"4. В Салониках мне предложил рекомендованный болгаро-грек быть посредником между мной и известным ему лицом в Дарма, — имевшим дело с контрабандистами. Путем посылки их через Нюмильджина во Фракию предполагалось организовать сбор сведений по Турции.

"Большие расходы (агенту в Дарме — 1.000 тур. лир в месяц, посреднику — 400 лир, аванс в 100 тур. лир и наградные за каждый "рейд") в связи с ненадежностью организации побудили меня, прежде чем согласиться на предложение, сделать пробу.

"Я предложил 600 драхм за доставку в виде опыта таковых сведений. После ряда переговоров, наконец, опыт был произведен и дал весьма скудный результат; посреднику пришлось выдать за хлопоты 150 драхм.

"Захват впоследствии болгарами восточной Македонии все равно прекратил бы эту организацию, и это оправдало мое нежелание тратить деньги.

"5. Все время, подыскивая надежное лицо для отправки в Константинополь или в Малую Азию, я, наконец, нашел, совместно с морским агентом, бывшего греческого консульского чиновника из Малой Азии, согласившегося ехать в Константинополь и заручившегося лучшими рекомендациями не только от греческого министерства иностранных дел, но даже от афинских немцев. Ему удалось проскочить с поездом, коему болгары разрешили отойти от греческой границы в Константинополь…

"Он должен был вернуться через 2–3 месяца, но мы о нем ничего более не слыхали. Прошел слух, что, он пойман и повешен…

"6. Мне рекомендовали одного грека, родившегося в Болгарии и имевшего там родных, который был не прочь поехать туда за хорошие деньги. Я его выписал из Патроса, но нашел его мало подходящим к роли агента, как не знающего вовсе военного дела и бывшего, по натуре, мало расторопным и трусом.

"7. Мне горячо рекомендовали студента-грека, который заявил мне, что его друг в Бернском университете сообщил ему через третье лицо, что, видя, как кругом наживаются агенты, он не прочь был бы попытать счастье на этом поприще, зная хорошо Константинополь.

"После долгих переговоров я решился на это, так как путь через Австрию был наиболее надежный. Дав подробные инструкции, я отправил студента, в Берн, причем для контроля он должен был явиться к известным лицам, кои мне условно сообщат о его приезде. Студент согласился было ехать, но захотел предварительно проехать в Вену, чтобы собрать сведения. Пробыв в Вене 4 дня, он вернулся в Берн и наотрез отказался от работы, будучи запуган формальностями в Вене и рассказами греков о терроре в Константинополе. Неудачная посылка студента — путевые, суточные и наградные (!?) обошлись в 1.500 драхм.

"Бернский студент потребовал было 500 драхм, но, в виду моих угроз, удовлетворился оплатой билета в Вену и обратно.

"8. Мне предложили обратиться к известному лицу в Измиде для получения сведении об этом районе и по железной дороге. Поручение должен был передать, по всем данным, турецкий агент — его родственник, возвращавшийся через Малую Азию. Он должен был послать поручение за 10 тур. лир, а лицу в Измиде надо было дать в виде задатка такую же сумму. Он исполнил поручение и я получил сведения из Измида, но с большим опозданием и весьма общие и сбивчивые.

"Большая проволочка и малая ценность сведений заставили меня прекратить и эту организацию.

"9. Я вошел в сношение с главным организатором разведки греческой военной агентуры в Константинополе, вынужденным спешно покинуть Константинополь. Он согласился, получая 800 драхм в месяц, войти в сношения с преданным ему лицом в Константинополе, которому я должен был платить по 500 драхм в месяц.

"Доверенное лицо его отправилось в Константинополь, но перерыв сообщений путем дипломатического греческого курьера и германофильство греческого посланника в Константинополе нарушили всю организацию.

