалась улыбка, как будто чувства, томящиеся в её груди, излились наружу и отразились на её лице.

— Вот оно. Вот какое лицо я хотел увидеть, — с ухмылкой удовлетворения сказал Ворон.

Наконец успокоившись, Муору сердито сказал:

— Давай, расскажи мне ещё про «сообщество жертв». И кстати говоря, разве «так называемые призраки» обычно приходят не ночью?

Парень понимал, что его жалобы звучали немного топорно и не к месту, но он не привёл мысли в порядок и не знал, на что ещё можно пожаловаться.

— Ага, я тоже так думал, — сказал Ворон, указывая себе на грудь. — Я существую в виде фрагментов душ, переплетённых с демонами. И все эти души погибли под солнцем. Наверно, поэтому... наши души замерзают на солнце и мы можем выйти наружу лишь в дневное время. И как следствие, хотя Мария вернулась в виде призрака, она не смогла увидеться с драгоценной младшей сестрой.

— Я уверена, это потому что Мария внутри тебя проклята, — сказала Мелия, и Ворон затем улыбнулся, словно осознав, какую кару сам на себя ниспослал.

Затем Ворон повернулся к Муору.

— Что могу сказать, вороны ночью слепы.

— Да уж, любишь нести всякую чушь... — Он собирался засыпать его проклятьями, но внезапно его спина разорвалась от острой боли, отчего юноша извернулся телом. Боль отличалась от той, когда монстр разбрасывал во все стороны его конечности. В этот раз он чувствовал боль в самом ядре сердца.

Муору затем изогнул шею и увидел утреннее солнце, атаковавшее его спину.

Хотя точно такой же свет юноша видел каждое утро на протяжении шестнадцати лет, теперь он казался отражением на лезвии гильотины.

— Разве крот не лишится глаз, если будет смотреть на солнце?

Он не забыл про это. Приняв силу Тьмы, хранитель могил умрёт, если будет стоять под солнечным светом. Но...

Мелия слегка застонала.

Она тоже оказалась на солнечном свете и странно смотрела на правую руку, выпущенную из-под каймы накидки. Муору же стало трудно стоять, и он медленно присел на землю.

В его теле забушевала причудливая, жуткая боль.

Он чувствовал себя таким же беспомощным, как когда сорвал ошейник и выпустил из шеи кровавый водопад.

Но в этот раз...

Мелия без остановки заморгала, глядя на своё тело.

— Ослабело?

— Ладно, тогда Мария внутри меня достигла своей цели. Так что я оставлю вас ненадолго. Мне ещё надо свести счёты с проклятым стариком. — Ворон посмотрел на двух страдающих на земле людей и встал. — Прости, братец Крот. Похоже, я использовал тебя.

Ворон помахал рукой, и его тело растворилось в воздухе. Его уход был таким же внезапным, как и появление.

Ему в самом деле ни к чему извиняться... Мы оба друг друга использовали.

Ворон: странный человек, который приходил лишь поутру; призрак, рождённый из душ хранителей могил. Своей персоной он изрядно подпортил расчёты Дарибедору. Но Муору всё равно думал, что мог всего добиться и без помощи Ворона... хотя как оно бы вышло, было уже другой историей.

Это тело немного громоздкое... Муору медленно сжал правую руку в кулак, а затем открыл его.

Вместе с его движениями изменилась и тень на земле. И он почувствовал связь с истинной формой монстра, спящего в темноте. Демон ненавидел свет и пытался из тёмных глубин не дать Муору двигаться. Да и от одних только изменений, которые монстр проделал с его телом, парню стало трудно стоять.

Но...

Вместе с сущностью под ним, монстром, который порождал страх, там было что-то ещё, что-то иное.

Я понял... это Мелия.

Они вдвоём оставались живыми, потому что разделили плод Тьмы. В результате этого раздела их человеческая часть пыталась противостоять Тьме, а та в свою очередь давала отпор... по крайней мере, так это чувствовалось.

— Мелия... — начал говорить Муору, но внезапно придержал язык.

Девушка глядела в пустое пространство перед собой и какое-то время лишь водила из стороны в сторону рукой. Затем её рука остановилась, словно маятник, потерявший инерцию, и устремилась к солнцу.

Она улыбалась, будто солнечный свет, который она не видела многие годы, щекотал ей кожу. Улыбка вышла не очень, да и вообще выглядела довольно неумелой, как будто девочка не привыкла выражать чувства. Но счастливая девичья улыбка всё равно согрела его сердце.