Появилась другая проблема. Когда еще не было столько снега, между мужской и женской территориями лагеря была воздвигнута двухметровая глухая стена с натянутой поверху колючей проволокой. Теперь от поверхности снега до вершины забора осталось не более полуметра. Утрамбовать ночью какую-то ее часть, сделать скрытый выход к нему под снегом и все это замаскировать — дело не сложное.

Рядовой Бодров с рассветом нес службу наблюдения и охраны лагеря на смотровой вышке. Все как на ладони. Он обратил внимание на крайнюю от ограды женскую землянку и не сразу зафиксировал в сознании, почему оттуда вышли двое мужчин. Вышли и вышли, что из этого. «Да, но это ведь женская часть колонии!» Поднятый по тревоге караул перекрыл внутреннюю ограду, оперативная группа быстро отыскала в женских землянках четверых заключенных-мужчин. Сколько зэков уже побывало на женской стороне «в гостях», выявить не удалось. Зато перед руководством колонии встал вопрос о немедленном строительстве штрафного изолятора.

В начале 1942 года конвойные войска передали на формирование внутренних войск и в состав действующей армии наиболее подготовленных бойцов и командиров. Части и подразделения обновились на одну треть за счет призывников, ограниченно пригодных к службе, не имевших, как правило, представления о конвойных войсках. Чтобы в короткие сроки подготовить этот контингент к несению службы, командование частей вынуждено было привлекать рядовой состав, способный выполнить задачу. С отобранными для этой цели группами бойцов проводились двухнедельные сборы по сокращенной программе подготовки начальников эшелонных и плановых конвоев. В числе выдвиженцев оказался и Вадим.

Занятия эти в его полку сводились чаще всего к обмену опытом организации службы конвоями в различных условиях военного времени.

Руководитель сборов майор Зацепин в первую очередь сообщил, что в связи с успешным наступлением Красной Армии восстанавливаются оси движения маршрутов конвоев, существовавшие до войны, как в глубоком тылу, так и на освобожденной территории.

— Сейчас перед войсками стоит задача, — говорил он, — брать под охрану тюрьмы, приемные пункты, лагеря, госпитали для военнопленных, восстанавливать нормальную деятельность плановых конвоев по старому своду маршрутов, а также устанавливать по мере надобности новые железнодорожные маршруты. Несмотря на сложность обстановки, мы обязаны своевременно выполнять задачи по конвоированию военнопленных, заключенных и спецконтингента.

Майор также предупредил, что с начала года наметился рост количества побегов всех категорий перевозимых и охраняемых заключенных. В этой связи подразделения вынуждены нести службу увеличенным составом конвоев и караулов, но, тем не менее, четвертая часть побегов остается непресеченной. Основными причинами столь позорных результатов, сделал он вывод, являются неграмотные действия начальников караулов, старших оперативных групп, плохая организация предупредительных мероприятий. Из общего числа побегов более половины приходится на эшелонные конвои.

Зацепин поделился со слушателями накопленным с начала войны опытом по конвоированию и охране заключенных: запретные зоны стали оборудоваться приборами «Сторожевой сигнал»; получило распространение шахматное расположение постов в эшелоне путем выставления часовых с обеих сторон товарных выгонов на тормозных и дополнительных площадках. В этом случае днем часовые охраняют эшелон четырехсменными постами из расчета каждый на четыре-пять вагонов. Освоено также наружное освещение вагонов и железнодорожного полотна в условиях светомаскировки подвешиванием электрических лампочек с козырьком; применяются новые приборы звуковой сигнализации на лобовых стенках товарных вагонов; ежедневно меняется система охраны объектов, в том числе расположение секретов, наблюдателей, блокпостов служебных собак, маршруты движения дозоров.

Слушателей ознакомили также с новыми инструкциями Управления войск НКВД: «О порядке сопровождения эшелонов спецпереселенцев» и «О порядке конвоирования бывших военнопленных Красной Армии». В конце сборов им было присвоено звание младшего сержанта и вручены личные пистолеты ТТ. После изучения материальной части их пристреливали в широком овраге по немецким каскам.