"10. Ко мне явился наш консульский чиновник в Константинополе И. с предложением пробраться в Смирну, а оттуда — куда угодно для целей разведки. Для обеспечения успеха его надо было высадить на Инглессониз, снабженного легкой лодкой и привинтным мотором. Предложение показалось заманчивым мне, морскому агенту и англичанам.

"Все было устроено и приобретено, но, к сожалению, англичане покинули Инглессониз и он был занят турками. И. вернулся обратно через Афины в Салоники, доложив, что с занятием острова турками все предприятие пало. Просьба его доставить на материк на аэроплане была отвергнута англичанами.

" 11. В Салониках по рекомендациям я выписал из Самоса одного контрабандиста с целью послать его через Смирну по линии железной дороги. Он не особенно охотно соглашался, требовал большую сумму и мало внушал мне доверия. Заплатив ему за вызов и расходы 260 драхм, я его отпустил".

На этом и кончается повествование самого Левковича о его попытках вести разведку в Турции. Сам он ее тоже называл "неудачной". Но за то Левкович гордился своей разведывательной деятельностью в самой Греции. Чтобы нас не могли обвинить в пристрастном отношении к этому "неудачнику", мы опять даем слово ему самому:

"…На месте, в Афинах, мне удалось заполучить на службу доверенное лицо турецкого военного агента, бывшего турецкого офицера. Он сообщал мне довольно интересные сведения, я ему платил 200–250 драхм в месяц, плюс наградные, и по отъезде в Салоники передал его морскому агенту. Большинство его сведений получалось, от этого агента.

"Затем были случайные сведения от редких проезжих из Турции, с заднего хода греческого министерства иностранных дел и т. д.

"В самой Греции, в виду германофильствующого короля, его клики и немецкой пропаганды, надо было держать агентов-осведомителей. Таковой и был у меня за 300 драхм в месяц. Осенью я его отпустил, но 18-го ноября опять нанял.

"Я был единственный, у кого были агенты, ибо все другие у моих коллег разбежались и перетрусили. Он мне доставлял ценные сведения… У него же есть родственники в лиге резервистов.

"В эту лигу я заставил поступить и другое доверенное лицо, но через полтора месяца ему пришлось спасаться в Салоники в виду подозрений логистов.

"Кроме того, я посылал для объезда и сбора сведений о войсках и резервистах особых агентов в Пелопоннес, Калабаку и Фессалию.

"…Одно лицо устраивало мне свидания с агентами путем поездок на его автомобиле, спасая меня от выслеживания агентов, а другое предоставило свою квартиру для переговоров…"

В общем, за 1914–1916 гг. Левкович истратил на "попытки разведки" 81.848 драхм.

Этот, совершенно безграмотный в отношении разведки, полковник Ген. штаба был сменен в начале 1917 года. Вместо него был назначен ген. — майор Муханов. Однако, этот генерал ударился в еще большую панику и уже в апреле 1917 года доносил в Ген. штаб, что все его попытки организовать разведку по Турции и Болгарии дали весьма ничтожные результаты. Он писал, что никакой организации разведки он там не нашел, а "создавать ее теперь вновь — не представляется возможным".

К причинам, не позволявшим организовать разведку заново, Муханов причислял "до крайности затрудненные сношения с турецким побережьем", незнание им греческого языка, недостаток людей, годных для службы агентами и пр. Поэтому Муханов предпочел "работать по разведке вместе с нашим морским агентом".

Эта совместная работа, по словам самого Муханова, производилась следующим образом:

"…Работа у нас общая. Совместно мы ищем агентов, даем задачи, отправляем куда нужно и вместе платим за услуги их. Непосредственную работу по сбору сведений, подысканию агентов и все переговоры ведет лицо, которое работало и для Гудим-Левковича. Донесения наши, поэтому тождественны. Попытки Гудим-Левковича послать людей в Турцию не увенчались успехом и он совершенно отказался от повторения их. Не видя другого способа получения сколько-нибудь надежных сведений, мы решили вновь заняться этим. В данное время у нас командировано в Турцию три агента, толковых и, нужно думать, — надежных.