Кроме этих агентов, был еще какой-то немец, имевший возможность давать хорошие сведения по занимаемому им в Германии положению (якобы, служил в разведывательном отделении штаба одной из германских армии), но действовавший очень осторожно. Эта организация, якобы, дала сведения о планах противника и о политическом положении Польши. Стоила она 6.000 франков в месяц.

Наконец, следует “организация № 11 ”, целью которой Игнатьев ставил установление связи с нашими военнопленными в Германии, способствование им в побегах, осведомление их о всем делающемся в России и союзных странах, снабжение необходимыми инструкциями и припасами для саботажа (активной разведки) и добывания сведений". По словам Игнатьева, в этом деле работал один русский, бежавший из плена и оставивший некоторые связи в германских лагерях для военнопленных; до войны этот человек эмигрировал из России.

Вот и все, что имела Ставка по агентурной разведке. Игнатьев на содержание всех этих "организаций" Ставки истратил в 1917 г. 60.000 рублей…

Каковы же были результаты работы Игнатьева 2-го?

Этим вопросом в 1917 году начали интересоваться и Ставка, и Ген. штаб.

17 мая 1917 года Ставка телеграммой запросила все штабы фронтов, пользовавшихся услугами Игнатьева, считают ли они достаточно ценными сведения, получавшиеся от его организаций и признают ли "необходимым, или хотя бы желательным, продолжение работы этих организаций?"

Штабы Северного, Западного и Юго-Западного фронтов ответили, что работа организации Игнатьева их удовлетворяет и продолжение этой работы желательно. Правда, почти все они указали на чрезмерную дороговизну этих организаций и на то, что денежные отчеты Игнатьева за все время никем не проверялись. И действительно, если сопоставить доклады Игнатьева о работе его сети штабам фронтов, Ставке и Генеральному штабу, то бросается в глаза, что одни и те же организации, только под другими номерами и названиями, фигурируют почти во всех докладах. Из докладов также видно, что на содержание одной и той же организации он требовал и получал деньги и от штабов фронтов, и от Ставки, а нередко и от Генерального штаба. Эти факты наводят на кое-какие размышления относительно денежной честности Игнатьева… Тратил же Игнатьев около четырех миллионов франков в год (1916 г.).

Относительно агентурной работы Игнатьева Ставка запросила также мнение своего представителя при французской главной квартире ген. Палицына. Последний ответил очень уклончиво. Ставка повторила свой запрос, указав, что она ожидает от агентуры Игнатьева сведений о перевозках, перегруппировках, сосредоточении, новых формированиях, средствах борьбы и о внутреннем положении Германии и Австрии. Дальше Ставка указывала на необходимость "совершенно отказаться от услуг лиц, не оправдывающих возложенного на них доверия и затраченных расходов, заменив их в случае необходимости новыми органами. Придерживаясь принципа строгой и разумной экономии, не следует в то же время останавливаться перед соответственным вознаграждением лиц, оказавших крупную услугу. Высылка ежемесячно определенной суммы дает повод предполагать, что в основание расходов положена выплата определенного вознаграждения лицам или организациям, между тем, как необходимо обусловить вознаграждение результатами выполнения поставленной задачи…"

Выждав некоторое время и не видя улучшения в агентурной деятельности Игнатьева, Ставка в августе 1917 года назначила комиссию из находившихся в Париже генералов для ревизии всей деятельности Игнатьева.

Результаты этой ревизии превзошли самые мрачные ожидания.

За время, с 1-го мая по август 1917 года Игнатьев послал в Россию 324 телеграфных донесений. Проверив их по существу, комиссия нашла:

Если даже отбросить в сторону количество донесений со своеобразной и непонятной квалификацией (бесполезные, несерьезные), и то мы имеем на лицо 50 % дезинформационных сведений.

