2. Чиновник в министерстве внутренних дел в Пекине. Он давал в копиях наиболее интересные документы по монгольским и маньчжурским делам, коими обменивалось центральное китайское правительство и местные власти. Чиновник получал за свою работу по 30 рублей в месяц.

3. Чиновник в монгольском бюро в Мукдене, в котором сосредотачивалась вся переписка по вопросам, касавшимся восточной Монголии. Этот чиновник получал за свои услуги по 100 руб. в месяц.

4. Начальник топографического отдела при управлении вице-короля в Маньчжурии, доставлявшего картографический и статистический материал по Маньчжурии и Монголии (при его посредстве были добыты секретные 12-ти верстные карты восточной Монголии, составленные китайцами по новейшим съемкам, а также карты уездов Чжеримского сейма в масштабе 2 версты в дюйме и описания названных уездов). Этот агент имел трех помощников, служивших в Монгольском бюро, двое из коих были топографами, а третий — драгоманом для сношений с монгольскими князьями. Сам агент получал по 100 руб., а его помощники каждый по 30 руб. в месяц. Кроме того, имелось еще пять агентов в разных пунктах и в китайских учреждениях.

Все эти агенты, за исключением шести, были монголы по национальности, но "по внешности нисколько не отличавшиеся от китайцев, языком которых они владеют в совершенстве", — повествует Энкель. Остальные были китайцами.

На содержание всей этой сети и переводчиков Попов и Ладыгин тратили в месяц около 850 руб. Остальные деньги расходовались на командировки агентов, на покупку случайных сведений и пр.

Ладыгин сообщал весь добытый материал только Главному управлению Ген. штаба и лишь в исключительных случаях штабу Заамурского округа пограничной связи.

III. Консулом в Гирине состоял Ген. штаба подполковник Соковкин, который вел разведку на всем пространстве гиринской провинции, за исключением лишь полосы отчуждения железной дороги.

На сбор и обработку сведений консул получал от Главного управления Генерального штаба по 3.000 руб. в год и такую же сумму от министерства иностранных дел. На эти средства он содержал двенадцать агентов разных наименований, тратя на них около 320 руб. в месяц.

IV. Заведывающий разведкой в Корее — Н. Н. Бирюков вел разведку по всей Корее и в Нангане, на что ему отпускалось по 5.000 руб. в год.

Он имел агентов: в северо-восточной Корее, в Циндао и в Пеньянском районе.

Все эти агенты ни постоянного местожительства, ни определенных занятий, ни каких бы то ни было прочных связей и интересов в порученных их освещению районах не имели и на постоянном жалованье не стояли. Получали они в среднем по 40–50 руб. в месяц.

В Сеуле агентом Бирюкова состоял бывший секретарь китайской миссии в Петербурге, поддерживавший сношения со старым китайским императором. Определенных занятий он не имел, сведения давал случайные и оплачивался сдельно, в среднем до 50 руб. в месяц.

Несколько агентов для поручений, также оплачиваемых сдельно, находились в Генгане.

Переводчик из бывших учеников Бирюкова, который являлся также и вербовщиком агентов, получал в месяц 75 руб.

Кроме того, Бирюков пользовался бесплатно сведениями, доставлявшимися ему переводчиком консульства в Фузане и некоторыми корреспондентами в Японии.

Все агенты Бирюкова были по национальности корейцами, из них многие являлись его бывшими учениками.

Из дальневосточной печати Бирюков черпал лишь сведения военного характера.

Все собранные сведения Бирюков сообщал в Главное управление Генерального штаба, а также частично генеральному консулу в Сеуле и по запросам — штабу Приамурского военного округа.

"Считая рискованным доверять свои донесения почте, — писал Энкель, — или пересылать их через своих агентов-корейцев, Бирюков лично возил их периодически во Владивосток или Нагасаки".

