Назад поднимался быстрей, уже знал, какая из ступеней устойчивая, а где камень предательски хрустит под ногами, норовит сорваться вниз и увлечь за собой в могилу горе-путника. Не выпуская сабли из рук, медленно продвигался вперед, второй рукой держался за выступы в скалах, хоть и малая, но страховка. Рукой придерживаешься за скалу, и щупаешь ногой, трещит или нет, не скалывается ли камень под ногами? Если нет, вперед к следующей ступени.

Вниз старался не смотреть, хотя и подмывало разглядеть подробней руины, но решил повременить. Вот если спущусь, тогда и рассмотрю, а пока, какой смысл. Все равно не понятно где там дворец, где храм.

Анри ступил ногами на монолитную глыбу утеса, натруженные руки гудели от напряжения, пальцы правой ободрал в кровь об острые скалы. В груди ломило от постоянной сутулости, он распрямил плечи, поднял взгляд и замер. Впереди, на расстоянии удара саблей, стояло страшное существо. Это его Анри видел в тумане, жуткая громадина, мертвый великан.

Тело раздутое, рыхлое все в синих и черных трупных пятнах, будто долго лежало в сыром месте, кое-где видны уродливые раны, сквозь прорехи виднеются внутренности, сизые и склизкие. Вдоль жуткого пуза, змеей тянется грубый шрам, рана так и не успела зажить, края расходятся, и наружу сочится зеленая жидкость. Может кровь такая, а может гниль? Анри поспешно отступил назад, камень под ногами затрещал, чудовище повернуло уродливую голову, противно затрещали позвонки.

На круглой как мяч голове виднеется один молочно-белый глаз, с выцветшим зрачком, вторая глазница пустая, внутри черноты копошатся толстые мерзкие черви. Нос у чудища отъеден, наружу проглядывают желтые кости, губы изодраны в клочья, щека свисает вниз как грязная тряпка, за нею видны кривые, но крупные зубы, каждый с палец размером.

Чудище посмотрело на Анри слепым глазом, шагнуло вперед, протянуло к нему громадную руку. Ладонь была шириной с голову, такому и оружия не надо, пальцем может по камню размазать.

Маркиз попятился как рак, вперед путь отрезан, такую громадину не обойдешь. Великан с противным шарканьем передвинул кривые ноги, громко плюхнуло, будто тяжелый камень шлепнулся в жидкую топь.

Теперь Анри понял, что хлюпало там, в тумане — гнилые внутренности. Он осторожно отступил вниз на пару ступеней, глаза не отрывались от клинка, мышцы напряжены, пускай только сунется, сразу познакомится с саблей. Великан яростно вращал мутным глазом, понимал, что добыча уходит, но идти по ступеням не осмелился, застыл на краю обрыва. Хоть голова и дырявая, а видно соображает, что с такой высоты и его гнилую тушу по камню размажет.

Анри поглядывал гневно на великана, думал, может, уйдет. Но тот стоит, как вкопанный, ни шагу не делает, только глазом вращает дико, сопит. Какое-то время смотрели друг на друга со злобой, маркиз понял, что чудище не двинется, пока его видит. Но может если спуститься, ниже и подождать, оно уйдет. Недолго думая, осторожно переступил на следующую ступень, оглянулся. Монстр стоял, как и прежде, уже даже глазом не шевелил, мертвое тело будто окоченело.

Анри с опаской подступил ближе, сапог продвинулся всего на дюйм. Так чтобы и чудище не дотянулось длинными руками, и увидеть его реакцию: пошевелится, нет? Мертвая тишина, все вокруг замерло, даже серые хлопья пыли под ногами не шелохнутся, лежат толстым пластом, покачиваются мерно как тополиный пух. Он осторожно передвинул ногу еще на полшага, пыль облачком взлетела вверх, камень затрещал под ступней, как черепки битой посуды. Анри мысленно выругался, поднял взгляд.

Внезапно раздался страшный скрежет, металлический звон. Маркиз только и успел, что отклонить голову назад, перед самим носом промчалась широкая корабельная цепь, тяжело врезалась в монолитную глыбу. Камень с треском разлетелся, мелкие каменные осколки дождем градом брызнули во все стороны. Мелкие и острые они ранили лицо и руки Анри, кожа покрылась тонкими алыми полосочками. Благо что убрал голову, иначе треснула бы как перезрелый арбуз.