Только после этих выводов комиссии у всех раскрылись глаза. Все забили тревогу, что с агентурной разведкой не ладно, что нужно принять какие-то срочные меры и т. д. Появились также "добровольные информаторы", до того времени молчавшие, которые писали своим друзьям в Ген. штабе, например, следующее (см. письмо полковника Кривенко, от 26/IХ 1917 года):

"…Обзор материалов дает тебе возможность самому разобраться в пользе этого учреждения, стоящего русской казне до или свыше 200.000 франков в месяц. По моему личному мнению, эту лавочку нужно или просто уничтожить за ненадобностью или переделать радикальнейшим образом. Дело такое серьезное, особенно при условии, что милейший Головань (военный агент в Швейцарии) совершенно не в состоянии дать какого-либо разведывательного размаха в Швейцарии. Между тем сотрудники в организации (центральной) Игнатьева 2-го — дети едва из пеленок, столь же подготовлены к специальной разведывательной работе, как я к службе инженера на заводе.

"Все это, конечно, касается меня лишь косвенно. Наши сведения мы черпаем из французской и английской главных квартир, и потому есть или нет парижское бюро Игнатьева 2-го, — для нас значения не имеет.

"Считаю лишь нужным, ввиду серьезности вопроса, отметить, что разведывательный материал этого бюро, посылаемый, между прочим, и в главную французскую квартиру, остается там, в нераспечатанных конвертах за бесполезностью…"

Опять поднялись прежние разговоры о необходимости объединения всей глубокой агентурной разведки в одних руках. Все вспомнили, что в высшей степени нелепо, когда штаб Западного фронта организует агентуру в Америке, штаб XI армии — в Канаде, когда из нейтральных стран ведут агентурную разведку штабы военных округов и армий (Одесского — из Парижа и Афин, Двинского — из Копенгагена, XI армии — из Парижа и т. д.). Но эти разговоры получили свое завершение уже тогда, когда в воздухе пахло Октябрьской революцией и окончанием войны…

Агентура принца Ольденбургского.

Как это ни странно, но так называемый "верховный начальник санитарной части" принц Ольденбургский тоже имел за рубежом свою агентурную разведку для освещения вопроса о… газах. Руководителем этой разведки в Швейцарии был ротмистр Скрябин, имевший какую-то агентурную сеть, пожиравшую по 20.000 франков в месяц. Самое характерное, что ни Ставка, ни Ген. штаб даже о существовании этой агентуры принца Ольденбургского ничего не знали.

Когда после февральской революции почетную должность "верховного начальника санитарной части" упразднили, Скрябин предлагал себя вместе со своей организацией и долгами (около 40.000 франков) в распоряжение Ставки. Последняя, а также и Ген. штаб отказались от услуг Скрябина и его "сети".

А. Разведка штабов армий. Штаб I армии. — Разведка против Германии и Австро-Венгрии из Скандинавии. — Неудача. — Штаб II армии. — Неудачная попытка вести из Парижа освещение Германии и Австро-Венгрии. — Штаб III армии. — Попытка вести освещение тылов германской и австрийской армии из Румынии. — Штаб IV армии. — Посылка агентов в Швейцарию. — Штаб V армии. — Агентура через линию фронта. — Штаб VII армии. — Агентурная сеть в Румынии, Болгарии, Австро-Венгрии и Турции. — Штаб XI армии. — Агентура в Австро-Венгрии. — Помощь пр. Массарика. — Большие планы. — Неудачи. — Попытки осветить Италию, Швецию, Америку и Аргентину.

Б. Разведка штабов военных округов. Штаб Одесского военного округа. — Агентура в Турции, Румынии, Болгарии, Австро-Венгрии и Германии. — Руководитель агентуры в Данин. — Разложение сети. — Неверные сведения. — Нагоняй Ставки, — Агентура Двинского военного округа. — Агентурная сеть Иркутского военного округа — восемь агентов. Их работа. — Агентурная сеть Заамурского округа пограничной стражи — 21 агент. Одиннадцать китайских документов. — Агентурная сеть Омского военного округа — 38 агентов. — Агентурная сеть Приамурского военного округа — 31 агент. — Расходы.