У Энкеля создалось впечатление полной неупорядоченности и бессистемности руководимого Бирюковым агентурного дела, которое, по-видимому, всецело держалось на его переводчике и добросовестном отношении к своим обязанностям агентов последнего. Энкель заявил, что он "считает с одной стороны невозможным доверить намечаемую организацию разведки в северо-восточной Корее и Нангане Бирюкову, по-видимому, лишенному организаторского таланта и крайне болезненному, а с другой — полагая нежелательным совершенно отказаться от услуг названного лица, весьма популярного и любимого в Корее, я полагал бы настоятельно необходимым принять решительные меры к насаждению в возможно непродолжительном времени офицера Генерального штаба в Нангане или Чончжине, с возложением на него обязанностей по организации и ведению разведки в северо-восточной Корее и Нангане; Бирюкову же поручить те же функции по отношению к северо-западной Корее, с подчинением его в разведывательно-организационном отношении Мукденскому помощнику военного агента в Китае".

Вот и все те разведывательные органы, которые военное ведомство имело на Дальнем Востоке и которые подверглись обследованию подполк. Энкеля.

В своем докладе Энкель остановился также на отдельных фактах и возможностях ведения разведки на Дальнем Востоке.

Он указывал, что на личное его обращение к заведывающему отделом по сношению с китайскими властями управления Китайско-Восточной жел. Дороги — Даниэль, имевшему в своем распоряжении небольшую негласную агентуру, последний "чрезвычайно любезно ответил полною готовностью предоставлять Главному управлению Генерального штаба впредь все, могущее его интересовать, в военно-политической области".

Суммируя свои впечатления, Энкель отметил неупорядоченность изучения дальневосточной печати. Он писал, что все русские разведывательные органы выписывают иностранные газеты — почти всюду одни и те же, "большая часть которых, однако, даже не развертывается, а если и читается, то лишь урывками".

Энкель указывал, что при посещении им цицикарского консула, последний предложил ему несколько экземпляров последней китайской карты Хэйлунцзянской провинции, продававшейся по 20 коп. за экземпляр в неограниченном количестве. Между тем штабами Заамурского округа пограничной стражи и Приамурского военного округа та же карта была приобретена агентурным путем в одном экземпляре за сравнительно высокую плату и считалась секретной. Получив эту карту, штаб Заамурского округа немедленно приступил к ее переводу и переизданию. Почти одновременно и штаб Приамурского военного округа, не знавший о затее Заамурского округа, задался той же целью — перевел и напечатал эту карту на русском языке. Не говоря уже о непроизводительно потерянном времени, труде и деньгах, в результате получились две карты, сильно разнящиеся друг от друга в отношении русской транскрипции китайских названий одних и тех же местностей…

Несогласованность работы отдельных органов разведки проявилась также в том, что, несмотря на наличие в Мукдене военного агента, штаб Заамурского округа тоже вел там агентурную разведку, правда, довольно примитивную, через посредство начальника консульского конвоя — вахмистра, которому отпускались на эту цель некоторые незначительные суммы денег.

Как видим, обследование постановки дела агентурной разведки на Дальнем Востоке дало весьма печальную картину. Энкель представил свой доклад по начальству, последнее читало и пожимало плечами, но что сделать, что предпринять, чтобы поправить положение, видимо, не знало. Энкель тоже не сделал из обнаруженного никаких конкретных выводов, не внес никаких практических предложений. Поговорили, почитали и …забыли о том, что творится в деле разведки на Дальнем Востоке…

Агентурная разведка Виленского округа. — Тайные агенты при консульствах. — Покупка документов. — "Сборники сведений о Германии". — Агентурная деятельность Варшавского военного округа. — 120 секретных германских и австрийских документов. — "Военное дело за границей". — Агентура Киевского военного округа. — Доступ к австрийской дипломатической почте. — Агентура Одесского военного округа. — Слухи о румынской мобилизации. — Агентура на Балканском полуострове. — Тяготение к официальным военным агентам. — Агентурная деятельность Кавказского военного округа. Самостоятельность этого округа. — "Высочайшее соизволение". — Столкновения с. Ген. штабом. — Район разведки. — Ложные сведения о готовившемся турецком нападении. — Новое "наступление" Ген. штаба и победа штаба Кавказского военного округа. — Агентура Туркестанского военного округа. — Жалобы на закрытие доступа в Афганистан. — Отсутствие агентов. — Источники информации. — Совет министра иностранных дел. — Расходы на разведку — Критика Ген. штаба.