Анри оскалился, стараясь не выглядеть перепуганным, хотя страшно было до жути, посильнее сжал рукоять сабли. Чудище смотрит неотрывно, в мутном глазе лютая ненависть, даже подрагивает от злости, разорванный рот что-то хрипит неясное, а толстые как колбаса пальцы дергаются, потрясают тяжеленной цепью.

Анри сплюнул на сторону, медленно отступил назад. Глаза прищурил, взглядом цепко держал врага: хоть и мертвец, а хитер как лис. Он рисовал в уме, как брошенный клинок вырвется из руки, со свистом провернется в воздухе и по самую ручку, с хрустом войдет точно в уцелевший глаз. Изувеченное чудище заревет, как циклоп ослепленный Одиссеем, а он тем временем, прошмыгнет наружу…

Надо только прицелиться хорошо и бросить правильно, чтобы сабля вращалась быстрее, до цели всего ничего, можно попасть рукояткой.

Рука великана конвульсивно подрагивала, цепи звенели непрерывно, тяжелые кольца сталкивались, терлись, ударялись друг о друга и о каменную плиту под ногами. Анри приблизился к чудищу еще на полшага: пускай ударит, длину цепи уже видел, дальше, чем выбоина в стене ему не достать, а будет возвращать руку назад — метну саблю. Тут надо наверняка, чтоб не защитился, сабля то одна, да и не простой кусок стали, колдовской. Такая пригодится.

Гнилая громадина повела слепым глазом, хрюкнула недовольно, но цепь подтянула поближе. Видно готовится к удару. Анри подвинул ногу еще на дюйм, глаз не сводил с предплечья монстра. Из разбитого сустава наружу торчит желтая кость, плоть расползлась в стороны, как прохудившаяся ткань, лохмотьями свисают громадные мышцы.

Только сейчас Анри обратил внимание на жуткий смрад, идущий от полуистлевшего тела. Так пахло на бойнях, возле ям, куда сбрасывают внутренности, там еще тучами роятся крупные мухи, облепляют сизые потроха черной коркой, а противное жужжание… На великане мух нет, откуда им взяться в мире смерти, но смрад такой же. Анри шагнул еще ближе к заветной черте, еще немного и монстр сможет дотянуться цепью.

Тварь зарычала дико и яростно, от рева заболело в ушах, даже круги поплыли перед глазами. Видно понимала, что дотянуться не сможет, но громадная цепь все равно взмыла в воздух, с треском обрушилась на ветхие ступени. У Анри внутри похолодело, сердце дернулось испугано, требовательно застучало о ребра. Он понял, что удумал монстр: раз дотянутся не досуг, разрушит ступени под ногами, пускай малыш полетает.

Горячая кровь хлынула по жилам кипящей волной, застучала в висках, на израненной коже проступили алые капли. Анри крепче сжал саблю в руке, поспешно отпрыгнул назад. Камень под подошвами хоть и заскрипел, но выдержал вес крупного мужчины, лишь пара камешков осыпалась вниз.

— Что, думал самый умный?! — выкрикнул Анри гневно, — видали и поумней, дырявая башка!

Чудище вновь издало жуткий рев, бессильно махнуло цепью, звенья обижено ударились о камень, в воздух взмыла новая туча каменных брызг, пыль поднялась облаком. Анри лишь ухмыльнулся: куда тебе неповоротливому.

За спиной великана что-то шевельнулось, он подумал рука, или может еще одна цепь. Но нет, из-за дырявого раздутого великана выглянуло узкое почерневшее лицо. Сухое и безжизненное, кожа — обугленный пергамент, накрепко прилипла к тощим костям. Глаз у мертвеца нет, даже издали видны грубые швы на веках, вместо носа зияет дыра, сквозь нее видно внутреннюю стенку черепа, коричневую, как потертая кожа. Рот не закрывается, нижняя челюсть выбита, свисает набок, утыканная редкими желтыми зубами.

Мертвец злобно щелкнул кривой челюстью, шагнул вперед на тощих ногах. Этот не походил на грузного и неуклюжего сородича, тощий и шустрый он кружил вокруг толстяка как собака. Суставы противно хрустели при каждом шаге, кости стучали друг о друга, щелкали. Следом за первым появился второй, такой же сухой и черный, напоминающий скелет, лишь голова не такая длинная и челюсть на месте. Спина изогнута дугой, как у кота, посреди черепа зияет дыра. В костистой руке мертвец держал ржавый шестопер. Рукоять небрежно болталась в тонкой руке, казалось, хлипкая кость треснет под весом тяжелого оружия.