При обращении с оружием всегда присутствует элемент опасности. Половина слушателей уже отстрелялась, когда у очередного из них пистолет в руке начал произвольно делать неконтролируемые одиночные выстрелы. От неожиданности владелец оружия выронил его из рук, и упавший на снег ТТ продолжал стрелять с небольшими паузами.

Немигающими глазами необстрелянные бойцы наблюдали, как пистолет взвихривает пулями снег.

Вадим был убежден потом, что во время самопроизвольной стрельбы пистолета он и его товарищи висели в воздухе, не касаясь ногами земли. Дважды ТТ прострелил место нахождения строя, но пули никого не задели.

Не прошло и двух суток по окончании учебы, как младший сержант Бодров штабом батальона был назначен начальником конвоя для перевозки спецконтингента из-под Воронежа в Среднюю Азию. Отделению в составе десяти человек предстояло сопровождать эшелон из двенадцати четырехосных товарных вагонов с бывшими военнослужащими.

Командир отделения впервые, как и все его подчиненные, выполнял подобного рода задачу в отрыве от своей роты. Полная самостоятельность при отсутствии опыта и наличии слабых знаний!

Существующая на этот счет инструкция войск НКВД лишь в общих чертах определяла действия наряда при конвоировании спецконтингента. На войне не принято спрашивать, кто что умеет и знает, а существует неписаное правило: обязан делать все, что положено по должности и званию.

Первоначально задача представлялась ясной, но когда Вадиму показали на сборно-пересыльном армейском пункте недавних бойцов и командиров все еще в красноармейской форме, сердце захолонуло. Отказалось оно воспринимать этих людей как преступников, злодеев, которых надо конвоировать. Почти сразу появились десятки вопросов, на которые ни он, ни кто-либо другой ответа дать не могли. Все-таки эти люди не преступники, не осужденные, лица у них свои, добрые, большинство в приподнятом настроении: «Наконец оказались среди своих». Как к ним обращаться? Если это «товарищи», то почему конвой, а не сопровождение; как конвоировать, если двери вагонов и люков открыты и даже не опутаны колючей проволокой; что делать конвою, если посторонние граждане будут обращаться к подопечным с вопросами; почему у начальника конвоя нет права останавливать поезд при побеге, хотя оружие на поражение в этом случае применять разрешено; как действовать оперативной группе, если побег все-таки состоится; каким образом поддерживать связь начальника конвоя с постом в хвосте поезда и машинистом на паровозе, если нет телефона.

«Рядовому все-таки легче, что скажут, то и делай, а тут гора вопросов без ответов, — размышлял Вадим. — Вот уж воистину: без муки нет науки».

Неразбериха с формированием эшелона началась с первых же минут комплектования спецконтингента по вагонам. Документация готовилась в спешке на сборно-пересыльном пункте, из собранного здесь люда не были сформированы подразделения и команды. Когда выкрикивалась фамилия отправляемого, зачастую подходили к проходной два, три, а иногда и более человек, в некоторых случаях вообще никто не появлялся. Уже после разведения по вагонам знакомые и даже родственники начали самопроизвольно перемещаться с места на место, отыскивать друг друга.

По своей инициативе начальник конвоя назначил в каждом вагоне старшего и двух помощников. В обязанности этих людей вменялись поддержание дисциплины и порядка на закрепленном участке, разрешение выхода за пределы вагона, получение пищи, пресечение попыток совершить побег и немедленный доклад об этом начальнику конвоя. Выполнение задач Вадим поручал лицам из числа бывшего командного состава. Личные дела этих людей он хранил отдельно.

«Как охранять эшелон, если бойцов всего десять? Мороз днем вполне терпим, а ночью на открытом воздухе, да на тормозной площадке с ветерком долго не выдержишь, а теплой одежды нет, как организовать службу?» — не давали покоя мысли.